Дмитрий Самохин - Опережая бурю
– Как это? Мне никто не нужен! – воскликнул барон. – Я всегда один работаю. Не люблю, когда в затылок дышат, боюсь заразиться.
Князь ухмыльнулся в бороду. Подобную реакцию он предполагал. Всё-таки Карл ничуточки не изменился. Как был рубахой-парнем, так и остался. Вечный рыцарь-одиночка. Но только не в этот раз. Тут уж извините, подвиньтесь. Придется старших слушаться. Иногда это бывает чертовски полезно.
– Я в тебе, Карл, не сомневаюсь. И знаю, что за год палубной жизни ты навыков не растерял. Но это большой пирог, который нам одним кусать не дадут. Департамент Контрразведки включился в работу. Ситуация в мире неспокойная. Как бы мир не нарушился, как бы не быть войне. Вот Шпионская Лавочка и засуетилась, всплеск уловив. Чужую магическую энергию учуяли. К тому же сейчас в Фогштиле просто собачья свадьба. Куда не плюнь, попадешь на шпиона. Так что наши охотники за чужими тайнами своего упустить не желают.
– Но мы-то тут при чём? Пусть отправляют своего соглядатая. А мне в затылок дышать не обязательно, – возразил барон.
Князь ухмыльнулся.
– Не всё так просто. Если ты с собой офицера контрразведки не возьмёшь, то нас спеленают по рукам и ногам. К тому же в Альбионе тебе не только с магами придётся работать.
Барон удручённо вздохнул и кивнул в знак согласия. Всё-таки согласился. Ещё год назад Мюнха так просто было не взять. До последнего бы сопротивлялся. А тут даже и не шибко то ерепенился. Вот что год вынужденного безделья с людьми делает. Стал практически шёлковым. Хотя думается, что ненадолго.
– И с кем мне придётся работать? – спросил барон.
Неужели что-то почуял? Или это совпадение?
– Я кстати вас сейчас и познакомлю.
Князю только что сообщили, что вызванная им Лора Ом прибыла в резиденцию Единорогов.
– Очень интересно.
Карл поворотился к входной двери.
Князь спрятал улыбку в усы, предвкушая следующую сцену.
Когда дверь распахнулась, он громогласно объявил:
– Агент третьего класса Лора Ом.
В кабинет вошла молодая женщина, одетая в мужской элегантный костюм. Но поражало в ней далеко не это. Встреть её где-нибудь в другом месте и в другой обстановке, трудно было бы сохранить трезвость рассудка. Она была не просто красива, а волшебно красива. Правильные черты лица, жгучие чёрные волосы, спускающиеся на плечи, светло-зелёные глаза, пухлые губки, словно специально созданные для ласк. Перед такой женщиной невозможно устоять. Изящная грациозная фигура, высокая грудь, стройные ножки.
Князь даже на секунду забыл, зачем она здесь. Так бы и любовался ею вечность. В мужском платье свободного покроя она смотрелась особенно соблазнительно. Князь постарался взять себя в руки. Получалось плохо. Тогда он напомнил себе, кто перед ним стоит. Лора Ом, первая и единственная женщина на военной службе Её Величества. Её часто называли «сатаной в юбке». Хотя это не совсем соответствовало истине. На службе по уставу она юбку носить не могла. При всей своей обворожительности Лора была также неприступна, как сокровищница Зимнего дворца.
Но вот Карл, казалось, не оценил красоту. Он вскочил из кресла и воскликнул в сердцах.
– Мой Бог. Она же женщина.
– У всех свои недостатки, – глубокомысленно заметил князь.
– Позвольте, – оскорблённая Лора метнула возмущённый взгляд.
Она намеревалась вступить в бой, атаковать, но не успела.
– Но у вас, госпожа, нет недостатков, – закончил мысль князь. – Карл, чем ты недоволен. Такая красавица будет тебя сопровождать. А ты куксишься, как карапуз, которому пирожное не купили.
Барон что-то пробурчал недовольно и упал назад в кресло.
– Коллеги, в путь вы отправитесь завтра. Ввиду чрезвычайной ситуации для вас будет открыт Портал между Александрией и Альбионом. Так что никаких тихоходных посудин. Напор и натиск!!!
ЧАСТЬ 2. МЮНХ
Глава 1. Волчица
Испокон веков старики говорили: «Хорошее дело по первости не пойдет». Что-нибудь, да радость от задуманного покарябает, какая-нибудь суковатая палка в колесо обязательно влезет. Да и не так, что вытащил и дальше поехал, а через миг уже о досадном приключении и не вспомнил, а так, что и колесо менять придётся, да как бы ни с телегой вместе.
Но разве о том голова болит, когда душа горит, а сердце плачет. Когда мечта в путь толкает в погоню за птицей счастья. Вот бы ее поймать, ухватить за шею, цепями-кандалами приковать, да и не отпускать вовеки. А ещё лучше влюбить в себя насмерть. Любовь – она, почитай, посильнее всяких там кандалов, цепей будет. Если уж прихватила, то надолго. Хорошо, когда ты в свою мечту влюблён до беспамятства, а когда она тебе взаимностью отвечает, итого лучше.
И так уж приключилось, что Старх ни о чём другом и думать не мог, как о воздушных исполинах, однажды проплывших над их деревней. Они и раньше проплывали, но вдалеке. Над лесами, где пряталось село Дырулье, над полями, за которыми процветала деревня Щавелька, а вот чтобы прямо над ними, так это в первый раз.
«На воздушных кораблях летать хочу. Да не абы как и кем бы там, а пилотом. Хочу воздушную стихию изнутри изучить, чтобы управлять ею. И будь что будет»
Так Старх для себя решил, наблюдая за воздушными исполинами. Он задумался, что нужно сделать, чтобы стать Пилотом. И понял, что не представляет, как это происходит. Откуда ему знать, мальчишке деревенскому, который окромя окрестных лесов ни сапога в жизни не видел. Как люди пилотами становятся, не представляет. И ведь посоветоваться не с кем. Братьёв не спросишь, засмеют. «Иж дурень, чё удумал. Знай сапог земляной своё место». Да и им то откуда знать больше его. Друзьям, да корешам по дворовым шалостям, тоже вопрос не по адресу. Они ещё те бестолочи. Для них корабли в воздухе чудо чудное, диво дивное.
Тогда кого же спросишь? Кто правду матку как есть, не утаивая, выложит. Разве что батька родной, да Матвей Авдотьев. Оба в город ездили по Забытому тракту, много чего там в цивилизациях видели. Только к батьке сунуться боязно, как есть выпорет, а к дядьке Матвею вроде бы и не страшно, да только потом деревня слухом забродит, что младшенький Андреев сын о небывалом выспрашивал. И что лучше? До отца слушок дойдёт, во враки превратившийся, много хуже будет. Тут уж одной поркой не отделаешься. Так как же быть?
Долго Старх размышлял, да взвешивал. Дней десять на улицу носа не казал. Братьёв, да родителей своим смурным видом пугал, да, наконец, решился с отцом поговорить. Из большего зла меньшее выбрал. Но тут беда приключилась, которая важный разговор надолго отложила.
Десять дней сидел в избе сиднем, никуда не ходил, даже не порывался. А тут сорвался в лес с Мишаней Авдотьевым. Никому ничего не сказал.
С батей Старх решил вечером поговорить, и на душе стало сразу счастливо и спокойно. А тут как раз Мишаня зашёл. Правда, его Старх всегда Михеем звал, в честь Михея Витязя, героя народных былин, детских сказок и страшилок. Все десять дней затворничества Старха Михей приходил к нему домой, справлялся, не заболел ли, не выйдет ли погулять, и уходил, не солоно хлебавши. И вот его упорство было вознаграждено. Михей так обрадовался другу, что и слов подобрать не смог. Щурился подслеповато на солнце, тёр веснушчатое лицо рукой, лохматил пшеничные волосы, да лыбился щербато. Передние зубы ему Ванька Савельев в драке прошлым годом высадил. Рубились на деревянных мечах так истово, что шуточный игрушечный бой в настоящий перерос.
– Ты чего это не выходил? – Шмыгнув носом, спросил Михей.
– Да так. – Отмахнулся Старх.
Отвечать не хотелось.
– Да влюбился, небось, в пустотелку, – выглянул из избы брательник Никишка, – вот и тосковал по-волчьи.
Старх на него даже внимания не обратил. Никишка известный насмешник, но вот выслушивать его острословие нынче душа не лежала. Старх поднялся с крыльца, как стая пестрокрылых на зимовку в тёплые края, да выбежал со двора. Михей за ним, догнал, да предложил.
– Айда в лес, я там местечко нашёл. Лиса лисятами разжилась. Мальки совсем.
– Ну, пошли, – согласился Старх.
Ему очень хотелось прогуляться. Десять дней сиднем для такого живчика как Старх дались тяжело.
Знал бы он, какой бедой для них эта прогулка обернётся, трижды подумал бы, прежде чем в лес соваться. Да и не пошёл бы ни за какие коврижки. В лесу лиха искать на свою голову. Ищите дурака в другом поле.
А в лесу хорошо и нарядно. Многовековые деревья приоделись листвой, шумят на ветру, хвастаются друг перед другом новыми одёжками. Меж дерев летают птицы, и галдят, словно портные примерку производят, где что ушить, где подтянуть, а где и вовсе новый костюм кроить надобно. Земля травой муравой поросла, словно недельной щетиной. Покрылись травой бугорки да пригорки, ямы да овраги. А сквозь траву уж грибы лезут, да все поганючие. Правильным грибам ещё срок не настал. Полезут когда красноголовики, боровики, да беляши, тут и лес наводнится охотниками по грибы по ягоды. А пока лес пустой стоит, безлюдный, словно девка на выданье.
