Магия крови - Ник Перумов
И уж точно они не смогли бы сладить с Великой Машиной, хоть и создали ее.
Потому что божественные – они именно что божественные, они умеют творить, преобразовывать, выдумывать, а вот отладить магомеханизм такого размера и сложности да следить за ним изо дня в день – не их это дело. Тут без мастера Тотты никак не обойтись, никак.
А Тотта в Великой Машине души не чаял. Она была… была… само совершенство. Как в ней все было соразмерно устроено, как мудро придумано, как ловко пригнано! Как гармонично звучала она, работая при полной тяге! Как матово светились ее бронзовые детали, каким прозрачным было стекло колб, не пропускающее ни капли едких алхимических растворов, а сами растворы – яркие, чистые, пахнущие пряно и терпко!
Конечно, мастер не все понимал в своей Машине – но, по-честному сказать, разве это его ума дело? Он поставлен рядом с нею, чтобы Машина работала без сбоев, а для чего, кому на пользу – для него неважно. Господин Двейн и божественные не раз проговаривались, что Великая Машина – часть великого же замысла, Трансформы, каковая позволит божественным достичь истинной божественности; это не просто инструмент для перекачивания и распределения силы, это – рычаг, ступенька, по которой слабый и смертный человек сможет подняться до невиданных прежде высот.
И все же мастеру Тотте порой было любопытно, как именно Машина станет работать во время Трансформы, какие ее части за что отвечают; к примеру, тринадцатый блок в пятом, седьмом и восьмом залах – одинаковый, для чего он? Или реверсивная вставка, повторяющаяся во всех блоках первого зала, на его взгляд, бессмысленная, призванная лишь циклически прокручивать силу, – для чего она?
И ему порой казалось, что задача Великой Машины – не только Трансформа, но и что-то еще.
Все полтора десятка залов мастер Тотта обслуживал сам, разве что выпросил себе в помощники из мастерских мальчишку Гор-Тама, он на Бойнях был самым младшим. Пусть бегает, эликсиры вовремя меняет да подливает. А остальное – его, Тотты, дело. Он его никому не отдаст.
В день, когда явился Темный, мастер подгонял новый, сто пятый блок, сотворенный божественным Каром. Блок занимался распределением силы от двух проводников, тянувших ее откуда-то совсем издалека. Хитрость состояла в том, что сила шла неравномерно, то часами сочилась по капле, а то потом оба проводника могли разом выдать разряд предельной мощности – а это, поверьте, очень и очень много! Столько силы сразу в хранилища не перекачать, требовалось перекидывать ее по необходимости на временные сферы-преобразователи, а уж потом, выровняв заряды, отдавать в подземные резервуары.
Темный, едва появившись, сразу нанес удар. Мастер Тотта, в это время подкручивавший крепление одной из главных реторт, почувствовал только, как сила вокруг него странным образом колыхнулась, раздался грохот, а затем магические светильники приугасли, замигали, и на тонкой ноте заныли дозорные чары: «Внимание, внимание, нападение на Твердыню!» Великая Машина же как работала, так и продолжала работать, не сбившись ни на миг (чем мастер Тотта сразу возгордился дополнительно). Однако он спрыгнул со стремянки, подбежал к узкому приоткрытому окну и выглянул наружу.
Взору его предстала ужасная картина: прямо напротив Твердыни слегка покачивался черный смерч, упиравшийся в тучи, и тучи закручивались вокруг него в медленном хороводе. Внутри смерча проскакивали белые и багряные разряды, и один из них, пометавшись, вдруг ударил в Твердыню и попал, как показалось мастеру Тотте, прямо в него, на миг ослепив и оглушив. Пальцы, сжимавшие оконную раму, пронзило зудящей болью, самого мастера будто кто-то толкнул в лицо, так что он кувырком полетел на пол, а магические светочи под потолком, вспыхнув, окончательно угасли.
Дозорные чары взвыли уже всерьез.
Тотта вскочил, охая, захлопнул окно, завопил что есть мочи:
– Гор, демоны тебя сожри! Где тебя носит?..
– Бегу, господин Тотта!.. – Мальчишка примчался со стороны седьмого зала, где у него было устроено нечто вроде чуланчика. Дожевывал на ходу кусок хлеба – вечно что-то ест вместо того, чтоб работать!..
– Закрой все окна, – отрывисто велел Тотта. – Все выходы силы перекрой, даже заземления. Все проводники – под защиту. Бегом!..
– А что случилось-то? – Гор-Там хлопал глазами. – Я думал, гроза собралась, просто сильная…
– А ну, пошел! – взвыл мастер. – Я тебе покажу грозу!..
Гор-Тама словно ветром сдуло. Сам мастер рысцой поскакал к распределяющим блокам – перекинуть избытки силы со сфер в хранилища, пока их ничем не повредило.
– Мастер Тотта! – В машинные залы спустился сам господин Двейн.
– Ау, ау, бегу…
– Мастер Тотта, началось. – Кор Двейн был бледен, на лбу выступили бисеринки пота. – Сейчас нам всем придется показать, чего стоят наша Твердыня и Великая Машина. Потребуется все, что мы готовили, все силы. Против нас выступил бог этого мира, сильнейший из них, и нам придется сражаться раньше, чем мы рассчитывали. Поэтому, мастер Тотта, – господин Двейн судорожно вздохнул, точно слова требовали от него неимоверных усилий, – поэтому ставьте треть проводников на реверс.
– Ч-что?..
– Треть проводников переводите на реверс, силу сбрасывайте на сферы, сколько возьмут, остальное пойдет выше. Один проводник замкните на сферы полностью.
«Пойдет выше» – это значит, сила будет закачиваться не в хранилища, а в совсем недавно установленную в аэре конструкцию, опору для Великой Трансформы.
Кор Двейн мгновение смотрел на мастера, словно ждал, что тот поймет.
– Выходит, сейчас?.. – выдавил Тотта.
Они все ждали Трансформу божественных, все готовились и приближали этот день, но мастеру казалось, что случится она весьма нескоро – быть может, через полгода или год, а то и дольше, потому что Трансформа должна задействовать не только Твердыню, но и весь здешний мир. Мастер, случалось, даже завидовал божественным, которых ждет впереди непредставимое могущество.
Но чтобы уже сейчас?..
– Я же сказал: началось, – бросил Кор Двейн, развернулся и стремительным шагом покинул зал.
Мастер Тотта встряхнулся, побрел к красному рубильнику, видневшемуся под входом ближайшего проводника.
– Треть, получается… это семь, – пробормотал он. – На реверс…
На реверс. Значит, сила из хранилищ потечет обратно, значит, спящие там божественные, крайне чувствительные к ее уровню, пробудятся и поднимутся наверх и, конечно, вступят в бой с разъяренным местным божеством. Навряд ли это лишь средство их разбудить –
