Две руки потентата - Герман Иванович Романов
Глава 23
— А вот эта ошибка, Андрей Августович, нашему другу Хейхатиро может стоить дорого. Старое китайское корыто ему лучше было не выводить в море. Головной боли только добавилось, а не реального усиления эскадры. Хотя «Микаса» в строю, как я вижу, пять на пять будет, если сойдемся, и японцы сильнее на первый взгляд. Но только до того момента, когда Ухтомский подойдет — там мы их просто размажем маслом на хлебушке. Так что зря адмирал Того так рискует, напрасно.
— А ему ничего не остается делать, ваше превосходительство, войну в обороне не выиграть, только затянуть можно на некоторое время, полгода или год. Мы порты блокируем, всем давно ясно, что каждый день на нас играет. Сентябрь на дворе, середина месяца, а положение Японии только ухудшилось. В ноябре Скрыдлов подойдет с эскадрой, и тогда нашим узкоглазым врагам совсем плохо станет. Вот потому они и решились на генеральное сражение, ничего другого японцам не остается.
Андрей Андреевич кивнул, соглашаясь с доводами Эбергарда — иного объяснения просто не имелось. Непонятно, что с чилийскими броненосцами и крейсерами происходит, то ли японцы на всех парах идут к островам через весь Тихий океан, или еще проводят «учения». Не хотелось бы, чтобы эту «негоцию» японцы с англичанами провернули, в газетах шумиха началась изрядная, но формально не подкопаешься — страны в своем праве с точки зрения «буквы» соглашений.
Но не стоит об этом сейчас думать — для этого будет время, когда врага увидишь через оптику прицела!
Сейчас же в Желтом море, неподалеку от острова Квельпатр, на который был высажен русский десант, намечалась грандиозная свалка. Японцы прекрасно понимали, что остров запирает Корейский и Цусимский проливы, и может являться передовой базой русских, той самой петлей узла, что является главной частью «удавки». И драться тут нужно до конца, иначе с островов на материк будет труднее перебрасывать подкрепление. Да и перехватывать в море транспорты, идущие к японским берегам с важными для экономики грузами, станет для русских крейсеров намного легче. Тем более порт Кунсан уже освоен, а Дальний с Порт-Артуром остались в глубоком тылу, и проход для набегов миноносцев туда закрыт.
— Хм, а ведь они вывели все что есть — четыре броненосца с флагманским «Микасой» во главе, крейсера Камимуры — вся четверка. И старый «Чин-Йен» с тремя «симами». Постой, что-то пушки на них размером стали меньше — причем две, а не одна.
— Их перевооружили на манер «собачек», ваше превосходительство, — произнес стоящий с левой стороны Михеев. — Судя по всему, барбеты с 320 мм пушкой сняли, чем существенно облегчили крейсер, и установили вместо нее 203 мм пушку со щитом, и такую же добавили на противоположную оконечность. Потому мы их и не видели в море столь долго — два месяца с лишним. Но ведь умеют торопиться, и успели перевооружить корабли.
— Британцы им пушки отдали, без помощи от Лондона мы бы их давно разбили. Гадит англичанка, как всегда, — флаг-капитан Эбергард за последнее время стал ярым ненавистником «Туманного Альбиона».
— Воюют люди, пушки только оружие, инструмент войны, не больше, как и корабли. Но интересный расклад получается — отряд Катаоки на четырнадцати узлах, Ухтомский их просто не догонит. Зато те и другие вмешаются немедленно, если чьи-то корабли получат повреждения. Своих защитят, противника добьют, если получится. Но сами жертвой тоже стать могут — если на броненосцы нарываться будут!
— Все решится в бою, ваше превосходительство, но в крейсерах сейчас некоторое превосходство у японцев, за счет перевооруженных «сим» — пять против пяти, и еще пять малых крейсеров против наших двух.
— Нет никакого превосходства, — отрезал Вирениус, — побьем супостата. У нас «Донской» есть — по скорости как раз. А «император» их «Чин-Иен» побьет — у «китайца» оконечности «голые». Но не будем о том говорить, памятуя, что не хвались на рать идучи. Надо догнать японцев, «стреножить» хотя бы один броненосец — тогда догонят «Петропавловск» и «Полтава», и расклад станет совершенно иным.
Андрей Андреевич остановился, разглядывая в бинокль японский Объединенный Флот. Он видел, что «Чин-Иен» отстает, а это означало только одно — его скоро догонит «император», а затем подойдут броненосцы Ухтомского и разделают китайское корыто как бог черепаху. Вроде все просто — но Того не мог этого не понимать, раз все вывел в море, словно последний золотой на карту поставил.
— Ваше превосходительство, пора в рубку, — негромко произнес Михеев, напоминая о предстоящем бое. Андрей Андреевич поежился — он до сих пор не мог привыкнуть к морскому сражению и взрывам снарядов, от которых вздрагивали, словно живые люди, огромные железные корабли. Теперь все зависело от удачи — если удастся сбить ход броненосцам Того, то Ухтомский со своими двумя «севастополями» гармонично войдет в сражение. Зато он с обоими «иноками» может действовать против «асамоидов» Камимуры — пять против четырех, и тогда последним придется туго.
Все теперь зависит от милости Фортуны — один удачный выстрел, и тогда можно будет разодрать вражескую эскадру по клочкам!
Готовясь к войне с Россией японские адмиралы тратили деньги на две эскадры — броненосцев и броненосных крейсеров. А вот кораблям 3-й эскадры, предназначенной для береговой обороны, доставались «крохи». Но в данной реальности, после первых потерь, пришлось обратить внимание на 5-й боевой отряд и за лето их модернизировать весьма кардинально, увеличив боевую мощь…
Глава 24
— Ты не хотел «Чин-Йен» потерять, Того-сама, утратишь тогда и его, и «Фудзи» с «итальянцем». Просто удрать от нас они теперь не смогут, и путь им в одном направлении — строго вниз, на глубину.
Все же Степан Осипович оказался великолепным тактиком — рискуя своими лучшими и быстроходными кораблями, начал бой на преследовании, сосредоточив огонь «Цесаревича» и «Ретвизана» на «Фудзи», которого Того поставил третьим в колонне. От фугасов с отлаженными взрывателями небронированные оконечности броненосца покрылись пробоинами и проломами, причем частью подводными, «священный вулкан» стал потихоньку оседать в пенящиеся волны, теряя ход. И уже было заметно, что эскадренный ход 1-го японского отряда стал снижаться.
Вирениуса больше интересовал старый «знакомец» — напряженно смотрел за избиением несчастной «Касуги» сразу тремя «пересветами». Десятидюймовые снаряды оказались смертельно опасными для броненосного крейсера по своей сути, что уже не раз было продемонстрировано — шестидюймовая броня 14-ти пудовые снаряды не «держала». Но теперь имелось одно существенное отличие — по «гарибальдийцу» впервые сосредоточили огонь сразу три броненосца, причем Эбергард координировал этим увлекательным для русских моряком процессом — у борта крейсера каждую минуту вставали водяные столбы во множестве. Их можно было разглядывать их до бесконечности, прекрасно понимая, что часть снарядов попадает отнюдь не в воду, а сокрушает в полете стальные плиты.
Японцы в ответ обрушили огонь всего своего отряда по «Цесаревичу» — флагманский броненосец горел, кормовая башня не действовала, и, судя по всему, японцы вышибли две башни среднего калибра. Но прекрасно забронированный корабль держался, и хода не снижал, и, тем не менее Вирениус понимал, что скоро выйдет из боя для короткой починки. И это произойдет, как только догонят броненосцы князя Ухтомского, что станут головными — японцам придется драться с двумя абсолютно неповрежденными кораблями, с двенадцатидюймовой артиллерией.
И вот тогда он на «Ослябе» с «Пересветом» выйдет из боя — пусть между собой дерутся «большие дядьки» — четыре на четыре, ибо к тому моменту «Касуге» уже будет нужен капитальный ремонт в самом лучшем для нее случае. Да оно и понятно — Того поставил броненосный крейсер в линию от полнейшей «безнадеги», желая хоть как-то усилить ее состав.
— Что там у Рейценштейна, не могу разобрать?
— «Громобой» горит, но продолжает стрелять. Хотя нашим плохо приходится, ваше превосходительство — японцы сильнее, хотя их меньше на вымпел. Они крейсерам Иессена уже выдали по первое число — «Паллада» горит, «Аврора» в сторону отвалила, вроде раны «зализала».
Андрей Андреевич всмотрелся — идущие в голове крейсерские отряды главных сил сцепились
