Точка пересечения - Николай Николаевич Шоластер
— Имя и должность не удалось выяснить. Он многое умело блокирует в своем сознании и, возможно, имеет отношение к спецслужбам. Кстати, он знает о проекте «Элен», проверял нас с Сергеем на боевые качества.
— Ну, и как? Проверил?
— В лицо он меня точно не знает, проверял он нас обоих, разумеется, я держался скромно и получил по полной программе! Чудно́, когда знаешь кто и как тебя будет колошматить, но спокойно подставляешься.
— Конспирация требует жертв! — ехидно заметил Холодов. — Ладно, раны украшают настоящих мужчин, залечишь. Дальше что?
— Думает он по-русски, хотя проскакивают иногда иностранные слова, в основном английские. Над ним так же кто-то стоит и требует ускорить работу. А жители поселка запуганы, им даже не разрешено его покидать без особого разрешения старосты. И кого-то уже публично наказали за это! При помощи своей этой суперсовременной техники они умеют стирать память, причем избирательно, и эта процедура очень даже болезненна. Человека ремнями пристегивают к каталке, помещают в изолированную комнату и направляют на него некий излучатель. Похоже на генератор низкочастотного звука, но точно не могу утверждать.
— Ты сумел хотя бы приблизительно ознакомиться с аппаратурой? Любой человек, прежде чем нажать на кнопку, как-то формулирует это действие в сознании и представляет себе предполагаемый результат. Если суметь это «прочитать», то можно неплохо освоить работу с данными приборами.
— Да, я все это хорошо запомнил. Порядок действий и назначение кнопок. Но суть происходящих процессов так и осталась непонятна, Учитель и сам не все знает. Он просто знает, как этим пользоваться. Думаю, эту аппаратуру он от кого-то получил, причем ее технология совершенно иного уровня. Боюсь… не хочу вас огорчать, но это не наша технология, в смысле не земная.
— Вот учу я тебя, учу! — вспылил Холодов. — Никогда не лезь с выводами, во время доклада начальству, а говори просто: «аппаратура неизвестной мне технологии», а там уже пусть они сами решают — наша она, заморская или инопланетная. Теперь так… нарисуй, как выглядят приборы и физиономию этого… Учителя. Если он, как ты сам говоришь, умело контролирует свое сознание, значит он точно связан со спецслужбами. А если еще и осведомлен о проекте Элен, то он вообще наш, «конторский». Я пороюсь в картотеке. Ах да, забудь ты свой дурацкий позывной, будет тебе новый, правильный!
Пока я рисовал, завязался спор о первоочередной задаче, стоящей перед нами и разных вариантах ее решения. Прежде всего надо было установить личность этого Учителя, каков его статус в, неизвестной пока для нас, схеме и каковы способы выхода на контакт с ним. В итоге все сошлись на том, что без установления личности, говорить вообще пока не о чем.
Когда я закончил свой труд, все стали разглядывать эскизы приборов из лаборатории и удивленно таращить глаза.
— А это что за плоские такие панельки? — спросил Холодов.
— Я так понял, что это экраны, на них появлялись графики и таблицы со всякими цифрами. Учитель их про себя называл мониторами.
— Такие тонкие! Нет, я слышал, что капиталисты уже плоские телевизоры делают, но это уж совсем… или ты их просто обозначил?
— Нет, нет, они именно такие плоские, я сам удивился. Говорю же вам, это техника совсем другого уровня.
Анатолий Иванович снова сердито посмотрел на меня, ему вовсе не нравилась перспектива докладывать начальству о всяких «тарелочках». Он и сам, от первой до последней извилины мозга, противился этим антинаучным бредням. Зато, когда увидел портрет Учителя, как будто воспрял духом, это уже было вполне земное, хотя и неприятное явление:
— Так! Вот это лицо мне знакомо! Не знаю, насколько ты хорошо рисуешь, но фотографию очень похожего человека я тебе обязательно принесу для опознания.
* * *
Таким образом личность человека, которого старообрядцы называли «Учителем», была установлена. Им оказался подполковник КГБ Федоров Евгений Тимофеевич, Холодов с ним неоднократно пересекался по работе. Это, по крайней мере, объясняло всю завесу секретности и жесткий режим, устроенный в селе. Но что же было нужно подполковнику в этой глуши? Для чего он собирал данные о людях и их физическом состоянии? Причем, как теперь стало очевидно, эта его деятельность была противозаконна, иначе зачем было устраивать весь этот цирк с похищением людей и стиранием их памяти.
Холодов решил пока не докладывать на верх о том, что личность Учителя уже установлена, кто же знает, под чьим руководством он действует.
— Саша, ты говоришь, он собирает сведения о людях именно с разными физическими данными. А вот если подсунуть ему людей, здоровье которых сильно отличается от обычного? Думаю, это его сильно заинтересует, и он обязательно захочет их заполучить для своих экспериментов. Ведь ему же спешить надо, как ты сам говорил! А спешка, как раз, и является причиной всех ошибок!
— Ну, а где же мы таких ему найдем? Нужны амбалы, супермены…
— А ты на что? Зря что ли тебя учили, твои эти… с неба свалившиеся, супер — способности лелеяли, развивали их? Да и «Атлант» мы пока не разогнали с их Дзен-Буддизмом… вот как раз и пригодится! — Тут Холодов задумчиво на меня посмотрел с этаким прищуром, будто целился из снайперской винтовки и спросил:
— А как он оценил твои физические данные? Ничего такого не обнаружил в твоем физическом состоянии? Ведь, как я понимаю, он не только пульс с давлением мерил, что-то другое его интересовало.
— Насколько я понял, окончательных результатов он тогда не увидел, но по его лицу было понятно, что данные на экране его несколько озадачили. Он даже усомнился в эффективности своей проверки на причастность к «Элен».
— Я вот что думаю, Саша! В нашем городе очень скоро должны появиться те самые люди, с неординарными физическими способностями, которых так не хватает для полного счастья товарищу подполковнику. Уважим коллегу! Не слышал про этих… вайнашистов, что ли? А, вайшнавов, кришнаитов! Они не курят и не пьют, и мяса даже не едят, зато танцуют и поют и Кришну с Рамой прославляют! — Анатолий Иванович заговорили почти стихами.
