Точка пересечения - Николай Николаевич Шоластер
Все, кроме Учителя, злорадно улыбались. Он же был абсолютно спокоен и сосредоточен, будто препарирует лягушку. Я стал вырываться:
— Что творите, звери! Что мы вам сделали и кто вы вообще такие?
— Не переживайте, Александр Ефимович, теперь ваша очередь, — сказал мне Учитель и улыбнулся, жестом приглашая на освободившуюся каталку.
Серегу вытащили, он был как мертвый — бледный и неподвижный. Меня также пристегнули ремнями к каталке и поместили в стеклянную комнату. Я услышал, невероятной силы, звук. Хотя, он был не в ушах, а в голове, так что барабанные перепонки не полопались. Я перестал быть хозяином своего тела, сознание стало угасать. Но вдруг, я почувствовал прилив сил и чувство чего-то безмерно огромного. И увидел себя, лежащего внизу. Я дергался и тщетно пытался убежать от мучений. Кто-то сзади тронул меня за плечо. Я обернулся, это был монах.
— Вот тут я помогу тебе, не должен ты бояться. Боится только тело, но ты сейчас не в нем. Когда в него вернешься, ты будешь помнить обо всем!
Глава 9. Харе, харе Кришна!
Откуда-то сверху доносились приглушенные голоса и казалось, что уши плотно забиты ватой. Еще было чувство, будто я сильно ударился головой, и теперь она вибрирует как камертон.
— Алло, гараж! Кто из вас Борисов Сергей? — прорвался сквозь ватную пелену чей-то голос. — Как же от вас самогоном несет! Три дня вас искали, на ушах все отделение, мама в слезах и панике, как же — сынок пропал, лет этак тридцати — маленький еще… а вы тут, значит, самогонкой балуетесь на лоне природы!
Я аккуратно потряс головой, перед глазами все поехало и меня буквально припечатало к земле. Собрав все свои силы, я вновь приподнялся и уселся на задницу, так как встать уже просто боялся. Передо мной стояли сотрудники милиции и еще какие-то люди.
— А где Сережа? — спросил я, тупо глядя на них.
— Да вот он, рядышком лежит, перегаром пышет аки вулкан. А ты, значит дружок его? Документы при себе имеются?
Я стал медленно и неловко похлопывать себя по карманам.
— Да не трудись, сами найдем.
Меня обыскали и нашли паспорт, затем и у Сереги из куртки вытащили его документы.
— Итак, Александр Ефимович, каким ветром вас занесло в наши края? — стал допытываться один из сотрудников. — Неужели не нашли другого места для распития спиртных напитков?
— Ой, да оставь ты его ради Бога, а то он сейчас начнет мычать про свои пьяные глюки. Отведем в отделение, а там может и на пятнадцать суток их оформим.
Вскоре и Серега пришел в себя. Нас доволокли до местного отделения милиции, там допросили и составили протокол. Как оказалась, Сережина мама обратилась в милицию о его пропаже. Заявление не хотели принимать, поскольку времени прошло еще мало, но она кому-то там позвонила и нас начали искать. В общем-то все происходило по сценарию Холодова. Только что-то было не так!
Об этом постоянно думал один из поисковиков в гражданском. По его поведению и обрывкам его мыслей я понял, что он сотрудник «комитета» и хорошо осведомлен о планах операции. Практически все метки, оставленные Сергеем на маршруте, пропали. Поэтому поиски затянулись. Но дело было не столько в самой пропаже, сколько в совершенной очевидности того, что их кто-то специально убрал. Более того, в процессе поиска группа неоднократно натыкались на местных староверов, слоняющихся по лесу, но утверждавших, тем не менее, что никого постороннего они не встречали.
— Ну, так с какой целью вы здесь оказались? — начал допытываться теперь уже «комитетчик», делая вид, что ничего об этом не знает. Ну, не мог же он сказать: «Это наши сотрудники, они выполняли важное задание!». Да никто вообще об этом не должен был знать, и тем более, местные. Ведь часто тяга общения, да еще в сочетании с жаждой возвысить свою значимость в глазах собеседника, запросто развязывает язык и делает закрытую информацию общедоступной.
— Ну что, товарищи алкоголики, прошу в машину! Сейчас, вот, в городское отделение проедем и там разберемся, что с вами делать. Взбаламутили, чуть ли не весь район! — сказал он с требуемой долей неприязни.
В городе нас снова допросили и составили протокол. А когда мы вышли в коридор, он подошел к нам вплотную и тихо сказал:
— Через два часа у Борисова в доме!
Серега жил в частном доме с мамой, отец несколько лет назад погиб на учениях (он был военным). Воинская часть, где он служил, помогла вдове отремонтировать старый дом с небольшим участком, оставшийся еще от ее родителей. Тут всегда было удобно собираться, не мозоля никому глаза.
* * *
Приехав домой, я быстро привел себя в порядок, переоделся и сразу же отправился к Борисову домой. По пути зашел в магазин за спиртным и закуской. Ведь все должно было выглядеть так, будто мы с Серегой решили отметить возвращение из «похода». Когда я пришел, все были уже в сборе. И Сережа уже рассказал Холодову все, что помнил, а помнил он, увы, только до момента нашей встречи с мужиком в лесу, и то смутно.
— Саша, вся надежда на тебя! Ты-то хоть что-нибудь, помнишь? — устало спросил Холодов.
— Помню. Хотя уже и сам сомневаюсь в реальности наших приключений, настолько все это было похоже на сон или мистический бред. Знаю, вы не приветствуете мое увлечение фантастикой, но я просто обязан сказать, что все происходящее я наблюдал из точки, расположенной вне моего тела. Не поверите, но я видел и себя самого… как барахтался там и кричал.
— Ты уж расскажи, как помнишь, а потом решим, что из этого сон, что явь. Разберемся! — Холодов прикрыл глаза и покачал головой, ему это совсем не нравилось — столько всякой мистики на его голову! Но потом он улыбнулся и одобрительно кивнул мне, чтобы я продолжал.
— Ну, все по порядку. Поселок Старая Церковь превращен в секту. В доме старосты в подвальном помещении оборудована современная медицинская лаборатория. Да настолько современная, что некоторых приборов я даже и в кино не видел. Там собирают данные о физическом здоровье людей, разных возрастов и профессий. Цель этого пока неизвестна. А занимается всем этим человек, которого там называют «Учитель».
Анатолий Иванович слушал внимательно. Подобно индийскому йогу, он, опустив глаза и сложив руки на столе, сосредоточенно их разглядывал. Да, я где-то читал, что у йогов
