Гарри Гаррисон - Стальная Крыса спасает мир. Ты нужен Стальной Крысе
Это было довольно легко сделать. Я собрал детектор, регистрирующий все эти факторы, и подвесил его под одеждой. Датчик в виде кольца надел на правую руку и на следующий вечер, обменявшись рукопожатием со всеми посетителями, допил вино и ушел в свою комнату. Результаты регистрировались с точностью до 0,006 % и многое мне открыли. В частности, то, что мои собственные показатели – в пределах нормы.
– Плохо думаешь, Джим, – упрекнул я себя в кривом зеркале. – Должна быть причина этой дыры в стене. А причина – какой-то детектор. Что же он определяет? – Я отвернулся от своего обвиняющего взгляда. – Ну-ну, не надо уходить от вопроса. Если не можешь ответить, поверти его в голове. Что вообще поддается измерению?
Это уже теплее. Я взял лист бумаги и начал перечислять все величины, подлежащие измерению, в порядке их частот. Свет, тепло, радиоволны, затем шум, вибрация, радарные волны – абсолютно все, не пытаясь пока соотносить эти величины с человеческим телом. Этим я занялся, составив как можно более подробный список. Заполнив весь лист, я торжественно пожал себе руку и перечитал список в поисках того, что применимо к человеку.
Ничего. Я снова пал духом. Отбросил список – и схватил снова. Что-то тут было, что-то, относящееся к чему-то, что я слышал о Земле. Что же? И где? Здесь. Земля уничтожена ядерными взрывами, сказал Койпу.
Радиация. Атомный век еще в будущем – и единственная радиация в этом мире – естественная, фоновая. Проверить недолго.
Я – человек из будущего, обитатель Галактики, использующей прирученный атом. Мое тело было вдвое радиоактивнее фона моей комнаты и вдвое радиоактивнее горячих тел моих друзей в кабачке, куда я спустился проверить.
Теперь, когда я знал, чего нужно остерегаться, можно было попытаться обойти препятствие. Вскоре я составил план и задолго до рассвета был готов действовать. Все мое снаряжение было пластмассовое – его не обнаружит металлоискатель, если он у них есть. Металлические предметы я поместил в пластиковую трубку не более метра длиной и не толще моего пальца, свернул ее и положил в карман. В самый темный час перед рассветом я выскользнул из дома и стал рыскать по мокрым улицам в поисках добычи.
Вскоре я нашел ее – это был французский часовой, охранявший один из входов в ближние доки. Короткая схватка, немножко газа, безжизненное тело, темный закоулок. Через две минуты я вышел с другого конца в его мундире с ружьем на плече, которое нес, как положено у французов. Трубку со снаряжением я засунул в дуло – пусть-ка проверят металлоискателем. Время было рассчитано правильно – когда разрозненные ночные патрули возвращались в Лондон, я шагал в последней шеренге. Войду необнаруженный, во вражеских рядах – обманули дураков. Не станут же они проверять своих солдат.
А дураком-то оказался я. Отряд входил в ворота на том конце моста, и я увидел кое-что интересное: из окна этого не было видно.
Каждый солдат, завернув за угол караульной, на минуту останавливался под холодным взором сержанта и просовывал руку в темное отверстие, пробитое в стене.
Глава 12
– Мерд![3] – сказал я, спотыкаясь на неровном мосту.
Не знаю, что это значит, но у французских солдат это слово в большом ходу и, кажется, подходит к случаю. Я упал на солдата рядом с собой, и мой мушкет больно ударил его по голове. Он завопил от боли и оттолкнул меня. Я попятился назад, наткнулся на низкие перила и упал в реку.
Чистая работа. Течение было быстрое, и я погрузился под воду, зажав мушкет между колен, чтобы не унесло. Потом разок всплыл, молотя по воде руками и крича во все горло. Солдаты с криками метались по мосту, указывая в мою сторону. Убедившись, что произвел желаемое впечатление, я позволил мокрой одежде и ружью снова утянуть себя под воду. Кислородная маска была во внутреннем кармане, и только несколько секунд потребовалось, чтобы вынуть ее и натянуть на голову. Я сделал сильный выдох, убрал из маски воду и вдохнул чистый кислород. Теперь оставалось потихоньку переплыть реку. Был как раз отлив – течением меня отнесет далеко от моста. Я избежал проверки, выжил, мог снова собраться с силами для борьбы, но полнейший провал моей попытки проникнуть за стену глубоко меня угнетал. Я плыл в подводном сумраке и пытался придумать другой план, но это было явно не то место, да и вода не слишком теплая. Мысли о теплом камельке в моей комнате и кружке горячего рома поддерживали меня довольно долго. Наконец я увидел в воде что-то темное – это было небольшое судно, стоящее у причала, видны были сваи. Подплыв под киль, я вытащил трубку из дула ружья и то, что было в карманах мундира. Потом сунул ружье в рукав мундира и отправил на дно. Глубоко вдохнув, снял маску, спрятал ее и всплыл как можно тише рядом с кораблем.
Над собой я увидел фалды и заплатанные штаны французского солдата, сидевшего на борту. Он старательно надраивал вороненый ствол пушки внушительного вида. Она выглядела гораздо опаснее всех известных мне орудий девятнадцатого века – несомненно, потому, что к этому веку не принадлежала. Не из одного любопытства я внимательно изучал оружие эпохи, которую недавно покинул, и в этой пушке опознал безоткатную 75-миллиметровку. Идеальное орудие для маленького деревянного судна – при стрельбе не причинит ему вреда, зато разнесет в куски деревянный корабль противника, прежде чем тот успеет зарядить с дула свои орудия. Не говоря уж о полевом артобстреле. Пара сотен таких пушек, доставленных из другого времени, способна изменить историю – что и произошло. Солдат наверху обернулся и сплюнул за борт. Я снова погрузился и поплыл между свай.
Немного ниже были ступеньки лодочной пристани, невидимой с французского корабля, и я всплыл на поверхность. Вокруг никого не было. Мокрый, продрогший, удрученный, я вылез из воды и направился в темный переулок между домами. Там кто-то стоял, и я хотел пройти мимо, но потом раздумал.
Незнакомец приставил мне к боку большой безобразный пистолет.
– Идите вперед, – сказал он. – Я доставлю вас в одно уютное место, где вы сможете переодеться.
Говорил он с сильным французским акцентом.
Я мог только подчиняться – каким бы примитивным ни было его оружие, а дырку во мне может проделать хорошую. В конце переулка стояла карета, загораживая проход. Дверца была раскрыта с навязчивым гостеприимством.
– Садитесь, – сказал мой конвоир. – Я следую за вами. Видя, как несчастный солдат упал с моста и утонул, я подумал: а что, если он выплывет? Что, если он хорошо плавает и переплывет реку? Где он в таком случае выйдет на берег, учитывая течение? Это математическая задача, я решил ее, и voila! тут вы и появились из воды.
Дверца захлопнулась, и карета поехала. Я схватил пистолет – за рукоятку, ибо мой спутник протягивал его мне, держа за дуло.
– Пожалуйста, возьмите пистолет, мистер Браун, если хотите: он не нужен мне больше. – Он только улыбался, когда я сначала раскрыл рот, потом нахмурился, потом навел пистолет на него. – Это был самый простой способ уговорить вас сесть со мной в экипаж. Я наблюдаю за вами уже несколько дней и убедился в том, что вы не любите французов.
– Но вы же француз?
– Разумеется! Сторонник покойного короля, а ныне изгнанник. Я научился ненавидеть этого ничтожного корсиканца еще тогда, когда все над ним смеялись. Теперь уж никто не смеется, и все мы объединились для борьбы. Однако позвольте представиться. Граф д’Эзьон, но вы можете звать меня Шарль, поскольку титулы остались в прошлом.
– Рад познакомиться, Чарли. – Мы пожали друг другу руки. – Зовите меня просто Джон.
Тут карета со стуком и скрипом остановилась, прервав нашу замечательную беседу. Мы въехали во двор большого дома, и я, с пистолетом в руке, проследовал за графом внутрь. Я все еще был настороже, но ничто как будто не вызывало подозрений. Прислуга была вся старая и суетилась, переговариваясь по-французски. Один престарелый слуга со скрипучими коленками налил в ванну воды и помог мне раздеться, оставив без внимания то, что я держу пистолет, пока он намыливает мне спину. Принесли теплое платье, хорошую обувь, и я, оставшись один, переложил свой арсенал в новую одежду.
Когда я спустился вниз, граф ожидал меня в библиотеке, попивая из хрустального бокала какой-то напиток. Полная бутылка стояла рядом. Я протянул ему пистолет, а он мне – бокал. Напиток прошел по горлу, как теплая музыка, а ноздри окутал аромат, неведомый доселе.
– Сорокалетней выдержки, из собственного имения – оно, как вы сами можете судить, находится в Коньяке.
Я отпил еще и посмотрел на хозяина. Да, не дурак, сразу видно. Высокий, тонкий, с седеющими волосами, широкий лоб, худощавое, почти аскетическое лицо.
– Зачем вы привезли меня сюда? – спросил я.
– Чтобы объединить наши силы. Я изучал естественную философию и вижу вокруг много неестественных явлений. То, чем вооружена армия Наполеона, делалось не в Европе. Кое-кто говорит, что оружие привезено из Китая, но я так не думаю. За этим оружием наблюдают люди, очень дурно говорящие по-французски, странные и зловещие. Говорят, в окружении корсиканца есть еще более странные и зловещие люди. В мире происходят непонятные вещи. Вот я и слежу за всеми непонятными событиями – я ожидаю пришельцев. Чужестранцев, не англичан – таких, как вы. Скажите, как можно переплыть реку под водой?
