Владислав Морозов - Атомные танкисты. Ядерная война СССР против НАТО

Сержанты склонились над ней.

– Вопросы есть? – спросил взводный.

Даже сидевший на второй парте Башмаков сумел рассмотреть, что карта была привычная, ФРГ, им именно такие недавно выдали, но с какими-то свежими отметками.

– Отметки с этой карты перенесите на свои, – приказал Тарасов сержантам. – И давайте побыстрее…

Командиры троек послушно полезли в планшетки за карандашами.

– А что это за пометки, товарищ лейтенант?

– А это наши старые знакомые, – пояснил Тарасов. – Циферкой 1 помечены места дислокации дивизионов и батарей оперативно-тактических ракет «Лэнс», циферкой 2 – склады и хранилища атомных и химических боеприпасов, циферкой 3 – военные аэродромы. Сейчас командиры троек быстро переносят эти отметочки на свои карты, а остальные сидят и слушают.

Сержанты вооружились карандашами и взялись за дело.

– А что за срочность, товарищ лейтенант? – спросил, высказав опять-таки общую мысль, Генка Шевелев, не отрываясь от карты.

– Это положение наших потенциальных целей за последнюю пару суток. Те, что обозначены синим, не передвигаются, то есть предположительно или на огневых позициях, или это стационарные объекты типа складов или аэродромов, те, что обозначены зеленым, перемещаются. Главные уточнения, если что, будут непосредственно перед выброской. Но в любом случае по ним, если будет приказ, мы и будем работать.

– А он будет?

– Чего не знаю, того не знаю, спросите что-нибудь полегче. В любом случае за нас подумают и решат. А если все отменится, карты у вас заберут за ненадобностью. Кстати, все, что вы на этой карте видите, строго секретно – имейте это в виду…

– А как будем действовать? – спросил Портнов, увлеченно рисуя на своей карте кружочки и циферки синим карандашом.

– Вот это точно решится в последний момент. Скорее всего, нам предстоит высадка на той стороне с вертолетов. Хотя может быть и работа под гражданских, с предварительным проникновением. Остальное легко предположить. Ищем то, что нас больше всего интересует. Что можем, уничтожаем сами, если нет – наводим нашу авиацию или, к примеру, тактические ракеты.

– А шанс уцелеть у нас при этом есть? – поинтересовался Шевелев. – Ведь если атомной бомбой шандарахнут, мало не покажется…

– Не шандарахнут, сержант. Ядерное или химическое оружие задействуется только в качестве ответной меры на аналогичные действия противника.

– Точно?

– Что еще за вопросы? Прямо как на базаре! Предварительно – да. Да и нам комбриг на инструктаже про то же говорил.

– Ну, раз комбриг, тогда, наверное, правда, – согласился Шевелев.

– А что делаем дальше? – спросили сержанты через несколько минут, когда отметки о целях благополучно перенеслись на их карты.

– Если разобрались с картами, дуем на склад, получаем боекомплекты, сухие пайки и прочее и топаем на плац. В течение двух часов запланировано наше выдвижение в район сосредоточения.

– Уже? – удивился за всех Портнов.

– Да, уже.

– Все настолько плохо?

– Все, как всегда, бойцы. Если будет приказ – одно, не будет – другое. Всем, конечно, хочется, чтобы приказа не было, но мы же ВДВ, а не бог знает что… Все, выходите строиться. Времени мало…

Глава 7.Те, кто на другой стороне-3

ФРГ. Авиабаза Гютерсло (Северный Рейн – Вестфалия). 8 июня 1982 г. 2 суток до «момента ноль».

Серо-зеленые «Харриеры», оглушительно свистя двигателеми и поднимая облака пыли, один за другим опускались на ВПП и тут же резво отруливали вправо, где под маскировочными сетками были развернуты стоянки, разгороженные панелями гофрированного железа камуфляжной раскраски.

Сдвинув фонарь кабины назад и сняв кислородную маску, комэск 3-й эскадрильи RAF сквадрон-лидер Питер Доннел втянул ноздрями воняющий горелым керосином воздух и в очередной раз констатировал, что что-то тут не то.

Отстегнув привязные ремни и выбираясь из кабины, по оперативно закрепленной на борту хмурым сержантом лесенке (техник был совершенно незнакомым, «свой» техсостав должен был прибыть сюда транспортным самолетом только завтра), комэск все больше осознавал, что он сам и его подчиненные ждали чего угодно, только не этого. Особенно его в этом убеждали развернутые неподалеку от ВПП пусковые установки ЗРК «Рапира».

Их коллеги из 1-й эскадрильи сейчас бомбили Порт-Стэнли и несли при этом потери. Дома у Доннела хранилась фотография, сделанная два года назад на авиашоу в Фейфорде. И он точно знал, что один из шести широко улыбающихся на этом снимке пилотов «Харриеров», Поук из 1-й эскадрильи, сейчас плыл домой на борту госпитального судна с тяжелой компрессионной травмой позвоночника после не особо удачного катапультирования, а от самолета еще одного – Аронсайда, на берегу бухты у Гуз-Грин нашли только сильно помятый ПТБ…

Поэтому когда 3-ю эскадрилью срочно отправили на переформировку и доукомплектование, а потом на завод Бритиш Айроспейс в Кингстоне для ремонта и пополнения матчасти, можно было закономерно предположить, что очень скоро им предстоит очень дальний и сложный перелет с дозаправкой в воздухе до забытого богом острова Вознесения, а оттуда – тяжкий путь в трюме какого-нибудь транспорта через «ревущие сороковые». Ну, или сразу долгое плавание в Южную Атлантику.

И вот вместо тундры Фолклендов сегодня их «Харриеры» садились на аккуратную немецкую ВПП среди европейской летней зелени, где абсолютно все было новым и несло на себе печать нетронутости. Покрытие из металлических полос, которыми выкладывались стоянки самолетов, сияло чистотой, покрывавшие металлические стенки капониров разводы камуфляжной краски были глянцево-свежими, и даже развернутые над самолетами маскировочные сетки выглядели явно не обмятыми. Похоже, саперы подготовили эту площадку к базированию их эскадрильи буквально накануне.

Все это было вроде бы и неплохо, но на обычные, пусть даже и очень большие, учения окружающее походило все меньше.

Отправка 3-й эскадрильи в Германию изначально проводилась в обстановке перманентного аврала. Боеприпасы для полигонных тренировок на боевое применение поступали прямо с заводов, а не как обычно, со складов. Ну, это еще можно было бы понять, учитывая продолжавшуюся войну за эти самые острова у черта на куличках. Куда интереснее было другое – их самолеты оказались оснащены даже лучше, чем те, что воевали сейчас в Южной Атлантике. Так, два «Харриера» GR.3 3-й эскадрильи были оборудованы для подвески контейнера системы постановки активных помех «Скай Шэдоу», а на еще двух машинах стояла система отстрела тепловых ловушек. В остальном из 15 (шестнадцатой была «спарка» Т.2) их «Харриеров» GR.3 лазерный дальномер имели 12 машин, а три оставшихся по конфигурации не отличались от ранних GR.1, поскольку их, похоже, откопали то ли с консервации, то ли с завода фирмы, из числа дорабатываемых и модернизируемых машин (Доннел подозревал, что это вообще могли быть какие-то экстренно доработанные прототипы), то ли вообще собрали из ремкомплектов. Что делать – страна вела войну и техники явно не хватало. Не хватало и летчиков – из шестнадцати пилотов 3-й эскадрильи шестеро были резервистами, выдернутыми из запаса по случаю войны с Аргентиной, и в их боевых качествах комэск откровенно сомневался.