Две руки потентата - Герман Иванович Романов
Семь бронепалубных крейсеров и девять «350-ти тонных» миноносцев представляют в походе грозную силу. Есть еще, по выражению наместника, «мизерикордия» — так в Средневековье называли кинжал, которым добивали рыцарей «ударом милосердия». Только здесь в роли узкого клинка выступают девятидюймовые пушки…
Вице-адмирал Петр Алексеевич Безобразов — только не тот, кто из знаменитой «шайки», статс-секретарь. Все отмечали, что выводя крейсера ВОК в море, он постоянно «выкручивался» из трудных ситуаций с успехом, ускользая даже от эскадры Камимуры. И матросы жалели, что не он повел крейсера к злополучному Ульсану 1 августа 1904 года…
Глава 20
— Андрей Августович, зачем такой экстремизм⁈
Вирениус был ошарашен — предложение убийства английского адмирала Фишера, создателя знаменитого «Дредноута» выходило за всякие рамки понимания. И ладно бы предложение сделал «друг Виля», тот еще прохвост по жизни, криминала не чуждавшийся, но капитан 1-го ранга Российского Императорского Флота, флаг-капитан самого наместника, георгиевский кавалер — такое просто в голове не укладывалось. Однако Эбергард смотрел на него совершенно серьезно, пытливо, потом негромко сказал, не отводя взгляда — и это было даже страшновато, ведь прямо террорист какой-то, а ведь народовольцем не был, как тот же Добротворский.
— Чем позже появится «Дредноут», тем лучше. Мы построим только четыре броненосца, а сколько заложат в других странах? Сколько впустую истратят денег? И главное — не будет линейных крейсеров — ведь «Джекки» Фишер создатель «Инвинсибла», как я понял?
— Да, это так, — несколько растерянно ответил Вирениус, не совсем понимая, куда клонит Эбергард. А тот бережно взял листки бумаги, на которых Андрей Андреевич наскоро схематично изобразил несколько додредноутов — а так называли большие броненосцы, на которых средний калибр с шести дюймов подскочил до восьми, затем до десяти дюймов с множеством «промежуточных инстанций» в разных флотах мира. А за несколько часов тихой беседы под бутылочку коньяка они как-то разговорились потихоньку. Все согласно высказыванию — дело было вечером, делать было нечего, зато бутылочка «шустовского» имелась со стопками и лимончиком. Армянский коньяк пошел хорошо, хотя Эривань еще не стала Ереваном. И качественный, как ни странно — Вирениусу он показался лучше мартеля. Случайно бутылка завалялась в шкафу, пережив взрыв, вот и пригодилась. Зато теперь понятно, чем занимается каперанг Михеев во время плавания — принимал «по чуть-чуть», по «капелюшечке», для лучшего сна. Как журнал «Здоровье» рекомендовал в советском фильме про контрабандистов и бриллиантов в гипсе. Здесь реклама тоже в ходу, но такая наивная, что смех разбирает.
— Это выигрыш времени для нашей страны, Андрей Андреевич — я не хочу революции. Американцы свои «мичиганы», как вы поведали, строили долго. А сейчас четвертый год, не пятый — нет уроков Цусимы, и не будет. А потому и проект могут не разработать — нет в нем нужды. И торопиться никто с постройкой не станет. А если 1-я мировая война будет позже начата, то отсрочкой не грех воспользоваться — вы ведь говорили о будущих реформах Председателя Совета Министров Столыпина.
— Хм, революция и «Дредноут» — странное сочетание, просто в голову не приходило. Но если последует мировая война, то ее не избежать — мы в союзе с Францией, Антанта в этом году должна появиться.
— «Сердечное согласие» между Францией и Англией может стать поводом к разрыву договора между нами и галлами. И вообще — кайзер видел после войны с японцами нашу армию и флот слабыми, и никчемными считал политиков, что подписали унизительный мир под диктовку американского президента. А ведь ситуация для нас радикально переменится — когда японцы подпишут унизительный мир с нами. С победителями считаются все — глас побежденного не слышен! И оправдания никого не интересуют — все считаются только с силой русской армии и флота!
— Вы правы, только победители склонны почивать на лаврах, а к следующей войне мы можем быть подготовлены гораздо хуже. Ведь чувство национально унижения заставило перейти к реформам.
— Это так, ваше высокопревосходительство. Только у меня вопрос — а разве к голосу генералов и адмиралов, что побеждали в этой войне врага, никто прислушиваться не станет. И все решать будут «паркетные» полководцы? Или все же те, у кого белые кресты на шейной ленте?
Эбергард выразительно показал глазами на крест святого Георгия 3-й степени, что был у Вирениуса, вместе с таким же крестом, но меньшего размера на колодке — по статуту ордена он никогда не снимался, и всегда кавалеры носили все степени награды. Причем, наместник получил уже такой крест раньше, а за полное освобождение Кореи и с изгнанием японцев обратно на острова вторую степень получит обязательно — большой крест со звездой. Вот только следующего чина ему не видать как собственных ушей — это фельдмаршалов в армии может быть несколько, а вот генерал-адмирал один, и он великий князь Алексей Александрович, дядя царя, ленивый и стареющий бонвиван, любитель французских балерин. Раздобревший сверх меры и известный под ехидным прозвищем «семь пудов августейшего мяса».
— Осталось только нам победить японцев, и найти того, кто проломит в Лондоне голову старому адмиралу…
— С японцами мы сами справимся, а вот «Вильгельму Карловичу» по плечу вторая задача. По его приказу «мандаринов» тут резали без всякой жалости, сам на это смотрел с полным спокойствием. Вернее, уже не Витгефт — «погиб» наш адмирал, а появился подданный германской короны — то ли Баварии, или Саксонии — на каковое имя ему выправили документы. И людишек подобрали — бродяги со всего света, им человека зарезать легче, чем до ветра сходить при нужде. К таким лучше спиной не поворачиваться!
От слов Эбергарда Андрей Андреевич чуть коньяком не поперхнулся — он просто не ожидал таких «художеств» от старого приятеля, которого, оказывается, и не знал толком…
Начало ХХ века — простое и незамысловатое…
Глава 21
— Ваше превосходительство, мы имеем дело с гениальной мистификацией, обманом, если говорить открыто и честно. Это как раз тот случай, когда формально международные соглашения выполняются, а фактически на них лорды Адмиралтейства с Форин Оффис плевать хотели. Британия делает все, чтобы спасти своего азиатского союзника от разгрома. А ведь он последует, как только наша эскадра придет на Дальний Восток.
— Давайте без чинов, Николай Лаврентьевич, — вице-адмирал Скрыдлов внимательно посмотрел на своего флаг-капитана, на котором, как говорят, лица не было — капитан 2-го ранга Кладо был бледен, в руке зажата какая-то газета и бланки телеграмм. Что могло так встревожить этого видного военно-морского теоретика, читавшего лекции не только в Морском корпусе, но и академиях, причем не только Морской, но и Генштаба, Скрыдлов не знал, но встревожился, хотя и не подавал вида. Кладо был умен, являлся автором книги по современной морской войне, отчего офицеры эскадры его шутливо именовали «русским Мэхэном».
— Николай Илларионович, год назад Чили и Аргентина подписали между правительствами соглашение об остановке морских вооружений. Страны готовились воевать, так как имелись противоречия по поводу отдаленных областей Патагонии и островов архипелага Огненной Земли. Аргентинцы купили в Италии четыре броненосных крейсера типа «Гарибальди», и заказали еще два — «Рока Морено» и «Митре Ривадавия», которые, как известно, в конце декабря прошлого года выкупили японцы за полтора миллиона фунтов за пару, и ввели в состав своего флота как «Ниссин» и «Касугу».
— Мне это известно, как и то, что «Ниссин» уже нами потоплен, — произнес Скрыдлов — его не раздражала привычка «профессора» заходить издалека. Да и чего торопиться — русская эскадра стояла в Виго, приняла необходимый для перехода уголь. Экипажи отправились для отдыха на берег — испанцы тепло отнеслись к «визитерам» и совершенно не докучали формальностями. Нейтралитета страна не объявляла — военные действия на азиатском востоке между Россией и Японией страну не тревожили — Филиппины и острова были потеряны пять лет назад после поражения в войне с американцами, которая завершилась полным избиением королевского флота под красно-желтыми флагами Кастилии и Арагона.
Виго был знаком русским морякам со времен 2-й экспедиции в Архипелаг, здесь отстаивалась эскадра адмирала Сенявина, блокированная англичанами. А сами матросы тогда именовали городок на русский манер «Виговском», и чуть ли не стали местными жителями.
