Максим Бондарчук - Гидра (СИ)
— Может быть ты и прав.
Я повернулся в сторону и, подойдя к стойке с инструментами, облокотился на нее. Мне надо было подумать. Голова опять разболелась и в определенный момент я почувствовал как вена на виске начала сильно пульсировать. Все это больше походило на мистику и не могло быть правдой. По крайней мере, так мне казалось в этот момент.
Бросив последний взгляд на ковырявшегося в железе техника, я направился к выходу. Ханлан даже не посмотрел в мою сторону, словно это вовсе не имело никакого для него значения, и с таким же спокойным видом продолжил ремонт, не обращая на меня внимания.
Выйдя наружу, я опять попал под горячие лучи солнца. Бледно-серый бетон чуть не плавился под ногами, а любая капля воды, упавшая на поверхность покрытия тут же испарялась, оставляя после себя лишь короткое и еле слышимое шипение. Было нестерпимо жарко.
«Кель, она должна быть где-то здесь»
Диспетчерская — глаза и уши штаба. Здесь обрабатывалась львиная доля всей полученной информации, которая стекалась в это место с ближайших блокпостов и охранных пунктов, раскинутых по прилегающей территории и сигнализировавших о приближение противника еще на дальних рубежах.
Находясь в глубоком тылу, это высокое здание было построено на единственной в этом месте возвышенности, окруженной со всех сторон антеннами различной высоты и функциональности, поэтому переоценить ценность данного объекта было практически невозможно.
Кругом находились люди. Непрерывным потоком они двигались из одной двери в другую, нередко сталкиваясь друг с другом. Все напоминало огромный муравейник, чья жизнь, казалось, не прекращалась даже ночью.
— Мне нужна Кель Вильгенхайм
— Кто спрашивает? — охранник посмотрел на меня.
— Рик Граубар.
Не сразу, но охранник направился к небольшой панели и принялся вводить какие-то данные.
«Наверное проверяет кто я такой. Ну пусть сделает, в следующий раз будет намного проще»
Кель вышла через несколько минут и быстро подошла ко мне. Ее вид был уставшим, но в глазах все так же сиял огонек радости.
— Времени немного, поэтому говори, что хотел сказать.
Охранник наблюдал за нами. Взяв ее за руку и отведя немного в сторону, я взглядом указал ей на насторожившегося у входа солдата.
— Что произошло. Раньше такого контроля здесь не было.
— Тому есть причины.
— Поведаешь их мне?
Она повернула голову и, увидев, что с нее не спускают глаз, вновь заговорила.
— Сейчас невозможно. Сама еще не поняла что к чему, но готовится нечто крупное. Подробности после. А теперь надо идти…
— Постой — я схватил ее за плечо, когда она уже разворачивалась, — я говорил с Филиной, ты ведь знаешь ее.
Услышав это имя, ее лицо резко поменялось, а глаза опустились.
— Она спрашивала о тебе, о твоем прошлом.
— И все?
— О тебе — да.
— Она…она не должна была быть здесь, но кто-то прислал ее сюда в самый последний момент.
Ее голос стал дрожать.
— Откуда тебе это известно?
— У меня еще со времени поступления остались там знакомые девушки, которые стали воспитанниками Шелвера. Иногда у нас получается общаться, но это опасно, поэтому происходит довольно редко. В последний раз они сказали, что сюда направляют группу, но Филины в списках не было. Что она здесь делает, я не знаю, но, Рик… — Кель сделала маленькую паузу и, сглотнув сухим горлом, продолжила — она опасный человек. Никто не знает, что она замышляет, поэтому будь осторожен.
Охранник возник буквально из неоткуда и, встав между мной и Кель, сказал, что время вышло и нужно возвращаться к своим обязанностям. Повинуясь словам и тем пунктам, что предписывали на подобные встречи считанные минуты, она направилась обратно в здание диспетчерской. Ее силуэт становился все меньше, пока вскоре не исчез в дверях. Охранник встал возле входа и поправил висевшее на плече оружие.
«Значит Ханлан был прав. Готовится что-то очень серьезное, и произойти это должно в самое ближайшее время»
5
Он ждал своего собеседника уже более тридцати минут. Ожидание всегда выводило его из себя и, поглядывая на свои наручные часы, человек мысленно представлял, что скажет своему собеседнику, когда он явится к нему навстречу.
Холод набирал свою силу. Ночь еще не вступила в свои права, но температура упрямо ползла вниз, указывая, что не будет жалеть никого, кто не смог укрыться в теплых и герметичных помещениях.
Наконец, вдалеке послышались шаги. Легкие, но в тоже время твердые как удары молотком, они приближались с завидной скоростью и через пару секунд были готовы появиться прямо перед ним.
— Здравствуйте, мистер Лангард. Надеюсь, вы не сильно обиделись на мою маленькую задержку.
Женщина подошла к нему почти вплотную и посмотрела своими широкими глазами в его лицо.
Ему тут же стало не по себе.
— Пройдемте, здесь скоро станет очень холодно.
Он указал на дверь своего кабинета и медленно побрел по узкому коридору, в котором сейчас никого не было.
— Пусто, вы оставляете это место без охраны?
— В такое время здесь никого никогда не бывает, а в более поздний час, только сумасшедший захочет здесь находиться. Температура падает с невероятной скоростью и может убить практически любого, кто не смог вовремя спрятаться.
— Значит, выходит мы с вами те самые психи, которым не хочется жить?
Она улыбнулась ему и первой прошла сквозь открытую дверь. Света не было, и непривычно яркий свет ночного светила быстро ворвался в это помещение. Система климатического контроля тут же начала выравнивать температуру.
Женщина прошла вдоль стен и внимательно осмотрела книжные полки.
— Вы любите читать, Филина?
— Да. Наверное, это одно из самых моих любимых занятий. Однако, я вижу вы тоже не прочь пробежаться по страницам.
— Это скорее обязанность, нежели любовь моей жизни. Чтобы уметь воевать, мало только нажимать на спусковой крючок и быстро менять магазин в своем автомате. Опыт, накопленный веками, вот, что действительно важно.
— Вы не любите открытой борьбы?
— Я этого не говорил.
— А мне и не надо было слышать этих слов, чтобы понять это. Вам нравится совсем другой способ завоевывать, если вы понимаете, о чем я говорю.
Лангард внимательно посмотрел на женщину-идеолога, пытаясь понять, что же она от него хочет.
— Зачем вы попросили встречи? Разве для уединенного разговора?
— Да. Разговор есть и довольно интересный. Я бы даже сказала, что он будет интересен вам гораздо больше, чем мне, хотя именно я и инициировала нашу с вами встречу.
Пройдя по периметру и остановившись у самого края книжного шкафа, она отодвинула кресло Лангарда и демонстративно села в него.
— Вы не против?
— Зачем спрашивать, если вы уже сели. У вас так принято?
— Нет, но ради приличия.
«Приличие — странное слово, особенно, когда оно звучит из уст людей, которые плевать хотели на него».
Офицер подошел к гостевому стулу и сел всего в метре от Филины.
— Ну? Что за разговор?
— Мне хотелось поговорить о вашем будущем, мистер Лангард. Точнее говоря, о том, как вы его себе представляете.
— Ха-ха, ну давайте, только мне интересно какой период этого будущего вы хотите затронуть. День. Неделя. Может пару месяцев.
— Нет, мистер Лангард. На ближайшие несколько десятков лет.
Эти слова насторожили офицера, и улыбка тут же исчезла с его лица.
— Что вы имеете ввиду, Филина. Вы не бог и перевернуть мою жизнь не способны, даже если бы я этого захотел.
— Ошибаетесь. Это как раз таки в моих силах. Но вы не ответили на мой вопрос.
Он немного поежился в кресле и попытался успокоиться, снизить возрастающее напряжение в своем теле.
— На ближайшие несколько лет я буду задействован здесь, на этой планете, дабы довершить эту войну до победного конца.
— А потом? — она впилась своим взглядом в него, но, не дождавшись ответа, сама взяла слово. — После того как война закончится? Опять отправитесь на какую-нибудь захолустную погранзаставу, где и закончите свое жалкое существование.
— Я бы на вашем месте так не выражался. — голос офицера стал грубым.
— А что такого? Вы ведь прекрасно знаете, что все так и произойдет. Никто не вспомнит о вас, о том, что вы сделали для этой победы. Вас, мистер Лангард, просто выбросят на помойку как отработанную деталь, где вы завершите свою жизнь в объятьях воспоминаний о былом прекрасном прошлом.
Слова Филины делали свое дело. Офицер был готов взорваться от услышанного, но в последний момент смог взять над собой контроль и промолчать.
— В этом вся ваша проблема, офицер, вы не можете сделать один решающий шаг, чтобы достичь победы и поэтому вы до сих пор, не смотря на свой возраст, ничего не добились. Но я могу это изменить.
