Олег Будилов - Далекие острова. Трилогия (СИ)

— Бросьте револьвер, — сказал я.

Мужчина был ужасно напуган и выполнил мой приказ без разговоров.

Краем глаза я видел, как Зут спустился и встал сбоку от меня, револьвер он держал наготове.

— Господин лейтенант, — сказал я, — пожалуйста, освободите пленницу.

— Слушаюсь, — ответил Зут, но вместо того, чтобы подойти к женщине, размахнулся и ударил меня по голове. Перед глазами вспыхнули разноцветные искры, и я мягко повалился на земляной пол.

Не знаю сколько времени я пролежал без сознания. Когда я открыл глаза, в подвале было сумрачно, казалось, что за окнами вечер. Ни один звук не проникал снаружи, словно дом накрыли огромным одеялом. Я попробовал сесть, но у меня ничего не получилось. Дикарка, что-то сказала, сын Муки подошел ко мне, помог подняться и дал напиться из большого глиняного кувшина. В подвале мы остались вчетвером, Зут и незнакомец в штатском ушли. Мои руки были связаны, а дверь заперта. Я прислонился к стене и закрыл глаза, казалось голова сейчас разорвется от боли, но кровь из разбитого виска больше не текла. Дети сидели в обнимку с женщиной и она, что-то тихо им говорила. Слов я разобрать не мог, но журчание чужой речи, успокаивало. Никогда бы не подумал, что дети могут так тихо себя вести. Они ничего не просили, не жаловались и не плакали. Время шло, а я сидел связанный и ничего не мог с этим поделать, и некому было нам помочь.

Наконец на лестнице послышались голоса, заскрипела дверь. Первым вошел Вес. Лейтенант остановился на пороге и огляделся. Он был связан, как и я. Следом появились Зут и, уже знакомый мне, человек в штатском. Лейтенант сильно толкнул Веса, следователь споткнулся и повалился на пол рядом со мной.

— Ну, вот, — радостно сказал Зут, — теперь все в сборе.

Вес застонал, видимо сильно ударился. При падении с него слетели очки и теперь он пытался нащупать их, шаря по полу руками.

— Что все это значит? — спросил я.

Мне никто не ответил, Зут и его сообщник вышли и закрыли за собой дверь.

Я облокотился о стену, постарался сесть поудобнее и занялся веревкой. Нам связали руки спереди, поэтому можно было попытаться распутать узлы. Тюремщики свое дело знали хорошо, кисти рук онемели. Веревка оказалась прочной, а узлы настолько хорошо стянуты, что я чуть не сломал себе зубы, когда попытался освободиться.

— Бесполезно, — тихо сказал Вес, — я уже пробовал в тюрьме.

Он наконец нашел очки и водрузил себе на нос. Одно стекло треснуло.

— Зачем Вас сюда привели? — спросил я.

— А, Вы как думаете? — огрызнулся следователь, — чтобы убить.

Какое-то время мы сидели молча. Дети лежали на матрасе, положив головы на колени Дайялы. Сначала я подумал, что они спят, но потом разглядел, в полумраке, открытые глаза. Страха не было. Я ощущал невероятную усталость. Сегодняшний беспокойный день лишил меня последних сил. Я попробовал подремать, но мешало невнятное бормотание Веса. Забившись в дальний угол, он то ли молился, то ли разговаривал сам с собой.

— Что Вы там шепчите?

— Не Ваше дело.

В темноте не видно было его лица.

— Почему же, — не согласился я, — говорите вслух. Облегчите душу перед смертью.

— Мне не в чем каяться.

— Вы убийца, подлец и доносчик.

Следователь завозился в темноте, словно голодная мышь.

— Я никого не убивал.

— Убивали. Я сам опознал нож, которым Вы зарезали Луца. Я видел его у Вас на столе.

Я думал, что Вес начнет кричать и ругаться, но он не стал оправдываться.

— Его мог взять кто угодно. Мне незачем было убивать доктора.

Его самоуверенность начинала бесить меня.

— Луц рассказал мне о том, что отдал Вам фальшивый отчет о вскрытии. Вы об этом узнали и убили единственного свидетеля.

Странное дело, казалось мои слова должны были окончательно «добить» лейтенанта, но чем больше я говорил, тем тверже становился его голос. Он даже выбрался из темноты и подобрался поближе ко мне.

— Улик против меня нет, — вызывающим тоном сказал он.

— А, как же нож?

— Бросьте, — перебил меня Вес, — как они его Вам подсунули? Показали и спросили не видели ли Вы этот нож у меня на столе?

— Орудие убийства при мне доставили из лазарета, его принесли на подносе и….

Неожиданно Вес затрясся и стал издавать, какие-то странные звуки. Я подумал, что ему плохо, но оказалось, что лейтенант смеялся. Я с ужасом смотрел на него и думал о том, что следователь сошел с ума. Наконец он перестал каркать и вытер губы связанными руками.

— Вы это серьезно?! Единственную улику несли через весь город на подносе?! Вы, что совсем идиот!?

Он стукнул кулаками по полу.

— Опомнитесь, глупец! Подобные вещи доставляют в закрытой, опечатанной коробке, с курьером. Перед Вами разыграли спектакль, преподнесли, мнимому свидетелю, улику на тарелочке.

Неужели Рок и здесь обошел меня? Перед глазами вставали события последних дней: опознание орудия убийства, арест Веса. Когда мы пришли за следователем, Зут сразу наставил на него револьвер. Никто не называл ему имя убийцы, а в комнате, помимо подозреваемого, находилось еще несколько офицеров. Зут все знал заранее, так же, как и Рич, который, в нужный момент, внес поднос в кабинет. Передо мной разыграли спектакль, любительскую сценку. Рок избавлялся от неугодных офицеров. Сначала он подставил Веса, следующим на очереди был я.

Наша перепалка заинтересовала детей, девочка тесней прижалась к Дайале, а мальчик, наоборот, пересел поближе ко мне. Женщина, что-то сказала ему и протянула руки, но мальчишка отрицательно покачал головой и остался на месте.

Я не мог до конца поверить Весу, но все-таки спросил, — кто нападал на обозы? Где оружие убитых десантников?

— Кто нападал я не знаю, — ответил лейтенант, — но все это делалось по указке Рока. Оружие и грузы они вывозили в метрополию.

— Ерунда, — не поверил я, — убить столько людей, чтобы заработать на продаже оружия?

— Убивали людей не за этим, — откликнулся Вес, — Року нужно было создать напряженность на границе, и обвинить Муки в нарушении перемирия, а оружие так, пустячок, приятный бонус. Не закапывать же его в землю, если можно выгодно продать.

Мы опять надолго замолчали. Я размышлял о том, стоит ли поднимать шум. Возможно, если начать кричать, мы сможем привлечь чье-нибудь внимание. Потом я вспомнил опустевший город, запертые двери и ставни, и решил, что даже, если наши мольбы о помощи услышат, никто не придет на помощь, только покрепче запрут засовы. Чтобы чем-нибудь себя занять я несколько раз обошел подвал, осмотрел окна. Они были настолько узкие, что даже ребенок не смог бы через них протиснуться. Дверь оказалась заперта. Я подергал ручку, попробовал надавить на нее плечом, она не сдвинулась ни на сантиметр.

— Есть у кого-нибудь часы? — спросил я.

— Что? — Вес встрепенулся.

— Мне нужно знать, сколько сейчас времени.

Следователь опять разразился своим странным, кудахтающим смехом. Похоже тюремное заключение не пошло лейтенанту в прок. Трудно сказать от чего он свихнулся, может быть от страха, может быть от обиды.

— Мертвецам часы не нужны, — неожиданно сказал он.

— Замолчите, — осадил я его, — детей бы постыдились.

Скрипнул замок и дверь распахнулась. В подвал спустился Рок. За его спиной маячили Зут и незнакомец в штатском.

— Здравствуйте, господа, — сказал капитан.

— Что за черт, Рок, — рявкнул я, — что все это значит?!

Я напрасно повысил голос, в голове словно взорвалась петарда.

Капитан сделал несколько шагов и остановился передо мной. Почему-то он был одет в парадную форму, на руках белые перчатки. Картина показалась мне настолько нереальной, что я даже на мгновение зажмурился, чтобы убедиться в том, что все это не сон.

— Это значит, — ледяным тоном заявил капитан, — что скоро Вы все умрете.

— Что за игру Вы ведете?

— Это не игра. Это хорошо продуманная операция, в которой каждый из Вас сыграл свою роль. К сожалению, для вас, она подходит к концу.

— Послушайте, Рок, еще не поздно все исправить — я попытался его образумить, — если мы вернем детей, Муки не станет штурмовать город.

Рок пожал плечами.

— А зачем мне этот город? Если дикари сравняют его с землей, мне же лучше. Вы так ничего и не поняли, — сказал капитан, — я хочу, чтобы его спалили дотла, поэтому и похитил детей. Муки никогда мне этого не простит. Он придет, чтобы отомстить.

— О чем Вы говорите, черт возьми?

Теперь, я совсем ничего не понимал.

— Я хочу, чтобы это город сгорел, — четко выговаривая каждое слово, сказал Рок.

— Почему?

— Все из-за денег Бур, — спокойно ответил разведчик, он достал папиросу и закурил, — я продал в метрополии все, что было на складах: оружие, амуницию, провиант. Я присвоил себе все деньги из кассы Дикого острова. Теперь я богатый человек.