Купол раздора - Иван Александрович Мартынов
На завод также приезжали порой иностранные специалисты с высшим образованием для управления процессами и руководства операциями. Они были необходимы для обеспечения того, чтобы производство достигло своих целей, несмотря на ограниченные ресурсы, и недостаточный уровень образования работников. Иностранные специалисты предоставили ценную информацию о том, как лучше всего использовать существующие ресурсы и максимально повысить эффективность. Однако, несмотря на все их усилия, казалось, что независимо от того, что они делали, этого было недостаточно — производство не раз отставало от графика за последние месяцы
Паша каждый день наблюдал, как с конвейера сходят автомобили для элиты, а сам каждый вечер после окончания смены ехал домой на старом покосившемся велосипеде. Станки работали в унисон, производя продукцию с поразительной скоростью. Подполье обеспечивало поток лекарств и оружия с завода повстанцам, желая в конечном итоге помочь гражданам, которые страдали в таких угнетающих условиях из-за отсутствия доступа к предметам первой необходимости, не теряли надежды, что однажды справедливость восторжествует.
Рабочий день наконец кончился, снова зазвучал гимн и рабочие стали расходиться. В раздевалке к Паше подошел здоровый рыжеволосый широкоплечий парень, взглянул на бейджик и сказал: «Ты из народа?». Павел немного растерялся, потом вспомнил инструкцию Макса и кивнул.
— Виктор, — сказал незнакомец и протянул ему руку. Они поприветствовали друг друга.
— Макс говорил мне о тебе, что ты из сомневающихся, так сказать, но все равно наш человек. Мое имя означает «победитель» — мне сама судьба, а точнее, родители, будто завещали бороться и побеждать, и это — моя цель. Я тебя познакомлю с кем надо, объясню при случае всё, только держись меня, вместе победим. — Они стояли в углу, говорили тихо, вряд ли их кто-то слышал. Но Паша все равно озирался по сторонам.
Паулюс собрал бумаги в кейс и отправился домой вместе со всей толпой галдящих на выходе работяг. Сняв сигнализацию и разувшись, он прошел в просторную гостиную, которая была завалена хламом. Бросив на стол ключи, залез в сейф и плюхнулся на диван — просторный и уютный — знающий, как помочь уставшему труженику.
Немного отдохнув и собравшись с мыслями, он взял ноутбук, открыл пустой документ и начал печатать. Он начал с некоторой базовой актуальной информации о фабрике — по результатам производства, количеству и качеству рабочих кадров, прежде чем углубиться в более конкретные детали, такие как производственные процессы и любые подозрительные действия, которые привлекли его внимание. Он также отмечал любые подслушанные им разговоры между рабочими или руководством, которые могли иметь отношение к расследованию.
Почувствовав, что было освещено все достаточно важное для включения в отчет, он тщательно вычитал его в последний раз, прежде чем отправить по защищенным каналам в штаб-квартиру. Паулюс убрал ноут в сейф, поужинал, налил в стакан виски, и, выпив немного, там же на своем любимом диване и уснул.
Интересное знакомство
Солнце заливает светом улицы, старается оживить пришедший в упадок городской быт; вся тяжесть, витающая в воздухе, окрашивается в теплые тона, и жизнь становится радостнее — ведь сегодня выходной, а это уже своего рода праздник.
Паша проснулся не от надоевшего громкого будильника, а от любопытных лучиков, заглядывающих в квартиру. Птицы щебетали за окном, и горячий чай казался вкуснее обычного. В планах на день была прогулка, поскольку Максим пригласил его собраться в парке с компанией их общих знакомых.
Тимирязевский парк скорее напоминал собой лес: здесь не было ровных дорожек и скамеек, это большая территория, щедро усыпанная деревьями, среди густых зарослей которого стелились тропинки, протоптанные горожанами.
У старых ржавых ворот Паша встретился с Максом, парой бывших коллег и с той самой Верой, которая недавно побывала у него в гостях в его старой родительской квартире. Все улыбались, здоровались, а Максим задавал настрой коллективу, постоянно генерируя шутки, рассказывая интересные истории и много смеясь.
Ну что? Какой план? — полюбопытствовал Паша.
План капкан! Гуляем, шутим и ведем беседы о том, о сем. Чего ты серьезный такой? — улыбнулся в ответ другу Максим.
Они гуляли по узеньким тропинкам, разбившись по парам, ведь ширины не хватило бы для всех, да и собеседники как-то невольно разделились по интересам. Наши парни шли вдвоем, попивая что-то из бутылки.
Максим:
— Ну давай, расскажи как там ваш заводик элитарный!
— Да, нормально… Мне все как и прежде — работаю. Ни с кем пока не познакомился. А, с другом твоим, Виктором, встретился мельком после работы, но мы с ним особо не разговаривали. Вообще, работа работой, хоть и трогаю такие предметы, которые вблизи даже не видел. Знаешь, как-то странно это… Я слышал от тебя всякоое, но насколько же другой мир, видимо, у будущих обладателей этого добра. У нас даже отдельный ликеро-водочный цех есть, прикинь? Виски делают — что это вообще за штука такая? Ладно, давай не о работе? — растеряно и с улыбкой ответил Паша.
Максим с ответом не заставил себя долго ждать:
— Хорошо, брат, не будем, пусть мне и интересно, конечно, что там производят у вас для этих тварей. Давай о вещах более глобальных, насущных. Правда, наш глобус, планета — это же теперь то, что под куполом только, так же в гимне поют, хах!
Помниться, в давние времена доблестная пропаганда говорила о том, как плохо там за куполом, как они там загибаются, да и что вообще враги они и не стоит это забывать. Но вот зато теперь все как изменилось! Теперь говорят нам, что… Да ничего они не говорят. Нет теперь их, есть только мы, у нас — страна-планета, а про внешних стараются не упоминать. Сами-то, зато живут почти как эти самые внешние, мда… А вот ты, брат, знаешь, какова этимология слова купол, а? — он посмотрел на собеседника с вопрошающим видом. Паша отрицательно покачал головой, шел подстраиваясь под темп друга и смотрел себе под ноги, на пыль, шишки.
— «Сupa» с латыни — «бочка». Помнишь, кто в такой жил? Философ Диоген. Ладно, он не в бочке на самом деле жил — их тогда не было — а в амфоре. Но суть не в этом, — парень торопливо махнул рукой, — философия его в аскетизме. Он учил, что для счастья
