Закон Арены - Дмитрий Олегович Силлов
Все, что я видел, было мо`роком.
Наведенной иллюзией.
Просто очень сильный псионик мгновенно входил в контакт с противником и прогружал ему в мозг то, чего тот опасался больше всего на свете.
А с кем любой сталкер меньше всего на свете хотел бы встретиться?
Правильно, с ктулху.
Но внешний вид самого опасного мутанта Зоны все-таки картинка привычная. А вот если навесить на этот образ всяких дополнительных ужасов типа щупалец, когтей, рогов, клыков и тому подобного, то какой ловец удачи не подвиснет, увидев такое? Вот тут его, подвисшего, и бери теплым, и разделывай как свиную тушу на потеху публике…
Но разоблаченный враг – это уже половина победы. И если эта пакость, кем бы она ни была, реально умеет двигаться с такой скоростью, как говорил Климентий, она однозначно опасна в любом случае.
Потому я сделал следующее.
Ментальный посыл – он как пуля, бьет в одну определенную точку мозга.
Решил мо́рок навести на врага – грузишь зрительную кору, отвечающую за обработку визуальной информации.
Хочешь волю парализовать – значит, атакуешь префронтальную кору больших полушарий.
Слуховую галлюцинацию имеешь желание противнику подгрузить, чтоб он катался по земле, зажимая уши, – бьешь точно по левому полушарию мозга, в так называемую область Вернике.
Ну и так далее.
Этот мут выбрал что попроще.
Людям и так постоянно кажется то, чего нет на самом деле, так что тут хорошему псионику вообще париться не надо: сгрузил с правого полушария мозга воображаемые страхи в затылочную зрительную кору и делай с офигевшей жертвой что хочешь, пока она от ужаса трясется.
Но в этом случае есть один нюанс!
Пока псионик сосредоточен на этой загрузке плюс одновременно озабочен защитой собственных мозгов, он не видит ментальных действий своей жертвы – если она, конечно, на них способна…
Мягко говоря, не просто заниматься пси-фокусами, пока твоя собственная зрительная кора находится под нагрузкой извне, но я исхитрился.
Нашел лазейку.
А именно: мысленно поставил зеркало. Отразил то, что сгенерировал мой мозг, подсознательно опасавшийся ктулху, в мозг псионика, который, конечно, не мог знать, что в данный момент вижу я: он же просто информацией в моем мозгу манипулировал, комплексными страхами, а не образами, которые видели мои глаза. Так луч света, отражаясь от подставленного зеркала, слепит того, кто послал солнечного зайчика в чужие глаза…
На такое ментальная защита твари была не рассчитана – все равно что в пулеметный ствол, изрыгающий очередь, влетела бы точно такая же порция свинца.
И эффект оказался предсказуемым…
Атакующий суперктулху внезапно остановился в метре от меня и даже пасть разинул от удивления – а потом резко отпрыгнул в сторону.
Понимаю его.
Бежишь такой с палкой убить зайца, попавшего в капкан, и вдруг вместо испуганного ушастого зверька видишь медведя, вставшего на дыбы. Так отпрыгнешь, что гепард позавидует.
И псевдоктулху отпрыгнул.
Вбок.
Видимо, решил спрятаться за ближайшим укрытием от кошмарной твари, появившейся невесть откуда.
Но не учел, насколько далеко может протянуть свои щупальца «электрод», недавно подзакусивший трупом сержанта борга. Похоже, эта легкая закуска только раззадорила аппетит аномалии и она была очень не прочь продолжить пиршество.
Я увидел, как длинная молния словно арканом оплела ноги жуткого мутанта… и тут мо́рок спал с моих глаз.
И я увидел, что в бой со мной вступил не ужасный суперктулху, а крепкий парень лет восемнадцати с виду.
И не было у него ни автоматов в руках, ни щупалец, ни рогов.
Парень как парень, одетый в плотную кожаную куртку и штаны из того же материала. И из оружия у него – только древнерусский меч, при первом касании молнии выпавший из руки. Потому что это очень больно, когда мощный разряд аномалии мгновенно прожигает твое мясо до кости…
Парень попытался закричать, но тут до него дотянулись еще две изломанные молнии, коснувшиеся его плеч. Обхватили, рванули, повалили, потащили к электрическому шару, громко трещащему от предвкушения пира…
А я, осознав, кого «электрод» тащит по бетонному полу Арены, рванулся было вперед… и остановился, понимая, что ничего не смогу сделать. Еще не родился на свете человек, способный отобрать добычу у электрической аномалии.
«Электрод» же, сытый наполовину, был настроен посмаковать добавку к рациону. Я немало походил по Зоне и знал, что это такое, когда электрическая аномалия неспешно так оплетает конечности жертвы, прожигая лишь одежду и нежно начиная обугливать кожу…
Люди порой умирали так часами, пока создание из другого мира, словно гурман в дорогом ресторане, дегустировало то одну часть тела, то другую, медленно сжигая мышцы, кости, глаза…
Я не знаю, есть ли у аномалий слух и способны ли они улавливать эманации боли и ужаса, но почти уверен, что среди них – как и среди людей – встречаются как нормальные, так и маньяки.
Первые убивают быстро, чтобы раздобыть себе пропитание.
Вторые – кайфуют от многочасовых страданий жертвы, и нет в нашем мире силы, чтобы остановить этих тварей…
Парень лежал на бетонном полу Арены и смотрел, как медленно обугливаются ногти на его пальцах, бережно поглаживаемых одной из многочисленных молний «электрода». Потом повернул голову, посмотрел мне в глаза и одними губами попросил:
– Помоги.
В его глазах не было страха.
И я узнал этот взгляд – слишком часто видел его в зеркале.
Спокойный, решительный.
Взгляд человека, готового к смерти в любую секунду – и втайне мечтающего о том, чтобы, когда придет время, эта самая смерть наступила быстро.
– Конечно, я помогу тебе, сын, – прошептал я, вскидывая автомат.
И, сморгнув внезапно набежавшую слезу, нажал на спусковой крючок…
Надо же, а я думал, что давно разучился плакать. Хотя, наверно, это просто пылинка залетела в глаз. Кусочек черного пепла, которых много плавает в воздухе, когда «электрод» сжигает свою жертву…
Аномалия недовольно затрещала.
В мою сторону дернулась длинная молния – но не дотянулась, я стоял слишком далеко. Рассердилась, тварь, что я не дал ей насладиться пиршеством, вдоволь поизмывавшись над беспомощной жертвой. И что будет дальше, я тоже знал. В ярости «электрод» сейчас сожжет дотла свежий труп, не оставив от него даже обугленного скелета. Достойная кремация для сталкера, умершего достойно…
Сверху над притихшей Ареной разнесся страшный женский вопль.
Пробился сквозь щели в бронестеклах, эхом отразился от бронированных стен ангара, резанул по ушам, заставив сердце замереть на мгновение…
Мать всегда остается матерью, и кем бы ни был ее ребенок, будет его оплакивать.
Мне –
