Андрей Валерьев - Родина
— Кузьмой меня зови.
Так у Сашки Дубинина появился сосед.
Глава 13
Западня
Алматинская область.
Декабрь 2009 г.
— Мутный он какой-то, полковник этот, — Макс валялся перед телевизором на диване. — Не верю я ему.
Максим смотрел на экран пустыми глазами, не воспринимая смысл происходящего.
— Машину вытащили, песку отсыпали — спасибо конечно, но… не верю я ему.
Ляля уютно обложилась подушками и слушала мужа.
— Он на совесть мою попробовал давануть, потом золото предложил и всё время пугал, пугал, пугал. Типа, здесь меня уже будут ждать. Вот скажи мне, откуда человек, переброшенный на общих основаниях, предводитель раскольников, знает такие вещи? Про болезни других ходоков? Про их сроки жизни. По идее — это такой секрет, что я даже не знаю…
Макс развёл руками, а Лейла нахмурилась.
— Что ещё он предлагал.
— Товары ему таскать. — Максим усмехнулся. — Похоже, что идейный борец за свободу решил на мне подзаработать. Сказал, что ту поляну они оборудуют и замаскируют. И что там склад будет и охрана. И все — на карантине. Типа мне нельзя с другими общаться — могу заразу принести.
— Вот это как раз вполне возможно. Помнишь, в газетах писали, как староверы в тайге от гриппа поумирали?
Лейла, несмотря на свою декоративность a-la Барби, была начитанной и умной женщиной.
Макс кивнул и продолжил.
— И знаешь что первым делом попросил? Оружие.
Женщина вздрогнула.
— А платить за это дело он собрался золотым песком, прикинь? Я ему говорю, что с этим делом меня сразу повяжут. Не менты, так братва в оборот возьмёт. Сами скупщики или ювелиры и наведут. А долларов и евро у них нет. Да и оружие… не хочу я с этим связываться. Это же криминал. Так что… не пойду я туда больше. Где там обычных людей искать — не знаю. Я бы мог им…
Макс задумался.
— А они мне что? Нет, не пойду.
Лейла облегчённо улыбнулась, Макс вымучено улыбнулся в ответ. Мысль о том, что Сёмин знает намного больше, чем это возможно, не давала ему покоя.
Ремонт на фирменном сервис-центре занял ровно неделю. Максим жил своей обычной жизнью, с головой уйдя в работу. Шла череда новогодних корпоративов, время было денежное и горячее. Частенько домой он приходил далеко за полночь, едва не падая от усталости. Ляля к этому времени всегда уже спала и видела десятый сон. Макс разогревал приготовленный ужин, лениво его жевал и без задних ног валился в постель. Сегодня было всё не так. В окнах квартиры горел свет.
— Привет, милая. Чего не спим?
Лейла не ответила, она зябко куталась в безразмерный свитер, обняв ноги и положив подбородок на колени.
— Что случилось?
Женщина глазами показала на журнальный столик. На нём лежал белый конверт. На конверте было написано только одно слово.
'Ходоку'
Из шокового состояния Максим вышел только через десять минут. Лейла брызнула ему в лицо водой и сунула под нос кружку коньяка, который он выпил, словно чай, не чувствуя ни вкуса, ни спирта. В голове крутилось одно: 'Как'?
Женщина поднесла палец к губам.
— Тссс!
Максим кивнул и вскрыл конверт.
'Ничего не бойтесь. Надо поговорить. Это в Ваших интересах'
Директор эвент-агентства понял, что 'попал', что он уже никогда не увидит свой офис, своих друзей. Даже своих родителей. Даже Лялю. Что ему уготована судьба тех несчастных наркоманок, которых используют в качестве ишаков, таскающих груз. Он сел на пол, закрыл ладонями лицо и застонал.
Сначала тихо скрипнул диван, потом по комнате пронёсся лёгкий ветерок, а потом кто-то очень тихо прошептал ему на ухо.
— Не сдавайся. Борись. Я тебя люблю.
Как уже упоминалось, соображал Макс быстро и решения он принимал тоже быстро. Посидев с минуту, он решительно поднялся, уверенно улыбнулся жене и в полный голос заявил.
— Нет. Я. Не. Согласен. Ляля, собирайся. Мы уезжаем.
На балконе раздался шум, и там возникли три тёмных фигуры, стальная входная дверь странно затрещала и открылась. Максим криво улыбнулся, достал травматический пистолет и приставил его к своему глазу.
— У вас есть пять секунд чтобы отсюда убраться. РАЗ!
Ляля закричала. Закричали все вокруг.
— ДВА!
— Не надо, мы друзья!
— Максим!
— ТРИ!
— Все назад! Быстро!
— ЧЕТЫРЕ!
— Макс! Они ушли! Ушли, ушли.
Женщина лежала у его ног. Её била крупная дрожь, но она не плакала. Просто смотрела на своего мужа.
— Они ушли.
— Ляля, открой все окна. Они могут пустить газ. Оденься. Мы уезжаем. Навсегда.
Пистолет, одолженный у знакомого охранника 'пошмалять', твёрдо смотрел своим дулом в его правый глаз.
'Нет, полковник. Ты меня не получишь'
Внезапно до Макса дошло, что он только что мог умереть. Вот так взять и умереть. Навсегда. Колени у мужчины подломились и он медленно сполз по стене. В том, что он бы смог выстрелить, Максим нисколько не сомневался.
'Мамочка! Одна секунда и всё…'
В подъезде никого не было. Даже любопытных соседей. На парковке, где стояла его машина, тоже было ни души. Максим беспрепятственно сел в машину, хотя шкурой чувствовал, как за каждым его шагом следят десятки глаз. И стволов. Лейла решительно села за руль.
'Какая она у меня красивая!'
— Куда едем?
Макс, всё так же держа у лица пистолет, наклонился к самому уху жены.
— К резиденции Президента. Пусть эти суки подёргаются.
И в полный голос добавил.
— Прямо.
До резиденции они так и не доехали. Их очень умело оттёрли в глухой переулок возле какого-то тёмного скверика и перегородили все пути отступления. После каждого удара по его новенькому автомобилю, Макс глухо матюгался, а Ляля, сидевшая за рулём, взвизгивала. Это было очень страшно. Это было не кино. Это было с ними. Здесь и сейчас. Взаправду.
— Макс, уходи туда. — Голос любимой был сух и безжизненен. — Брось меня и уходи.
Лейла отстегнула ремень безопасности.
— Не смей! Я тебя никогда не брошу. — Макса вело, выпитый на пустой желудок коньяк, давал о себе знать.
— Лезь назад!
Макс дождался, пока жена переберётся назад и, кряхтя, занял своё законное место. В свете фар, прямо перед ними, возникла тонкая девичья фигурка. В белоснежной шубке и меховой шапке. Девушка помахала рукой и сбросила верхнюю одежду. Прямо в грязь. Потом покрутилась на месте, показывая, что у неё нет оружия и, подняв руки, медленно пошла к Витаре.
Макс газанул и врубил музыку.
— Да пошла ты …, тварь!
Затылок уже начало знакомо оттягивать, но чего-то не хватало.
'Тля!'
Зачем он это сделал, Макс не знал, но это сработало. Он просто рванул машину вперёд, прямо на девушку, на стоящие за ней огромные чёрные джипы.
БАХ!
Пистолет выстрелил. Ногу обожгло страшной болью и сразу же…
АХААХХ!
Затылок ударил по мозгам, а виски проткнула раскалённая сталь. Машина что-то ударила, раздался и пропал многоголосый крик и Макс потерял сознание.
'Ой, что это? Почему меня шатает? Музыка, ладно. Неважно. Кто там плачет? Ляля?'
— Ляля?
— Ты жииивой… — Женщина прекратила его тормошить и разрыдалась. — Я думала… ты умер…
'Что ж так плохо то? Я смог? Я протащил Ляльку?'
Макс навёл резкость и огляделся. Машина стояла посреди ровного как стол шоссе, густо заваленного снегом. На капоте, изломанным кулем, лежала та самая блондинка, что шла к ним ТАМ. На той Земле. Макс сидел и тупо смотрел, как дрожит от холода тело, одетое лишь в тонкие модные джинсы и белую маечку. Термометр бортового компьютера честно показывал минус пятнадцать. А свежевставленное лобовое стекло было снова разбито.
'Да чтоб тебя!'
Москва
Декабрь 2009 г.
— Докладывай.
Егоров встал по стойке 'смирно'.
'Ули тебе докладывать, тебе же уже всё доложили'
— По поступившей от нашего агента информации мы сумели локализовать и опознать Ходока. Им оказался некий Укасов Максим Баймуратович, тридцати лет, уроженец города Караганда. Гражданин Республики Казахстан.
Хозяин поднял удивлённый взгляд.
— Казах?
— Метис. Отец — казах, мать — русская.
— Дальше.
— На контакт идти отказался. При попытке задержания угрожал самоубийством. Опрос нашими специалистами его родителей, друзей и знакомых впоследствии подтвердил правильность действий старшего группы задержания. Ходок обязательно бы привёл в действие свою угрозу и застрелился.
— Вот как? Крепкий парень. Дальше.
— При второй попытке задержания — он ушёл. — Генерал сглотнул ком в горле и продолжил. — Вместе со своей подругой. При попытке начать переговоры, его машиной была сбита и пропала без вести лейтенант Егорова.
