Андрей Фролов - Мытарь
Сигнал буквально надрывался, и когда Андрей все же вскинул глаза на беснующегося по рулю джипа Гонзо, второй мотоциклист был уже очень близко.
Выстрелов Чокнутый не слышал, криков особых тоже, а происходящего за машиной ему видно не было вообще. Стараясь ненароком не налететь на кочку или камень, он на полном ходу приближался к месту боя – драка уже началась, а Санек, козел, как всегда, успеет чего за пазухой снычить раньше нужного... Ровный спуск, выжатая до конца рукоятка газа и тяжелая бита в руке подчас придают человеку невероятную уверенность в себе. Но когда машина вдруг неожиданно загудела сигналом, а из-за капота на дорогу, считай прямехонько под его родной «Урал», нетвердой походкой вывалился зачуханный уличник, Чокнутый понял, что на этот раз они с Саньком встряли по-крупному.
Потому что в машине еще кто-то был. А зачуханный, рядом с которым теперь виднелись из-за машины обутые в знакомые теплые «гады» ноги Санька, держал в руке пистолет.
Чокнутый закричал.
На этот раз стрелять пришлось тоже навскидку, почти не целясь. Андрей выстрелил, понимая, что ни затормозить, ни отвернуть мотоцикл уже все равно не успеет, и прыгнул влево к обочине, очень надеясь, что попал.
А Чокнутый вдруг взвыл зверем, роняя трубу, руль, и обеими руками вцепился в правое колено, чуть повыше чашечки, где, почти полностью утонув в ноге, внезапно засели две металлические иглы. Мотоцикл резко развернуло, понесло влево, разок крутануло по дороге и левым бортом впечатало в багажник джипа.
Машину качнуло вперед, она приподнялась на передних колесах, раздался скрежет, удар, внутри что-то упало, зазвенело, затем джип рухнул обратно на дорогу, танцуя на рессорах, а мотоцикл отбросило в сторону.
«Урал» перевернулся, на несколько метров отполз в сторону, скрежеща по асфальту, и замер словно подстреленный зверь. Тишина.
Андрей поднялся с колен, левой рукой машинально отряхивая одежду, и медленно обошел машину, прицеливаясь в распластанного рядом с железным конем Чокнутого. Байкер лежал на спине рядом с покореженным мотоциклом и не шевелился. Разбитая иглами правая нога медленно кровоточила.
Андрей приблизился, осторожно присел, склонился над бандитом. Расстегнув теплый ворот и отбросив в сторону язык грязного шарфа, Андрей зубами, морщась от накатывающей в руку боли, стянул левую перчатку и осторожно нащупал на шее Чокнутого пульс. Оба ствола «Тигра», как приклеенные, замерли у виска мотоциклиста – ох, не шелохнись сейчас случайно... Без сознания, но жив.
Если не перевязать ногу, это ненадолго.
Морось исчезла, разогнанная ветерком, небо замерло, словно внезапно покрылось корочкой льда, ощутимо похолодало. Андрей, тяжело и шумно, словно беговая лошадь, выдыхая в осенний воздух облака белоснежного пара, встал над Чокнутым, не торопясь убирать пистолет.
И вдруг охнул, чувствуя, как побежали по спине мурашки, а волосы на загривке медленно поднимаются в дыбы. Бледно-синяя, потертая до белизны штанина на левой ноге байкера, изломанной сразу в трех местах, да там, где ноге гнуться-то и не положено, быстро набухала красным. Джинса тяжелела, от ноги начал подниматься пар.
Вбитые за годы службы инструкторами, сержантами и кодексом навыки сработали мгновенно. Андрей щелкнул предохранителем, на ощупь бросил оружие в кобуру и, перепрыгнув через байкера, рванулся к машине. И снова замер, с ужасом рассматривая' смятый, как фольга, багажник. Вот ведь, мать твою, как... Это потом!
Через переднюю дверь в салон, черт, от напряжения аж плакать хочется – по разбитой в хлам аппаратуре и технике, мимо замершего белым столбиком Гонзо, – дернул, щелкая пазами, вырвал из ящика аптечку и метнулся обратно на улицу. Крыса, ни секунды не раздумывая, юркнула за ним.
Андрей упал на колени рядом с байкером, бросил на влажный после дождя асфальт аптечку, открыл широкий плоский чемоданчик. Лицо Чокнутого побелело, с губ срывались едва различимые стоны, растворяющиеся в тонких струйках слабого дыхания.
Этого еще не хватало...
– Он под наркотиком, это нам на руку, но приходит в себя, так что действовать придется очень быстро. – Киборг пулей взлетел на грудь байкера, цепкий, сканирующий взгляд ощупал раны. Голос Гонзо – сейчас не тонкий, с намеком на писк, а низкий и вполне человеческий, уже не советовал – приказывал. – Будешь делать то, что я тебе скажу...
Андрей, уже выхвативший из аптечки пару стимулирующих пакетов, замер, внимательно глядя на напарника. Всего полсекунды, пристально, недоверчиво, оценивающе. Коротко кивнул:
– Жгуты на бедра, на правую пониже, да, вот так, теперь омнопон-23, две дозы на четыре, в каждую ногу, чуть выше верхней раны, и по одной новокаина. – Андрей набросил на ноги байкера широкие прорезиненные ленты, прикосновением пальца к прозрачной пластинке активировал. Ремни схлестнулись, затягиваясь, специальными датчиками контролируя давление и плотность стягивания. А он уже заряжал стимпаки. – Коли!
Байкер едва заметно дернулся, когда холодные иглы проткнули холодную кожу, изогнулся, и с губ его вновь сорвался слабый стон. Кровотечение остановилось, а введенный препарат практически мгновенно начал действовать, анестезируя и одновременно блокируя воспалительные процессы.
– Теперь доза адреналина, пятый номер, укол выше сердца, – Гонзо подобрался к лицу Чокнутого, ловя дыхание, – и одну дозу метаамидопирина в любую точку выше жгутов. Жуткая дрянь – забальзамирует так, что даже мертвый не сгниет.
Андрей перевел дух, отбрасывая опустевшие стимпаки в аптечку, и сел прямо на дорогу, руками опираясь на колени. Однажды, давно, еще в детстве, когда они с приятелем днями на пролет лупили из воздушных (ну не ирония судьбы, а?) ружей по птицам и банкам, Андрей подстрелил воробья во дворе своего дома. Это было еще тогда, когда во дворах росли настоящие деревья. Птица не погибла, у нее было перебито крыло, и вот, неожиданно для самого себя, Андрей отнес ее домой. Купил клетку, начал лечить. Он назвал воробья Джеки, кормил его, убирал за ним, играл, и когда крыло поправилось, отпустил. Наверное, с горечью думал он тогда, птица считает его своим спасителем... Друг посмеялся – зачем лечить, если мы все равно собирались его убивать? Ты же не волочешь в дом трупы убитых нами птиц? Андрей тогда не ответил. Не ответил бы и сейчас.
– Теперь точно не помрет, – неожиданно легкомысленно заявил Гонзо, спрыгивая на асфальт, – круто ты его отделал, напарник... ну, после того, как я тебя разбудил.
Андрей устало кивнул головой, что должно было означать «спасибо, верный друг», и осторожно закатал левый рукав. Гонзо оживился, подобрался ближе, но тона не сменил.
– Вколи-ка себе из пакета общей помощи чего-нибудь, напарник, а то опухнет чудо и мешать при ходьбе будет...
Андрей снова дотянулся до аптечки, достал капсулу, поморщился, вколол в мышцу предплечья, прямо в фиолетовый пузырь. Стекляшка зазвенела прочь. Он бережно опустил рукав, подышал на озябшие пальцы и встал, надевая перчатку. Кровь на ухе и виске запеклась, но вся правая половина головы гудела, словно с крупного бодуна.
– Мне нужна полная диагностика повреждений нашего автомобиля, Гонзо. – В сторону разбитой машины Андрей старался даже не смотреть, аккуратно кончиками пальцев ощупывая ухо. – Будь любезен, сделай это быстро, а не допекай меня своими подколами. И еще принеси мне шапку...
Гонзо потер передние лапки, глянул в последний раз на Чокнутого и засеменил к машине, бурча на ходу:
– Нашел себе собачку – принеси мои тапочки, Тоби, хороший песик...
Андрей подхватил байкера под руки, осторожно подтащил к перевернутому мотоциклу и посадил, прислонив к покореженной передней подушке. Лицо бандита порозовело, а дыхание стало более ровным. Еще несколько минут, и он вполне может приходить в себя – современная медицина творит чудеса, за разумные деньги, конечно. Голова самого Андрея тоже начала проходить, боль из руки отступила.
На дороге опять появился Гонзо. И вправду быстро!
Андрей наклонился, поднимая крысу на плечо:
– А шапка?
– Извини, забыл. – Гонзо как ни в чем не бывало пошевелил усами и продолжил: – С техникой у нас теперь сложности – большая часть аппаратуры разбита – спутниковая связь, стационарный компьютер, радар, «электронные уши» и антирадар. Сама машина пострадала сравнительно несильно. Помята обшивка, стекла, ходовая нарушена, поврежден задний мост, но функционировать будет еще как минимум пять—семь часов при скорости не выше шестидесяти километров в час, это радует, да? Так что остается только доделать начатое – накачать передние колеса. Ах да, чуть не упустил – холодильник тоже разбит.
– Могло быть хуже, – глубокомысленно заметил Андрей, обреченно разглядывая помятый зад джипа, – я за задний мост боялся...
– Боятся трусы, профессионалы опасаются! Но опасаешься верно, – изрек Гонзо, и Андрей быстро подавил в себе желание сбросить киборга вниз, – а еще профессионалы обыскивают раненых бандитов до того, как те приходят в себя!
