Александр Марков - Отражение Улле
— О! Вы прогнали их! — сказала девочка. — Какое счастье! Даже не верится. Я думала, нам конец. Когда они полезли из-под земли… Мы должны были погибнуть. Мы ведь погибли!
Ее никто не слушал. Орми, Энки и Бату молча направились к сжавшемуся в комок Аги. Встали вокруг.
— Ты спас нас, — начал Энки осторожно. — Если бы не ты, нас бы уже высосали досуха. Но мы хотели бы знать, как тебе это удалось.
— И кто ты вообще такой, — процедил Бату сквозь зубы.
— Я… — Аги запнулся; глаза его виновато бегали. — Я не знаю… То есть… Это был не я! Клянусь вам, это был не я! Я не знаю, что это было!
— Но ты хоть помнишь, как прогнал упырей? Или опять забыл? поинтересовался Бату.
— Помню. — Аги обреченно кивнул. — Помню. Но это все равно был не я. Я… я был как бы в стороне. Это невозможно объяснить!
Он обхватил голову руками и застонал. Поняв, что от Аги больше ничего не добиться, мужчины сели вокруг костра. Эйле тихо спросила:
— Что-то случилось? Почему вы все так на него надулись? Он преобразился, да?
— Да, — мрачно буркнул Орми. — Преобразился. Но ты бы видела как.
Долго все сидели молча. Потом Энки сказал:
— Ладно, хватит. Что бы там ни было, ты, Аги, спас нас от смерти. Честь тебе и хвала. Я думаю, упыри больше не сунутся. Давайте спать. Я посторожу.
Глава 6
СКВОЗЬ КАМЕНЬ
На другой день снова тронулись в путь. Аги брел последним понурив голову, всю дорогу молчал. Когда к нему обращались, он виновато отводил взгляд.
— Ты не грусти, — сказал ему Орми, когда они остановились на короткий привал. — Будь мужиком. Все нормально.
— Может, вам не стоит… — начал Аги, но тут же поперхнулся и закашлялся. Кашлял долго, до слез. Он явно хотел что-то сказать, но язык не слушался. Тут в глазах его сверкнул гнев. Он сжал зубы и что есть силы хлопнул себя по лбу.
— Будь я проклят! — выкрикнул он отчаянно. — Оно не дает мне говорить! Ну, я ему покажу! Слушайте! Нельзя меня брать с собой! Я не отвечаю за себя! Неужели вы не видите…
Судорога перекосила его лицо, челюсть съехала набок, дыхание перехватило.
— Ну да, как же мы тебя прогоним? — Орми дружески пихнул его локтем. Кто тогда будет упырей отпугивать? То-то.
— Забудь об этом, — сказала Эйле ласково. — И не волнуйся. Мы тебя все равно не бросим. Ведь ты не виноват в том, что с тобой случилось.
— По крайней мере, — сказал Энки, — что бы там ни происходило, в твоей голове, даже если ты — не одно существо, а два, все равно вы оба пока на нашей стороне. Так что не горюй.
Уже за полдень они поднялись на кряж, с которого открывался вид на далекий снежный хребет на юге. Эйле остановилась и некоторое время растерянно озиралась.
— Где-то здесь… Мы уже почти пришли. Где же пещера? А! Знаю! Идите скорее сюда!
Эйле подбежала к одинокой, похожей на гигантский зуб скале с гладкими отвесными боками.
— Вот! Здесь, в этой скале! Она пустая внутри. Наконец-то!
Эйле смеялась, прижимаясь к прохладному камню.
— Но как мы туда попадем? — недоуменно сказал Бату. — Я не вижу входа.
Друзья раза три обошли скалу, внимательно осматривая все трещины, углубления и кусты у подножия. Входа не было. В растерянности они сели на мох, прислонившись к неприступному камню.
— Вот тебе и раз… — разочарованно протянул Орми. — Ничего не скажешь, на совесть Старик спрятался. Послушай, а ты уверена, что он там?
Эйле вздохнула и промолчала. А Энки сказал:
— Там, там. Я это тоже чувствую.
— Ишь, ясновидец… — проворчал Орми.
— Однако этот Старик мог бы и открыть дверь, — заметил Бату. — Звал, звал нас — и на тебе.
— Дверь открыта, — сказала Эйле чуть слышно. — Просто мы ее не видим.
— Все ясно, — пробормотал Аги. — Испытание. Вход, доступный только выродкам, чистокровным детям Имира. А всякие оборотни вроде меня… Знаете что, давайте я лучше уйду. Уверен, тогда вы сразу увидите дверь.
— Как-то ты странно мыслишь, — сказал Бату. — Все наверняка гораздо проще. Либо вход в пещеру на вершине скалы, и тогда нам нужно только забраться туда, либо должен быть подземный ход.
Подземный ход искали до вечера. Облазили все окрестные ямы, щели и трещины, шаг за шагом исследовали оба склона на четверть мили от скалы. Все тщетно.
— Придется карабкаться наверх, — сказал Орми, когда все уже сидели в темноте у костра, усталые и расстроенные. — Но как это сделать? Скала-то гладкая.
— Не совсем, — возразил Энки. — На южной стороне я уступ заметил вроде ступеньки. Высоковато, правда. А над ним — еще один. Если как-то добраться до нижнего, можно потом без труда влезть на вершину.
Наутро Энки сказал брату:
— Давай вот как попробуем. Я встану у скалы, упрусь, а ты заберешься мне на плечи. Может, дотянешься.
Ничего, однако, не вышло. Уступ был слишком высоко.
— Не беда, — сказал Аги. — Я знаю, что делать. Это очень просто. Лестница! Срубим пару деревьев и соорудим лестницу.
— Машины… — поморщился Энки. — Наука… Гуганские штучки.
— Брось, — сказал Аги. — Я понимаю, конечно: техника — порождение Улле, и все такое. Прекрасно! Может, раньше люди летали, как птички, я не знаю. Но сейчас-то времена уже не те. Не разлетишься. Поэтому людям нужны лестницы, если они хотят забираться на отвесные скалы. И ничего плохого в этом нет, если брать лестницу саму по себе. Это просто несколько скрепленных палок. Эйле беспокойно озиралась, краем уха слушая спор.
— Мне кажется, — сказала она, — у нас нет времени строить лестницу. Надо торопиться. Сюда кто-то идет.
— Кто?
— Враги… Я не уверена, но… все равно лучше побыстрее.
— Враги — ерунда, — усмехнулся Энки. — Ведь с нами Аги. Он любых врагов разгонит.
— Если ты это серьезно… — начал было Аги, но Эйле перебила его:
— Перестаньте!
— Ну, хорошо. — Орми хлопнул ладонью по гладкой каменной стене. — Как же мы, по-твоему, туда заберемся?
— А вы… ничего не можете придумать? — Эйле жалобно оглядела своих спутников. Те угрюмо молчали. — Если бы кто-нибудь нам помог! Неужели мы совсем одни? Аги! Превратись в великана!
— Тьфу! — сказал Аги и отвернулся. Орми заметил слезы в глазах Эйле. Видно, опасность была нешуточная.
И тут они увидели мамонта. Огромный молодой самец, настоящий гигант с могучими, загнутыми кверху бивнями легко и почти бесшумно бежал вверх по склону каменистой гряды, к одинокой скале. Горбатая спина, заросшая густым красноватым мехом, покачивалась в такт его бегу; двигаясь в зарослях низкорослых сосенок, он ухитрялся не задеть ни одной ветки, на крутом склоне ни разу не наступил на опасно лежащий камень. Он направлялся прямо к ним.
— Какой великан! — восхищенно выдохнула Эйле.
— Белолобый. Никогда таких не видел, — сказал Энки.
Шерсть на лбу у мамонта была совершенно седой. Белое пятно резко выделялось на буровато-красном фоне. Зверь приближался. Аги и Бату заметно струхнули и попятились, чтобы спрятаться за скалой.
— Не бойтесь, — сказал им Энки. — Он не нападет. Мамонты могут быть опасны, но этот настроен добродушно.
— Но он бежит прямо на нас! — пробормотал Бату — Что, если он нас случайно и добродушно растопчет?
Энки и Орми только хмыкнули. Эйле зачарованно следила за великолепным зверем. Вот он уже у самой скалы. Здесь мамонт замедлил бег и встал в одном шаге от людей. Он опустил голову и коснулся земли изгибами бивней. Эйле робко шагнула вперед, и зверь протянул хобот ей навстречу. Девочка осторожно обняла мохнатый хобот — толщиной куда больше ее тела. Они замерли, мамонт и Эйле. Энки и Орми испуганно переглянулись.
— Что она делает? — шепнул Энки; его рука невольно потянулась к мечу, — Кажется, девчонка совсем спятила. А мы и помочь-то ей не сможем.
Орми с опаской покосился на Аги — не вздумает ли тот преображаться. Потом сказал брату:
— Не нам ее учить. Она видит больше и чувствует тоньше, чем мы. Она еще ни разу не ошиблась… Погоди.
Эйле гладила могучий хобот; зверь стоял неподвижно. Потом она сказала спутникам:
— Не бойтесь его. Он наш друг. Он пришел нам помочь. Помоги нам, Белолобый! Подними меня на ту ступеньку… Нам нужно найти вход.
Последние слова она произнесла уже в воздухе. Мамонт крепко обхватил ее хоботом и бережно поставил на уступ скалы. Аги вскрикнул, Бату попятился, споткнулся и грохнулся на спину.
— Он послушался! — крикнул Орми, как только обрел дар речи. — Он понял!
Эйле быстро взбежала на вершину. Пока она шаг за шагом исследовала плоскую верхнюю грань скалы в поисках входа, зверь не сводил с нее глаз.
— Как бы он не оказался оборотнем! — подал голос Бату. Он уже встал и отряхнулся. — Зверь не может так себя вести!
Аги, уже вполне пришедший в себя после пережитого испуга, сказал:
