Симбиоз 4. Внедрение - Андрей Схемов
«Кулак» начал с подполковника Кудрина. Я же первым делом обрубил корни, которыми были обвиты Анна и Ольга, а затем переключился на Фёдора, а после на Бориса.
Пока мы работали, я заметил, что с момента моего последнего посещения этого места здесь всё сильно изменилось. Учёные хорошенько облагородили своё рабочее пространство. Скрыли толстые провода, которые ранее были опасно протянуты по полу во все стороны. Так же этих проводов почти не было заметно и на стенах.
Да и в целом, всё стало больше походить на нормальную современную лабораторию, а не на автомобильный бокс, который соорудили на быструю руку.
Спустя пару минут, когда мы освободили около десяти людей, некоторые начали приходить в себя. Причём не только освобождённые, но и те, кто ещё оставался в ловушке.
— Что происходит? — примерно такими были первые вопросы проснувшихся.
— Где я?
— Как я здесь оказалась?
— Что случилось?
— Почему так голова болит?
— Помогите мне! Умоляю…
Каждый раз, когда кто-то просыпался, мы с «Кулаком» откладывали свои дела и внимательно наблюдали с действиями пробудившегося. Мы опасались, что те после сна могут стать дикими. Работоспособный визор, конечно, упростил бы нам задачу. Но, увы, тот дал сбой после того, как я ударил в ядро осколка. Поэтому пришлось работать, как говорится, по старинке.
— Как вас зовут? Ваша профессия? — задавали мы вопросы, которые, как нам казалось, могли выявить тех, кто переметнулся на сторону осколка. Сражение с подобными «Чеху», «Неделину» или «Ковригину» нам сейчас было совсем ни к чему. — Что помните?
— Василий Андреевич Якин. Поваром я работаю, — отвечал первый пришедший в себя. — Помню красную вспышку. Потом ничего не помню. Хотя… дерево какой-то помню. Ещё мальчик был в темноте.
— Что хотел этот мальчик? — добавил я вопрос.
— Не знаю, — отвечал проснувшийся. — Я не понимал его слов. Но было больно. Очень больно. Спасибо, что освободили. Спасибо большое.
— А сейчас как себя чувствуете? — продолжал я. — Нет желания убить кого-нибудь?
— Убить? — округлил тот от удивления глаза. — Нет, вы что? Как вы могли такое подумать?
— Не переживайте, — поспешил я его успокоить. — Просто пытаемся понять, не превратились ли вы в дикого.
— Нет-нет-нет, — разволновался повар. — Я Василий Якин. Я не дикий.
Подобным образом мы приветствовали всех, кто просыпался. Разумеется, это был далеко не научный метод. И, возможно, мы задавали совсем не те вопросы, которые могли бы нам помочь выявить врагов. Но уж как могли.
К тому же мы держали в голове самое важное — дикие, как правило, не общаются с людьми. Они просто хотят убивать. И, причём, бросаются в атаку сразу же. По крайней мере, ни разу мы не встречали таких тварей, которые хотели нас перехитрить словами, а потом нанести удар в спину.
Даже тот дикий, с которым удалось поговорить на свиноферме, не врал нам в лицо. Да очевидно, что он явно нам что-то недоговаривал, но никакой подлости в итоге от него не последовало. Более того, он сдержал обещание и помог в битве с волками. И даже возле самого осколка он не пытался убить меня исподтишка. Он просто встал между мной и внеземным булыжником, надеясь его спасти.
После короткого опроса «на вшивость», как назвал этот тест «Кулак», пробудившиеся присоединялись к нам в освобождении людей. Правда не все. У некоторых для этого совсем не было сил и они располагались у дальней стены. Выходить из лаборатории мы всем настрого запретили.
Проснувшихся становилось всё больше. Мы едва успевали их освобождать и допрашивать.
Также я заметил одну закономерность — в себя приходили только те, кому не был нанесен вред корнями. С одной стороны, это к лучшему. Ведь им явно придётся не сладко, когда они проснуться. С другой стороны, я допускал возможность того, что эти люди могли стать дикими. И от этой мысли мне самому становилось больно. Ведь трое из моего отряда, включая нашего командира, были из их числа.
Примерно через двадцать минут начали приходить в себя те, кого я хорошо знал. Первым проснулся Фёдор.
После «теста на вшивость» Разводной сразу же направился к контейнеру с осколком, чтобы понять, почему тот не закрылся, когда возникла опасность. Он даже на торчащий в ядре топор не обратил внимания. Либо просто решил оставить этот вопрос на потом.
— Нет, «Инженер», никакого брака нет, — заключил «Ключ» после осмотра ящика. — Всё в полном порядке.
— Тогда почему система безопасности не сработала? — спросил «Кулак». Он в этот момент рубил корни, которыми был скован капитан Жикин.
— Причина одновременно очень простая и очень пугающая, — ответил Фёдор. — Кто-то отключил систему безопасности.
— То есть, как это «кто-то отключил»? — удивился я.
— Просто, — хмыкнул Разводной. Он был удивлён не меньше моего. — Кто-то взял отвёртку, нож и снял кожух, — Фёдор показал на место, из которого торчали проводки, — а затем перерезал все провода. Хотя резать их было уже не обязательно. Экранирование нарушилось уже после снятия кожуха и защита, разумеется, к этому моменту не работала.
— Ты хочешь сказать, что в проекте «Вторжение» завёлся предатель? — внезапно раздался строгий голос Кудрина. Похоже он пришёл в себя в тот момент, когда Фёдор озвучивал причину отключения системы безопасности.
Подполковник, держась за голову, поднялся на ноги и подошёл к осколку. Глядя на него, все сотрудники замерли. Работы по освобождению людей из под корней приостановились.
— Я? — Фёдор аж побледнел после вопроса начальника. Похоже, он сам не думал, что выявление причины не сработавшего механизма приведёт к такому выводу. — Я не знаю, товарищ подполковник. Я просто сказал, почему защита не сработала.
— Тем не менее, всё указывает именно на предателя, — Кудрин остановился возле осколка и внимательно изучил торчайщий из него топор. Затем он окинул всех присутствующих строгим взглядом и громко произнёс. — Что ж, предателя мы непременно найдём. Даже не сомневайтесь. Опыт у меня в подобных делах имеется. Но для начала расскажите мне, кто разбил осколок?
Я аж сглотнул от неожиданности. Даже не знаю, что означал вопрос подполковника. Похвалить он нас за это хотел
