Алексей Корепанов - Авалон
— Спасибо скажешь, когда твоя сестра откроет глаза, — улыбнулся Аллатон. — И во весь дух не гоните, будьте осторожнее и помните о космоворотах. Спешка тут никакой роли не играет.
— Я понял! Пошел за Троллором!
Пока Хорригор добирался на космической яхте с Дредейна до Можая, Аллатон пообщался с теми колонистами, у которых были к нему вопросы, а также имел разговор с представителем лисаветских спецслужб, уже получившим указания от своего начальства. Полковник Лалеков прямо спросил, чем в последнее время так занят господин Диондук. И Аллатон так же прямо ответил, что хлопочет о сестре Хорригора, которую никак не удается разбудить. Полковник, конечно же, знал историю Небесной Охотницы, и объяснения пандигия его успокоили. Глава колонистов не стал говорить Лалекову, что вместе с Хорригором собирается посетить Авалон. Наверное, лисаветцы не упустили бы случая составить им компанию, а этого пандигий не хотел. Если Авалон и в самом деле являлся тем местом, куда сущности сапиенсов уходят после физической смерти, то не стоило бродить там толпами, тревожа их покой.
Космическая яхта «Жемчужинка» совершила посадку на равнине неподалеку от Берега Надежды. Там уже, не дожидаясь решения о вступлении Можая в Межзвездный Союз, устроили нечто более-менее похожее на летное поле и разместили соответствующие службы — ведь корабли летали туда-сюда, и нужно было свести к минимуму риск при посадке. Аллатон прибыл туда на своем серебристом аппарате и встретил Хорригора и Троллора Дикинсона. Дочь Дикинсона Эннабел осталась на Дредейне, возле спящей матери. Троллор был все в том же желто-лиловом комбинезоне Квамосского университета имени Химаила Монолоса, в котором он в первый раз попал на Можай. А Хорригор так и не отказался от своих туник, только теперь выбрал не однотонный пепельный цвет, а кое-что поярче — это одеяние с короткими рукавами, в красно-белую вертикальную полоску, выглядело нарядно и весьма его молодило. И ходунцы были не серыми, как раньше, и не желто-лиловыми, как у Троллора, а нежно-зелеными, наводившими на мысль о молодой листве. Видимо, кто-то сумел повлиять на вкусы предводителя древней силы Ирг. Не исключено, что к этому была причастна его племянница Эннабел Дикинсон, с которой он много и охотно общался.
Аллатон забрал гостей в свой летательник, и машина отправилась к Большой Одинокой горе. Летное поле еще не скрылось из вида, когда Троллор сказал, что хочет присоединиться к обоим мутантам в их посещении Авалона.
— Нечего тебе там делать, Трол, — безапелляционно заявил на это Хорригор. — Сиди в колонии и жди нас.
— Так я же изведусь, пока вас не будет! — вскинулся владелец «Сокоманской Империи». — И, по-моему, прав на поиски у меня не меньше, чем у тебя и господина Диондука. Занди моя жена!
— Прав, может, и не меньше, но обойдемся без тебя, — не отступал от своей линии иргарий. — Мы же не на прогулку туда собрались.
— Так и я не на прогулку! — не сдавался лабейский предприниматель. — А что если и моя помощь потребуется?
— Ну и чем ты нам сможешь помочь, зять ты мой дорогой? — усмехнулся Хорригор. — Ты что, большой специалист? Лучше пока по колонии поброди, у Ала там много интересного.
— Видите ли, Троллор, — мягким тоном начал глава колонистов, — Авалон это особое пространство, неизученное, и что там может произойти, никто не знает. Мы-то с Хорригором сумеем себя защитить, в случае чего, а вот сумеем ли защитить вас — это вопрос. Так что не стоит рисковать без надобности. Действительно, лучше используйте это время для знакомства с моей колонией. Скучать вам не придется, обещаю.
Троллор безнадежно махнул рукой и больше эту тему не затрагивал.
Когда прибыли в колонию, Аллатон организовал для гостей роскошный обед. Затем выделил Троллору сопровождающего для экскурсии и распорядился насчет помещения, в котором владелец «Сокоманской Империи» будет располагаться во время пребывания в Большой Одинокой горе. А сам вместе с Хорригором полетел на северо-запад, к проходу, ведущему в Авалон.
В пути Хорригор изучил определитель и высказал восхищение умениями Аллатона. Но не упустил возможности поддеть своего бывшего врага:
— И почему ты сразу именно такими делами не стал заниматься? Вон как у тебя ловко получается. Так нет же, войну решил развязать, все подмять под себя, волю свою диктовать…
— С войной у меня тоже ловко получилось, — невозмутимо заметил Аллатон. — Если вспомнить, кто вышел из нее победителем. Только насчет ее инициатора ты что-то путаешь. Или забыл, чьи войска высадились на Дельдее?
— Нет, не забыл, — скрипучим голосом ответил Хорригор. — Да, на Дельдее высадились мои войска. А ты не забыл, почему мне пришлось пойти на такой решительный шаг?
— С памятью у меня все в порядке, — сухо сказал Аллатон. — Я даже помню, что Дельдея не входила в сферу твоего влияния, и тамошние правители не приглашали туда твоих воинов.
— Так почему же мне пришлось пойти на такой шаг? — теперь уже вкрадчивым голосом повторил вопрос Хорригор. — Не потому ли, что твои агенты вовсю работали там, стращая население злобной и кровожадной силой Ирг и убеждая присоединиться к доброй и пушистой силе Пан? Понятное дело — как же пройти мимо такого лакомого куска! Богатейшие запасы стратегического сырья! И все чуть ли не на поверхности!
— И от кого я это слышу! — воздел руки горе Аллатон. — От того, кто долго и тщательно вооружался, чьи войска постоянно устраивали провокации у наших границ, кто упорно отказывался от любых переговоров!
— Чья бы куруча кричала, а твоя бы молчала! — не остался в долгу Хорригор. — О каких переговорах могла идти речь, если твои ставленники отрицали проникновение спецгрупп на контролируемые нами территории?
— Послушай, Хор, о чем это мы? — словно очнувшись, спросил Аллатон. — То, что было тогда, осталось в далеком прошлом, и об этом надо забыть. Нет теперь ни силы Пан, ни силы Ирг. В Галактике господствуют иные силы, и очень хорошо, что тут царит эпоха мира. И мы с тобой должны внести в эту эпоху свой достойный вклад, поставив ей на службу наши недюжинные умения.
— Красиво говоришь, заслушаться можно! — криво усмехнулся Хорригор. — Только ты меня, кажется, спутал со своими воинами. Я в таких пламенных речах не нуждаюсь. И насчет умений… Не думаю, что нужно перед этими иными силами, которые нынче господствуют в Галактике, раздеваться догола. Мало ли что… А то как бы наши секреты против нас же не сработали. Ведь мы с тобой для них — потенциально опасные личности. Так что не расслабляйся, Ал.
— Ну, не знаю… — помедлив, задумчиво произнес Аллатон. — У меня от общения с ними впечатления только положительные. И я как-то даже не думал…
— А ты подумай, — жестко сказал Хорригор. — Повторяю: не раскрывайся до конца. А то станешь отработанным, но очень опасным материалом. Я при общении с ними приписал себе даже больше талантов, чем у меня есть. Но сказал, что пока не считаю возможным ими делиться, потому что это чревато нехорошими последствиями.
— Не знаю… — повторил Аллатон.
— Я тебя предупредил.
Глава пандигийских колонистов взглянул на собеседника.
— А ты знаешь причину собственной необычности? Тебя изучали? Или родители никого к тебе не подпускали?
Хорригор фыркнул.
— Это я никого не подпускал, а не родители! Иначе с тобой сейчас, наверное, не разговаривал бы. Я из-за этого чуть из дому не сбежал. Ощупывали, обнюхивали, простукивали, вопросами разными мучили… А толку? Никто ничего объяснить так и не смог, хотя спорили до хрипоты. А когда полезли ко мне в очередной раз, я и показал, на что способен. Попадали как подрубленные и долго в себя прийти не могли. Вот тогда уже стали опасаться и прыть свою поумерили. Спасибо отцу, убрал он наконец от меня всех этих ученых… Брр! — Хорригор передернул плечами.
— Меня тоже донимали, но не так, — Аллатон прищурился от воспоминаний. — В основном, старались что-то понять через игры, задания разные давали, заинтересовывали. Я, когда подрос, сам стал выяснять, в чем причина такого отклонения от нормы. Там ведь не было никакой наследственности, и ничем на меня не воздействовали в младенчестве — ни веществами, ни магией…
— На меня тоже, — кивнул Хорригор.
— И нашлась одна-единственная зацепка, — продолжал Аллатон. — Даже не нашлась, мама о ней давно говорила… Только очень уж нереальная зацепка. Сон, не более того.
— Что за сон? — насторожился Хорригор. — Твоей матери приснилось что-то необычное?
Пандигий удивленно посмотрел на него.
— Да. Когда мама была беременна мной, ей приснился странный сон. Будто ее, спящую, подхватила какая-то неведомая сила и перенесла в другое место. Это было некое обширное замкнутое пространство, и там, снизу, бил огонь. И мама во сне откуда-то знала, что это место называется «Огненный источник». Словно ей кто-то сказал.
