Великий Войд - Антон Алексеевич Воробьев
Уединившись в межзвёздном пространстве, она выделила из своего прозрачного тела дюжину глобул и в каждую из них отразила свое сознание. Затем прикрепила их обратно и носила под бахромой своего купола несколько лет, пока внутри не сформировались крохотные медузы.
Однако для контроля за новыми цивилизациями медузе-матери нужны были не просто потомки. Ей нужны были исполнители, способные проявлять инициативу и заботиться о себе, но при этом беспрекословно подчиняющиеся приказам. Готовые, в случае необходимости, пожертвовать собой ради выполнения задачи. Смелые и умные, верные и послушные. Одним словом, ей нужна была Иерархия.
И для того, чтобы её создать, медуза изменила сознание своих детей…
Я вздрогнул, почувствовав внезапную тревогу. Словно увидел тень от падающей на меня горы. А затем на меня обрушилось внимание Большого Босса. Он с легкостью смял все защитные барьеры моей психики, выбил заколоченные двери в памяти, выпотрошил сундуки сожалений, вытащил на свет липкую паутину страхов. И нарисовал передо мной сцену, воспользовавшись моими же образами.
Я стоял посреди широкой просеки, с двух сторон от которой тянулся сосновый лес. Над головой звенели от напряжения искривленные магнитные рельсы – они уже выскочили из креплений и готовы были вот-вот взорваться. Вдалеке виднелся перевернутый стрим-транспорт, а передо мной стояли Оксана и Чинги. На девушке было летнее белое платье и серебристые босоножки, на семилетнем малыше – желтая футболка и джинсы. Белокурая красавица стояла за спиной мальчугана, положив руки ему на плечи. Других людей рядом не было.
– Стас, – обратилась ко мне Оксана, – ты что, собираешься нас убить?
Её голос был в точности таким, каким я его запомнил – нежным, с грудными нотками.
Я знал, что смотрю сейчас на образы из собственной памяти, и что вопрос мне задало существо, виновное в смерти этой девушки и этого ребенка. Но у меня просто язык не повернулся ответить «Да, я пришел убить вас, энвы». Я смотрел на Оксану с Чинги и не мог отвести взгляд. Мне хотелось сказать им, как сильно я их люблю и как дико скучаю. Сказать, что больше всего на свете хотел бы защитить их в тот день, закрыть собой от железных осколков. И попросить прощения, что не смог этого сделать.
В тот момент я даже был благодарен Большому Боссу за то, что он вытащил образы Чинги и Оксаны из запертых чертогов моей памяти. Я не позволял себе вспоминать о них долгие месяцы – боялся, что не справлюсь с эмоциями. И вот теперь стоял перед ними с повинным видом, не зная, что сказать.
Глава Иерархии не торопил меня. Девушка и мальчуган терпеливо ждали моего ответа. Чинги смотрел на меня своими глубокими черными глазами и, казалось, точно знал о чем я думаю.
Наконец я собрался с мыслями и сказал:
– Вы напали на Землю. Вы убили много людей. Это – расплата за то, что вы совершили.
Я достал из-за пазухи лист бумаги с текстом и направился к Оксане и Чинги. Белое платье девушки вдруг взметнулось от порыва ветра, её волосы, руки и ноги обернулись длинными щупальцами и вытянулись в мою сторону. Однако не смогли меня коснуться, наткнувшись на незримую преграду, и разочарованно опали, а затем втянулись обратно под летнее платье и вплелись в белокурую прическу.
– Ты установил полный контроль над моим потомком, – кивнула сама себе Оксана. – Его канал управления теперь работает только в одну сторону. Признаться, это новое для меня ощущение – быть в подчинении у кого-то.
– Сейчас насладишься этим ощущением в полной мере, – пообещал я, подойдя вплотную. – Вот мой приказ, который ты должна передать всем членам Иерархии, а потом – исполнить.
Я приготовился зачитать с листа короткую фразу, написанную Нараяном: «Совершить самоубийство». Но в этот момент моей руки коснулась маленькая ладошка.
– Стас, – обратился ко мне Чинги. – ты не обязан мстить. Войну можно закончить и по-другому.
Его твердый взгляд проникал в самые глубины души. Большой Босс не мог прятаться за этими черными глазами.
– Я должен, – выдавил я сквозь зубы. – Сколько ещё людей погибнет, прежде чем мы сможем себя защитить? И не только людей… Энвы нападают на всех, кто приблизился к нереальности!
– Мы препятствуем не всем цивилизациям, – возразила Оксана. – Только недостаточно гармоничным. Если жители планет соответствуют критериям, мы дозволяем им расселяться в нашем Океане.
– Они заблуждаются, Стас, – не отрывал от меня глаз семилетний мальчуган. – И поступают неразумно. Но они тоже живые. Как и мы.
Как и мы. Я сжал его маленькую ладошку. Странно, но я вдруг почувствовал благодарность и облегчение. Словно Чинги и Оксана – настоящие – сняли с меня тяжелые доспехи и вынули из усталых рук многотонный меч. Я будто воспарил над полем бесконечной битвы, где взор застилали пыль и гарь, туда, где солнечные лучи пронзали хрустально-чистое небо. И там, в прозрачном воздухе, увидел другой способ закончить сражение.
– Ирокез, – обратился я к пленному энву.
«Тут!» – радостно отозвался он.
– Сейчас я тебя выпущу. Но у меня будет для тебя последнее задание.
«Говори, какое!»
– Ты должен будешь оставаться здесь, внутри Большого Босса, и контролировать его действия.
«Это сложно…» – с сомнением протянул крохотный энв.
– Нет, не сложно, – успокоил я. – Надо просто смотреть, чтобы Иерархия ни с кем не воевала. Большой Босс предоставит тебе всю нужную информацию и не будет пытаться подавить твою волю. Правда, Большой Босс? – обратился я к девушке.
– Ультиматум? – усмехнулась та. – Мы поняли, можешь не продолжать.
– Ну а если Большой Босс будет себя плохо вести, – все-таки продолжил я, – не всё рассказывать, утаивать свои мысли, прятать планы, попробует взять тебя под контроль или убить – ты должен будешь отдать ему этот приказ, – помахал я листком бумаги перед лицом Оксаны.
«Ясно!» – ответил Ирокез.
– Мыслеформу приказа я вложу в твое сознание, малыш, – добавил я. – Нараян говорил, что, не смотря на кажущуюся простоту, приказ очень сложен и составлен с учетом когнитивных паттернов вашей расы, так что энвы не смогут ему сопротивляться.
«Понятно!»
– Ты – быстрый шкет, успеешь всё сделать, если что, – заверил я крохотного энва.
«Эт точно!» – согласился он.
Я посмотрел на Оксану. Она молча склонила голову. А потом подняла взгляд, и в нем уже не было никаких следов чужого разума. Чинги улыбался мне.
