За тысячи лет до армагеддона (СИ) - Сопов Валерий

Сам ритуал сводился к рутинной процедуре, в ходе которой Главный Охотник в сопровождении группы поддержки встречал Вождя на подходе к стойбищу, а потом всячески поносил его словесно. И в заключении пытался пронзить начальственную тушку тем самым копьем, которое я по недомыслию отнес к орудиям охоты на мамонтов.

Оказывается лохматый и был тем самым Главным Охотником племени, обеспечивающим вместе со своим отрядом регулярные поставки мяса.

Вся фишка заключалась в том, чтобы удостоверится в благоприятном расположении Духов к народонаселению. Подтверждением этому должен был стать эффект аномальной энтропии. Сопровождающие лица по итогам тестового испытания подтверждали остальным соотечественникам, что: то ли древко у копья в последним момент сломалось, то ли сам Главный Охотник в последний момент споткнулся об невесть как выползший из земли корень, то ли еще какая фигня случилась.

Всего за последние десять с лишним лет была собрана коллекция, включающая самые экзотичные варианты. После проявления Духовной благодати Вождь и Шаман и получали право на проход в стойбище. А до этого ни-ни-ни. Идите, стало быть дорогие начальники, камлайте заново.

Я своим поступком несколько подпортил сложившуюся процедуру, поскольку удар ноги в челюсть не слишком соответствовал божественному проявлению И существовало опасение, что после такого афронта Главный Охотник и сопровождающие его лица впадут в депрессию и предадутся банальной пьянке. А по информации Шамана у этой братии точно где-то в лесу есть схрон, в котором они гонят бражку для внутреннего пользования.

В целом бытовое пьянство на рабочем месте не слишком осуждалось руководством, но в данном случае могло отразится на регулярных поставках мяса. Правда Ахмет пообещал со временем выправить ситуацию, доведя до широкой племенной общественности, что мой удар ногой в челюсть вполне может претендовать на божественные эманации и способствует раскрытию чакр.

— Народ у нас доверчивый, — утешил меня Атлант, ошибочно предполагая, то я огорчен собственным поступком.

Признаться от всего услышанного я просто офигел. А когда мы наконец попали та территорию самого стойбища, офигел еще больше.

Само стойбище представляло из себя десяток чумов, типа вигвам обыкновенный, расположенных на опушке леса. С одной стороны стеной стояли вековые деревьями, причем подлесок, характерный для всякой лесной опушки напрочь отсутствовал. С другой стороны протекала не слишком широкая река, окаймленная узким песчаным пляжем, шириной метра в два, на котором резвилась многочисленная детвора. Сами чумы, являли собой конические конструкции из жердей, покрытых шкурами и огромными листьями, приличествующие скорее фикусам экваториально-тропической зоны, нежели лесам умеренных широт. Во всяком случае за все эти три дня перехода от пещеры к стойбищу мне ничего подобного не встречалось. Вряд ли я мог пропустить мимо своего внимания дерево, лист которого вполне способны по размерам, толщине и прочности заменить такой же по размерам лист, но оцинкованного железа.

Чумы кольцом окружили утоптанную площадку с огромным костром посредине. У костра суетились женщины и дети. Во всяком случае те из них которые не принимали участия в водной феерии.

При виде Вождя и Шамана народ разразился восторженными приветственными криками, а через достаточно непродолжительное время вернулся к текущим делам, тем самым наглядно продемонстрировав приоритет материального по отношению к духовному. Из того-же разряда что и: «Любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда». Только в данном случае вместо абстрактной любви выступала всенародная любовь к руководству и причастность к тайнам бытия в виде Духов и Божественных эманаций, а вот хлеб насущный как был себе раньше, так и оставался таковым во все времена.

— Что-то снова у меня с нервами не все в порядке, — пришлось признаться самому себе, после того как в голове возникли бредовые ассоциации с упоминанием все тех же Божественных эманаций. И дело даже не в том инциденте приключившемся между мною и Главным Охотником.

Поводом послужил пафос, с которым мой однокашник, окинув широким жестом стойбище произнес: «Ну вот, Андрей, смотри. Это зародыш будущей великой цивилизации. Дело моих, Юркой и Ахметвых рук».

Вот тут-то я окончательно и офигел. Правда сначала было попытался уточнить: «А где основное стойбище? Ну то в котором проживает основная масса населения». Но нарвавшись на недоуменные взгляды своих друзей еще раз уточнил не веря: «Это что и вправду все?»

И получив утвердительный кивок от Женьки разразился матом.

— Дебилы. Говорите это все дело ваших рук. Да лучше бы вы не руками, а головами работали. Какой нахрен зародыш будущей цивилизации. Это не зародыш, это даже не бактерия и даже не вирус. Это вообще ничто. Не удивительно, что Юрка смотался отсюда, а вслед за ним и вы норовите слинять. Я знаю почему. Чтобы не было стыдно ежедневно глядеть на все это непотребство. Теоретики хреновы. Цивилизацию они новою строить собрались. Да вы за двадцать лет не смогли в коллективе из полусотни полуразумных неандертальцев порядок навести.

— Что ты сказал, — окончательно взбеленился я после того, как Женька попытался уточнить, что численность населения племени составляет аж сто пять человек. Из которых, правда половина детей, треть женщин и целых пятнадцать взрослых охотников.

— Ну прости, за то что я сказал, что вы нихрена ничем не занимались. Как раз свои хрены вы и использовали на полную катушку. Надо понимать, что именно благодаря этому в племени так много детей.

— А сейчас займитесь тем, что вы умеете больше всего, своей хреновой работой. И дайте мне подумать.

После чего я отправился к самому большому вигваму, наверняка принадлежащему Вождю, выгнал оттуда какую-то симпатичную девчулю и улегшись на шкуры стал смотреть в небо, любуясь пробегающему облаками. Благо огромная дыра в крыше способствовала подобному времяпровождению. На осторожный вопрос своего однокашника, который всунул свою голову в вигвам и поинтересовался: «Андрей, ты чего взбеленился?», ответил уже не так резко как прежде: «Жека, отстань. Дай подумать»

— Ну ладно, думай, думай, — согласился друг исчезая. — Только имей ввиду, вечером предполагаются пляски у костра по случаю нашего возвращения.

Нет, я знал, конечно, что мои друзья, и Женя и Юра, чистой воды теоретики. Это из тех которым легче рассчитать оптимальную кривизну большого адронного коллайдера, нежели выбить путевку в институтском профкоме. Но не до такой же степени. Уж за двадцать то лет можно чему-нибудь научиться. Впрочем, о чем это я. Народная мудрость не случайно убеждает, что могут поменяться обстоятельства, а люди не меняются никогда.

Осталось только понять, как мне поступить с учетом вновь открывшихся обстоятельств. Впрочем немного поразмыслив и остыв я пришел к выводу, что основополагающая цель, сформулированная моими товарищами по несчастью, таки имеет право быть. И отказываться от построения великой человеческой цивилизации, способной дать отпор инопланетным агрессорам, нет никакого резона. Осталось только выловить того самого дьявола, который кроется в деталях и принудить его к созидательному труду.

По большому счету существовали два основных пути развития. Можно было строить процветающую экономику и вкладывая свободные средства в вооруженные силы осуществлять экспансию вовне. В конце-концов порабощая весь мир и пинками взад подталкивая его развитие. Второй пут базировался на том, чтобы сразу во главу угла ставить армию. А экономическое развитие обеспечивать путем захватнических войн и ограбления соседей.

Итак. Экономика или Армия. К сожалению мои личные экономические знания сводились всего-то к расхожей формулировке о том, что экономика должна быть экономной. Несмотря на всеобщую обструкцию этого утверждения, лично мне оно глубоко импонировало своей лаконичностью и глубоким внутренним смыслом.

С армией и того хуже. Весь мой опыт с этой сфере сводился к двухлетнему послеинститутскому протиранию штанов на какой то страшно секретной точке в окружении перманентной полярной ночи и десятка таких же неудачников.