Симбиоз 4. Внедрение - Андрей Схемов
Глава 8
Мы на войне
В принципе, и до вопроса Кудрина о том, кто разбил осколок, в лаборатории было довольно тихо. Но после него, как будто стало ещё тише. Настолько тихо, что даже было слышно дыхание рядом стоящих людей.
И это при том, что к этому моменту проснулись уже около полусотни людей.
— Я повторяю свой вопрос, — Кудрин продолжал давить взглядом всех, кто находился в помещении. — Кто разбил осколок? И, главное, зачем?
Лейтенант Растегаев молчал. Я тоже не торопился отвечать. Нет, я ничего не боялся. Более того, я бы уверен, что мы с морпехом всё сделали правильно и вряд ли начальство за это применит против нас какие-либо санкции. Дело было в том, что Кудрин пропустил важный пункт после пробуждения — «тест на вшивость». Не знаю, как «Кулак», но я не собирался делать подполковнику поблажку, даже несмотря на то, что он наш начальник.
— Товарищ подполковник, — вышел я вперёд, — перед тем, как мы ответим, разрешите сначала задать вам пару вопросов.
Тем не менее субординацию, я, конечно же, соблюдал.
Кудрин оценивающе на меня посмотрел и в момент, когда что-то хотел мне ответить, внезапно зажмурился и с болезненным выражением на лице немного склонил голову. Похоже, он ощутил острый приступ мигрени.
После этого подполковник нашёл взглядом ближайший стул и буквально рухнул в него.
— Ты, рядовой Ларионов, отдаёшь себе отчёт в том, что говоришь это начальнику части? — Кудрин смотрел мне в глаза, стараясь не моргать. Говорить ему было явно очень сложно. — Понимаешь, что обращаешься к своему непосредственному командиру?
— Понимаю, — тоже стараясь не моргать, твёрдым голосом ответил я.
— «Инженер» прав, товарищ подполковник, — вступился за меня «Кулак». — На базе произошёл инцидент. И каждый, кого задел импульс, должен быть проверен. Включая вас. Будь у нас работоспособный визор, этого бы не потребовалось. Но, вследствие недавних событий, устройство работает неправильно.
Кудрин обдал морпеха таким тяжёлым взглядом, что будь на его месте зелёный солдат, то умер бы от страха, наверное. Но Андрюха стоял непоколебимо и смотрел начальнику прямо в глаза.
— Понятно всё с вами, — тяжело вздохнув и закрыв глаза, произнёс подполковник. — Хотите начать поиск предателя с меня… — он замолчал и начал активно массировать виски пальцами обеих рук. — Что ж, разумно, бойцы. Всё правильно. Делайте, что нужно.
Я был немного удивлён, что начальник сдался так быстро. Может, он просто не хотел спорить из-за больной головы? Хотя, это врядли. Как никак, Кудрин долгое время работал в ФСБ. И потому толк в различного рода допросах знал. В этой, так сказать, «дисциплине», он разбирался гораздо лучше любого из нас.
Впрочем, уже в ближайшие минуты он подтвердил это на деле. Пока мы задавали ему контрольные вопросы, мы не заметили, как сами рассказали подполковнику о том, что произошло на базе после импульса. Также я не понял, в какой именно момент Кудрин перенял инициативу, и начал задавать вопросы нам.
Общаясь с нами, он даже успел заново организовать работу по извлечению из-под корней всех тех, кто еще оставался в ловушке.
Попутно начальник приказал проснувшимся медикам заняться своими прямыми обязанностями — выписать каждому нуждающемуся по таблетке от мигрени. Уже через пять минут Кудрин перестал держаться за голову, а его голос заметно приободрился.
— Говорите, зона расширилась, солдаты из оцепления стали дикими, а старший лейтенант Ковригин и вовсе стал перебежчиком? — покачал начальник головой. — Плохо. Очень плохо. Придётся назначить нового ротного, — затем он перевёл своё внимание на «Ключа». — Разводной, что скажешь по осколку? Сильно они навредили ему?
— Этот момент придётся изучить подробнее, — неуверенно ответил Фёдор. — На первый взгляд ничего существенного не произошло. Никакого пагубного воздействия на человеческий организм не наблюдаю. По крайнее мере, нам он точно вреда не наносит.
— Но что-то ведь определённо изменилось? — добавил вопрос я. — Не так ведь просто исчез призрак осколка.
— Есть у меня кое-какие догадки на этот счёт… — покачал головой Разводной, разглядывая торчащее в ядре лезвие топора. — Но я, пожалуй, для начала проведу пару тестов. Как будут результаты, доложу.
— Занимайся, — махнул ему рукой Кудрин. Похоже, голова у него больше не болела. По крайней мере, виду он уже не подавал. — Остальные, — он произнёс это так громко, чтобы его услышали все. — С этой секунды на базе действует карантин. Запрещаю всем покидать эту лабораторию до особого распоряжения. Никто отсюда не выйдет, пока мы не убедимся на все сто процентов, что опасность миновала, — затем он снова обратился к «Ключу». — Разводной, у тебя связь с внешним миром работает?
— Так точно, — кивнул Фёдор.
— Отлично, — сказал начальник. — Давай-ка отправим пару голосовых сообщений. Спросим, что происходит вокруг нас и в стране в целом.
* * *
Кудрин на скорую руку записал два голосовых сообщения. Одно для центрального штаба проекта «Вторжение». Другое начальнику оцепления нашей зоны.
Пока ждал ответ, подполковник без дела не сидел. Сначала он помахал топором вместе со всеми остальными. Занимался он этим делом, пока очередь не дошла до тех людей, чьи конечности и тела были пробиты корнями. После этого он отдал приказ, чтобы дальше процессом освобождения занимались исключительно медики.
Сказать честно, это была самая суровая часть. Ведь те люди, когда приходили в себя, испытывали очень сильную боль. И далеко не все из них мужественно терпели её. Благо наши медики хорошо знали своё дело и очень быстро оказывали им помощь.
Но как бы Кудрин не заверял, что никто не покинет лабораторию, пока не убедимся, что опасность миновала, сделать это всё-таки пришлось. Медики настояли на этом. Ведь им банально не хватало лекарств. Потому пришлось собрать отряд и отправить его в санчасть под руководством «Кулака».
Спустя десять минут пришёл ответ от начальника оцепления.
Связь осуществлялась через системы в экзоскелете Разводного, поэтому входящие сообщения невольно слушали все, кто находился в лаборатории.
Начальник оцепления сообщил, что после импульса зона расширилась примерно на пятьдесят метров. Из-за этого около трёхсот солдат подверглись облучению и обратились в диких. Похоже, это именно те, против кого мы с лейтенантом Растеряевым сражались, пока пробирались в центр к осколку.
Жаль ребят. Но иначе мы поступить не могли. В любом случае, их уже невозможно было вернуть
