Евгений Щепетнов - Колян. Дилогия (СИ)

Коля стал ровными квадратами вырезать и откладывать в сторону дерн, переплетенный корнями луговой травы. Если потом аккуратно уложить ее на место, весной она быстро примется и закроет место раскопа, как его и не было.

Сняв дерн, Колян стал шурфить место, бросая землю в метре от ямы.

Так прошло часа полтора. Наконец лопата с глухим звуком стукнулась обо что‑то твердое. Колян стал осторожно расчищать это место. Через двадцать минут полностью обнажилась ровная деревянная поверхность — что‑то вроде щита из потемневших от времени небольших, плотно пригнанных бревен. Видимо, вход в схрон когда‑то накрыли этим самым щитом, а затем закидали землей.

Колян удивился основательности постройки — время не смогло уничтожить деревянное перекрытие. Бревна, скорее всего, были сделаны из лиственницы — той нипочем сырость и влага. Другое дерево давно бы превратилось в труху.

«Одному не светит сдвинуть… Тяжелая, гадина. Стоп! А чего я несу‑то? Машина на что?»

Колян пошел к «Жуку», завел его и, пока тот прогревался, подошел к раскопу и стал смотреть, за что зацепить трос. В одном месте он заметил торчавшее тяжелое металлическое кольцо–скобу — кольцо намертво приржавело в петле, но выглядело вполне крепким для выполнения своей функции.

Копатель подогнал «Жука» ближе, поставил его так, чтобы зацепить щит за кольцо крюком троса, включил лебедку. Через пять минут все было готово.

Пока лебедка натягивалась, он залез в кабину и на всякий случай включил заднюю передачу — вдруг машину потянет к раскопу и надо будет хорошенько газануть.

Но это не понадобилось — трос натянулся до звона, машина дрогнула, качнулась, присев на передние колеса, но бревенчатый щит все‑таки дрогнул и начал медленно подниматься над отверстием лаза.

Колян дождался, пока щит не встанет почти вертикально, выключил лебедку и оставил щит висеть на привязи. Вылез из машины и пошел к черному лазу. Сердце колотилось так, что грозило выпрыгнуть из груди — вот оно! Мечта всех поисковиков — тайный схрон! Об этом мечтает каждый, кто когда‑нибудь отправлялся на поиски сокровищ. Но удалось найти такое единицам.

«Капитально сделано! — восхитился Колян. — Тут такой накат — бомбу бы выдержало… Понятно, почему «дверь» столько лет продержалась и не сгнила, не испортилась — дуб и лиственница. Лиственница в земле только костенеет, не гниет…»

Он начал осторожно стал спускаться в лаз, потом резко остановился и сплюнул:

«С ума схожу, что ли? Не видать ведь ни черта! Без фонаря куда я лезу? Что‑то ты расслабился, Колян. А вдруг там «сюрпризы»?»

Сходил к машине, достал гвоздодер, топор, надел на голову мощный налобный фонарь и вернулся к лазу. Затем он стал аккуратно, шаг за шагом спускаться в лаз, осматривая ступени и светя вниз.

Ступень… другая… третья… Доски под ногами слегка колебались… Еще один осторожный шаг…

Вдруг Колян ощутил легкое прикосновение к ноге. Посветил вниз и замер — поперек ступеньки тянулась тонкая нить проволоки, еле заметная в свете фонаря. Замер, повел фонарем в сторону, и… его прошибло холодным потом. Нить тянулась к «лимонке», укрепленной на стенке хода, а рядом было укреплено несколько немецких «колотушек».

Если бы не яркий фонарь и не звериная осторожность Коли — рвануло бы так, что от него остались бы только кровавые ошметки. Привычка ходить по зеленке, ожидая прикосновения нити «растяжки», и на этот раз его спасла.

Он осмотрел «лимонку» — усики чеки гранаты были разогнуты, легкий рывок — и все — каюк! Полетели кишки–косточки, хана Алладину!

Колян осторожно загнул концы чеки, вытер пот со лба, успокоил дыхание и, постояв пару минут, продолжил спуск.

Лестница закончилась на глубине около трех метров, открыв узкий ход, достаточный для прохода одного человека. Ход был перекрыт накатом бревен, каждое диаметром сантиметров пятьдесят. Осторожно, освещая все углы и медленно передвигая ноги, поисковик пошел дальше.

Через три метра он обнаружил еще одну растяжку, сделанную по тому же способу. Ставили, похоже, второпях, не особо заботясь о маскировке — проволока была толстой и хорошо виднелась в свете фонаря.

Обезвредил и эту ловушку. Прошел еще метра три и… вот она, заветная цель! Большая комната, примерно пять на десять метров, перекрытая мощными бревнами. Опорные столбы–колонны поддерживают толстые балки, способные выдержать и танк. Тут можно было спокойно стоять, распрямив спину и не касаясь головой потолка.

С трех сторон, у стен, были сделаны деревянные лежаки, нары — видимо, они служили для отдыха партизан на запасной базе. Нары располагались в два ряда друг над другом.

Везде — на нарах, на полу, на прочном столе в центре комнаты, стояли ящики.

Колян подошел к этим ящикам и стал методично вскрывать один за другим, осматривая содержимое.

Тут было много всего — трофейные одеяла, обмундирование, обувь — но все ветхое, негодное. Мыши и годы не пощадили фрицевское барахло (Колян помнил из рапорта гэбэшников, что именно тут было схоронено).

Стояли ящики с консервами, которые Колян вряд ли осмелился бы попробовать после полувекового заточения продуктов в подземелье.

Со скрежетом отлетали крышки деревянных ящиков и с каждой секундой Коля все яснее понимал — это настоящее сокровище, то, о чем мечтают копатели и никогда не находят. За исключением некоторых, о которых ходят легенды, но которых никто никогда не видел. Вероятно потому, что их уже давно нет в живых… по понятным причинам. У нас не любят слишком успешных… Нашел — отдай.

В одних ящиках лежали ряды «шмайссеров» в смазке — они блестели, как будто только что вышли с конвейера. В других — немецкие карабины, цинки с патронами. В дальнем углу Колян увидел несколько ящиков явно советского производства. Вскрыл один из них — в свете фонаря блестели автоматы ППШ.

В одном из ящиков лежали три винтовки Мосина с креплениями для оптических прицелов. Он пошарился в ящике рядом и обнаружил заботливо укрытые прицелы — в чехлах, замотанные в промасленную дерюгу. Рядом лежало несколько цинков с патронами к трехлинейке.

Ряды блестящих остроносых патронов приятно его удивили — сохран великолепный. Промасленные патроны, лежавшие в картонных пачках, ничуть не пострадали от времени. По крайней мере, внешне.

Колян определил — бронебойные. Со стальным сердечником. А вот трассирующие… Вот бронебойно- зажигательные… Отличный арсенал. Пригодится. Очень, очень пригодится…

Но главного он никак не мог найти. Того, из‑за чего стоило все это начинать. Он жаждал увидеть блеск золота.

Колян продолжил разбирать груду ящиков, покрытый с ног до головы поднявшейся пылью.