Алекс Орлов - Возвращение не предусмотрено
— Хочешь сказать, похожая программа?
— Именно так.
— Стой! Принять право! Лицом к стене! — скомандовал сопровождающий, и вся троица тотчас повиновалась, слушая, как за их спинами вышагивают группы таких же путешественников в никуда.
— Все, можно идти! — разрешил охранник, и они пошли дальше.
Приём пищи происходил в длинном боксе, больше похожем на карцер. Впрочем, Ник не исключал, что эти помещения могли использовать в разных целях. Когда группа туда заходила, стол был уже накрыт, а дверь сразу запирали. Через полчаса обед заканчивался, и то время, пока они шли к новому павильону, можно было считать послеобеденным отдыхом.
Вопреки ожиданиям Ламберта, разделять группу по специальностям не стали. Однако люди в «27А» были тёртые и спустя неделю сделали это сами.
В водной среде, понятное дело, творил чудеса «барракуда» Эдди Корн.
В его исполнении Ламберт впервые увидел стрельбу из-под воды, когда все пули укладывались точно в яблоко.
После Корна то же упражнение пытались выполнить и Ник со Стивом Милошем, однако у них получалось куда скромнее — мешал коэффициент преломления.
После того как лейтенант Корн преподал им несколько уроков, их дела пошли лучше.
В нормальном стрелковом тире отличался капитан Милош. Он бесподобно стрелял от бедра, и его не смущали никакие модели пистолетов. С ножом он обращался весьма слабо, зато Корн метал по движущимся мишеням любые заострённые железки.
Ник проявил себя в стрельбе из тяжёлых видов вооружения — от зенитных пулемётов и до бронебойных ружей «ASD», причём делал это, не используя станков или другой опоры. Он таскал эти тяжести через искусственные преграды, а затем безупречно разносил зачётные учебные болванки.
Рукопашный бой отрабатывали между собой только Милош и Корн. Майору Ламберту подходящего спарринг-партнёра найти так и не удалось.
Совсем немного ему ассистировал инструктор зала, который согласился на это только в случае, «если вы, сэр, не будете бить в полную силу». Ламберт пообещал, однако и полсилы для инструктора оказалось слишком сильно и он ушёл прихрамывая.
Неожиданно для кураторов учебной программы лейтенант Корн потребовал для группы минно-диверсионную подготовку. Ему пошли навстречу, однако сумели выделить на это только три часа. Лейтенант был доволен. На глазах своих товарищей он, используя предоставленные лосьоны, клеи, уксус и растительные жиры, собирал мины, которые подрывались от электрической искры, соприкосновения с водой или лёгкого сотрясения. Таким образом Корн изготовил пару десятков взрывных устройств и ни разу не повторился в перечне составляющих компонентов.
Все трое показывали то, что уже и так умели, — учиться чему-то новому времени не было. Однако благодаря совместным занятиям члены группы лучше узнавали друг друга и привыкали работать вместе.
25
Ближе к вечеру, ровно за сутки до отправки на задание, в жилую комнату, которая была постоянно заперта снаружи, вошёл полковник Жако.
— Я принёс вам графические материалы, — сказал он, опускаясь на привинченный к полу стул и раскрывая перед троицей зелёную папку с крохотным серебряным замочком.
— Немного поздно, сэр, вам не кажется? — заметил Ламберт.
— Нет, майор, все в порядке. Вам ещё предстоит проделать долгий путь на судне-невидимке. Не менее трех недель. Срок более чем достаточный.
— Почему точек высадки несколько? — поинтересовался Милош, который за время подготовки стал чувствовать себя намного увереннее. Теперь он знал, что нужен полковнику Жако для задания, а стало быть, его не уничтожат в «целях соблюдения режима секретности».
— Несколько точек указано потому, что неизвестно, как отреагирует на ваше появление система ПВО. Если появится ракета, датчик её опознает и импульсный двигатель сместит ваше судно на запасную траекторию. Поэтому один режим спуска основной, вот в эту красную точку, а остальные — запасные.
Они обозначены синим.
— А здесь вы обозначили болота? — лейтенант Корн ткнул пальцем в карту.
— Конечно, а что тут непонятного?
— Непонятно, какие это болота, сэр. Тёплые или холодные.
— Какая разница, вы что, в них купаться собира… поняв, что попал в самую точку, Жако замолчал. Затем откашлялся и добавил: — К сожалению, такой информации у нас нет. А в чём, простите, разница между холодными и горячими?
— Холодными и тёплыми, — поправил его Корн. — Холодные — с температурой воды от десяти градусов по Цельсию и ниже. Тёплые — от десяти и выше. В тёплых болотах обитает много мелкой живности — ядовитые насекомые, змеи, слизни. В холодных чаще, чем в других местах, попадаются большие хищники весом до нескольких тонн. Поэтому в наших картах, я имею в виду карты подразделения «Барракуда», каждой луже придаётся большое значение. Вода для нас — основная среда действий.
— Что ж… — Полковник развёл руками. — Это наш недочёт, конечно, однако более обширной информации, чем мы получили, не имеет никто… Есть ещё вопросы?
— Вот этот форт — что он обозначает и почему находится рядом с селением? — спросил Ламберт, — Кто там, кстати, живёт, какая коренная нация?
— Об этом мы тоже ничего не знаем, — вздохнул Жако. — Некоторые сведения имели обрывочный характер, что говорило о крайнем дефиците времени у агента. Так что полную информацию вы сможете получить только на Ло-Дешинсе.
Ламберт и его коллеги переглянулись. Они понимали, что, возможно, половина тех сведений, которые давал им Жако, были выдуманы пару часов назад. Однако другого выхода у них не было, следовало отправляться на это задание, какие бы малые шансы на выживание оно им ни сулило.
— Вижу, что у вас все в порядке, — улыбнулся Жако, вставая со стула. — Какие-нибудь особые пожелания перед отправкой?
— Как приговорённым? — невесело улыбнулся Ламберт.
— Называйте, как хотите, майор, — совершенно серьёзно ответил Жако. — Случиться может всякое, поэтому почему бы не доставить вам немного удовольствия.
— Мне нужна женщина, — полушутя сделал заявку Корн.
— Нет проблем, лейтенант. Мы даже предоставим вам возможность выбора… — Жако посмотрел на Ламберта. — Вам тоже хочется ласки, майор? Мы можем принять заказ даже на нетрадиционные формы…
— Нет, — покачал головой Ник. — С большим удовольствием я бы съел чего-нибудь особенного, а то ваши белково-витаминные каши не вызывают ничего, кроме уныния. Мне нужно хорошее ресторанное меню с напитками…
— Только лёгкие вина, — заметил Жако.
— Вполне устроит.
— Ну а вы, капитан Милош? — начальник Шестого Управления улыбнулся Стиву и подмигнул. — Что предпочитаете вы? Мальчики? Девочки? Поросята-кузнечики?
— Я присоединюсь к майору, сэр… — развёл руками Милош. — Если вы, конечно, не возражаете.
— Ну почему я должен возражать? — со вздохом произнёс Жако, не скрывая, впрочем, своего разочарования. — Лейтенант, вы можете следовать за мной — ваши утехи начнутся уже через полчаса. А вам, господа, придётся подождать не менее двух часов. Хороший обед разогревается дольше, чем даже самая лучшая женщина…
26
Уже заполночь, когда Ламберт и Милош, лениво развалясь на кроватях, пересказывали друг другу старые анекдоты, дверной засов громко лязгнул и в осветившемся проёме появился лейтенант Корн.
— О, человек-рыба вернулся! — хохотнул захмелевший Ламберт.
— Ты не прав, Ник, — возразил ему Милош, улыбаясь, словно сытый кот. — При данных обстоятельствах я бы назвал господина лейтенанта подводным членом!
Корн, ничего не отвечая, бросил жадный взгляд на накрытый стол. Затем подошёл ближе и начал выбирать куски среди остатков произведений поварского искусства.
— Чего он такой молчаливый, а, Ник? — слегка заплетающимся языком произнёс Милош. — Может, ему подсунули «поросят-кузнечиков», как объявлял наш дорогой полковник?
— Погоди, пусть поест, — мудро заметил Ламберт и, с трудом поднявшись, сел на кровати. — Вот тут ещё крылышки куриные остались, Майк, — заботливо сказал он, пододвигая лейтенанту блюдо. Затем повернулся к Милошу. — Давай, Стив, нашу заначку. Иначе Майк нам ничего не расскажет.
— Один момент, господин майор. — Милош движением фокусника извлёк из-под кровати длинную бутылку фиолетового стекла и поставил среди пустых тарелок.
— А название, Стив! Это же важно! — сказал Ламберт и, взяв бутылку, стал разбирать стилизованные до неузнаваемости буквы. — «Амелия ди Бланже», — наконец прочитал он и, покачав головой, поставил бутылку обратно.
— У нас «бланженом» называют придонные минные заграждения натяжного действия, — некстати вспомнил Корн, и это были его первые слова с момента возвращения.
— Нет, Майки, не нужно этого, — отмахнулся Ник. — И потом заметь, как это звучит: «Амелия-а-а ди Бланже-е-е». Музыка, да и только, а ты — минные заграждения… Стив, открывай.
