Башня Зеленого Ангела. Том 2 - Тэд Уильямс
Конечно, ответа не существовало. Эолейр сделал глубокий вдох, стараясь побороть усталость, которая наваливалась на него, когда он находился рядом с Мегвин. Он встал, подошел к куче таявшего снега, вымыл свою миску и вернулся к дереву, где сидела Мегвин, глядя через покрытые серым снегом поля в сторону рыжего западного солнца.
– Я собираюсь поговорить с Джирики, – сказал Эолейр. – С вами все будет в порядке?
Она кивнула, и по ее губам пробежала быстрая улыбка:
– Конечно, граф Эолейр.
Он склонил голову и покинул Мегвин.
Ситхи сидели на земле вокруг костра Ликимейи. Эолейр остановился на некотором расстоянии, восхищаясь диковинным зрелищем, которое предстало его глазам. Хотя возле костра расположилась почти дюжина ситхи, все молчали: лишь обменивались взглядами, словно вели безмолвную беседу. Уже не в первый раз граф Над-Муллаха почувствовал, как от суеверного удивления шевелятся волосы у него на затылке. Какие же странные у них союзники!
Ликимейя все еще оставалась в маске из пепла. Вчера сильные дожди обрушились на их армию, из чего граф сделал вывод, что она рисовала маску каждый день. Напротив нее сидела высокая женщина ситхи с узким лицом, тонкая, точно посох священника, с бледно-голубыми волосами, собранными на макушке наподобие птичьего гнезда. Если бы Джирики не сказал ему, он бы никогда не догадался, что эта суровая женщина по имени Зиньяда старше Ликимейи.
Кроме того, у огня сидели рыжеволосый дядя Джирики – Кендрайа’аро, одетый во все зеленое, и Чека’исо, прозванный Янтарные Локоны, чьи лохматые волосы и на удивление открытое лицо – Эолейр даже видел, как он улыбался и смеялся, – делали его похожим на человека. По другую сторону от Джирики устроился Йизаши, его длинное серое копье из ведьминого дерева украшала золотая лента, и Каройи, который был самым высоким во всем отряде ситхи и эрнистирийцев, такой бледный и холодный, что из-за своих черных волос он вполне мог сойти за норна. Были и другие, три женщины и двое мужчин, которых Эолейр видел прежде, но чьих имен не знал.
Некоторое время он стоял, испытывая смущение, не зная, уйти или остаться. Наконец Джирики поднял голову.
– Граф Эолейр, – сказал он. – Мы размышляем о Наглимунде.
Эолейр кивнул и поклонился Ликимейе, которая слегка опустила подбородок. Никто из остальных ситхи не обратил на него особого внимания, одарив лишь короткими взглядами кошачьих глаз.
– Да, мы скоро там будем, – сказал Эолейр.
– Через несколько дней, – подтвердил Джирики. – Мы, зида’я, не привыкли атаковать замок, который занимает противник, – нам не приходилось этого делать с печальных времен Вениха До’сэ. Среди ваших людей есть такие, кто хорошо знаком с твердыней Джошуа или обладает знаниями о подобных битвах? У нас много вопросов.
– Осадная война?.. – с сомнением спросил Эолейр. Он полагал, что пугающе компетентные ситхи будут к ней готовы. – Среди моих людей есть несколько солдат, которые в качестве наемников воевали на Южных островах и участвовали в войне Озер. В Эрнистире царил мир в течение жизни нескольких поколений. Что до Наглимунда… думаю, я знаю его лучше всех ныне живущих эрнистирийцев. Я провел там много времени.
– Подойдите и присядьте рядом с нами. – Джирики указал на свободное место рядом с Чека’исо.
Черноволосый Каройи сказал что-то на текучем языке ситхи, пока Эолейр усаживался на землю, и по губам Джирики пробежала быстрая улыбка.
– Каройи говорит, что норны выйдут из замка и сразятся с нами за его воротами. Он считает, что хикеда’я не станут прятаться за стенами, сложенными смертными, когда зида’я придут, чтобы разрешить давно назревшие между ними противоречия.
– Я ничего не знаю о… тех, что называют себя норнами, – осторожно заговорил Эолейр. – Однако я не могу поверить, что, если у них серьезные намерения, они откажутся от преимущества, которое дает крепость.
– Я думаю, вы правы, – сказал Джирики. – Но моих людей будет трудно убедить. Многие из нас долго не верили, что мы отправляемся на войну с хикеда’я, не говоря уже о том, что те могут спрятаться в крепости и бросать на нас камни, как делают смертные. – Он что-то сказал Каройи, который коротко ему ответил и замолчал, а его глаза стали похожи на холодные бронзовые пластины. Джирики повернулся к остальным.
– Невежливо говорить на языке, которого граф Эолейр не знает. Если кто-то из вас не готов использовать вестерлинг или эрнистирийский язык, я буду счастлив перевести ваши слова, чтобы граф их понял.
– Языки смертных и стратегии смертных. Нам всем предстоит учиться, – неожиданно заговорила Ликимейя. – Сейчас другой век. Если законы смертных теперь заставляют мир вращаться, значит, мы должны их изучить.
– Или решить, можно ли жить в таком мире. – Голос Зиньяды оказался низким и странным образом застывшим, словно она изучала вестерлинг, но никогда не слышала, как он звучит. – Быть может, нам следует отдать мир смертных хикеда’я, которые так стремятся им обладать.
– Хикеда’я уничтожат смертных еще охотнее, чем нас, – спокойно ответил Джирики.
– Одно дело, – заговорил Йизаши Серое Копье, – исполнить древний долг, как мы только что поступили у М’йин Азошаи. И к тому же разобрались со смертными, потомками приплывших на кораблях людей Фингила. И совсем другое – воевать с Садорожденными, чтобы помочь смертным, которым мы ничего не должны – в том числе тем, что долго выслеживали нас после того, как мы утратили Асу’а. Отец Джошуа был нашим врагом!
– Значит, ненависть никогда не закончится? – спросил Джирики. – У смертных короткие жизни. Не они воевали с нашим рассеянным по разным землям народом.
– Да, жизни смертных быстро заканчиваются, – бесстрастно ответил Йизаши. – Но их ненависть пускает глубокие корни и передается от родителей к детям.
Эолейр ощущал определенные сомнения, но решил, что сейчас ему рано вступать в разговор.
– Возможно, ты забыл, благородный Йизаши, – сказал Джирики, – что войну против нас начали хикеда’я. Именно они нарушили святость Ясиры. И рука Утук’ку, а не смертного нанесла удар кинжалом и убила Первую Бабушку.
Йизаши ничего не ответил.
– В подобных разговорах нет смысла, – сказала Ликимейя. Эолейр не мог не заметить, как сильно отражают глаза Ликимейи свет, сияя оранжевым, точно взгляд озаренного факелами волка. – Йизаши, я задавала вопрос тебе и другим из Дома Размышлений, Дома Собраний, всех домов, чтобы отдать долг Роще. И вы согласились. И мы выбрали такой курс, потому что должны разрушить планы