Евгений Якубович - Санитарный инспектор
Джейсон внимательно посмотрел на меня.
– А скажи мне, Эндри, эти туземцы были похожи на людей?
– Э-э… – Я на мгновение задумался, потом быстро продолжил: – Да, такие невысокие, темнокожие, с кудрявыми волосами. Очень похожи на наших папуасов.
– Ну, тогда, дружище, считай, что ты получил свой титул на халяву.
– Это еще почему? – Я сделал вид, что обиделся.
– Всем известно, что у гуманоидов во всей Галактике метаболизм одинаковый. Так что если твои папуасы едят этих червяков, то и человек ими не отравится. Выходит, что ты, конечно, спас королевскую особу, но только от сильного расстройства желудка, не более того.
Джейсон улыбнулся и посмотрел мне в глаза. Этой улыбкой он сказал следующее: «Ладно, дружок, не будем вешать друг другу лапшу на уши. Я начал первый, зато ты меня перещеголял. Оставим свои секреты при себе и посидим, как подобает старым друзьям. Я рад тебя видеть живым и здоровым. И это главное, остальное пустяки».
Я широко улыбнулся в ответ. Мне определенно нравился этот парень.
Мы посидели еще немного, затем, аккуратно поддерживая друг друга, вышли из бара и расстались. Я провел часть дня в спортивном зале, выгоняя из организма не вовремя набранные калории и градусы, потом плескался в бассейне и даже вздремнул с книжкой у себя в каюте. К вечеру я был как огурчик. Я тщательно побрился и вообще привел себя в порядок. Выбрал лучший костюм из набора, выданного мне отделом амуниции. Густо, по последней моде, напомадил волосы и поднялся в ресторан. Когда я входил в Синий зал, огромные напольные часы с маятником начали бить семь часов. В таком музыкальном сопровождении я прошел к своему столу.
Все гости уже сидели на местах. Я кивнул Джейсону, чье кресло оказалось напротив, и уселся на единственно свободный стул, справедливо полагая, что он оставлен для меня. Моей соседкой, как и ожидалось, была баронесса дин Гольд. На этот раз она была одета в вечернее платье с глубоким вырезом. Основным украшением этого декольте было изысканное бриллиантовое колье. По традиции, никто из присутствующих не обратил на меня внимания, пока к столу не подошел главный стюард. С пониманием важности момента и сохраняя максимальную чопорность, он представил меня пассажирам, сидевшим за столом. Затем так же церемонно и неторопливо назвал для меня имена и титулы всех присутствующих. После этого мы обменялись приветствиями и нам стали подавать.
За едой все вели неторопливую светскую беседу. Моя соседка болтала, возможно, больше остальных. Она регулярно обращалась ко мне и расспрашивала то о моей работе, то о цели путешествия.
– Вы занимаетесь экологией? Я просто без ума от экологии!
– Нет мадам, я не занимаюсь экологией. Я простой санитарный инспектор.
– О! Я уверена, что это безумно интересно.
– Увы, мадам, моя работа – однообразная рутина. Я перелетаю с планеты на планету и всюду вижу одно и то же.
В конце обеда баронесса кокетливо посмотрела на меня и заявила:
– Шутник, вы просто меня обманываете. Ваша профессия, эти ваши перелеты, экспедиции, – все это должно быть очень романтично. Новые планеты, новые люди. – Баронесса призывно посмотрела на меня. – Вы не находите, что наша встреча здесь тоже чрезвычайно романтична?
Я неловко отшутился, но баронесса оказалась настойчивой. Когда мы встали из-за стола, она бесцеремонно взяла меня под руку и предложила погулять по смотровой палубе. Я беспомощно посмотрел на Джейсона, с которым мы условились провести вечер в баре за школьными воспоминаниями. Тот понимающе кивнул головой, мол, действуй, дружище, не каждый день на нас баронессы вешаются, и слинял. Мне оставалось лишь подчиниться энергичной аристократке.
На лифте мы спустились на смотровую палубу, которая кольцом охватывала уровень пассажирских кают первого класса. Корабль находился в состоянии скачка через гиперпространство. В больших, изящно декорированных иллюминаторах тускло светилась серая мгла. По ней волнами переливались то более светлые, то более темные полосы все того же непонятного серого свечения. Смотреть особенно было не на что. Неудивительно, что во время скачка пассажиров на смотровой палубе почти не бывает. Мы медленно прогуливались по пустому коридору. Баронесса продолжала висеть на моей руке и не переставая болтала:
– Это такая удача, что я повстречала вас здесь. Я должна вам признаться, что страшно боюсь летать. Эта серая мгла за иллюминаторами меня пугает и завораживает одновременно. Я часами могу смотреть на нее. Там есть что-то таинственное. Посмотрите, какая она притягательно-опасная.
С этими словами баронесса развернула меня лицом к иллюминаторам. При этом она как бы случайно прижалась грудью к моему боку. Острый сосок баронессы впился мне в грудь между пятым и шестым ребром как дуло мелкокалиберной винтовки. Мне показалось, что теперь меня ведут под прицелом. А баронесса тем временем продолжала свой увлекательный монолог. Я отвечал редко и невпопад. Впрочем, мое участие в разговоре баронессе не требовалось. Она говорила сама:
– Я здесь совершенно одна. Вы не можете понять, как это ужасно. Я так устала от одиночества. Мой лакей, это бесчувственное животное, он годится лишь для самых простых услуг. А мне хочется поговорить о чем-то возвышенном. Пообщаться с мужчиной. С настоящим мужчиной, который поймет и оценит меня.
Потом баронесса заговорила о родственных душах, о внезапно возникающем понимании. Во время своего монолога она ненавязчиво, но в то же время настойчиво вела меня по коридору по направлению к жилым каютам. По мере приближения к моему номеру, графиня все меньше говорила о близости духовной и больше напирала на близость телесную.
Несмотря на феодально-аристократическое происхождение, баронесса получила неплохое образование. В сочетании с природной остротой ума, неумеренной сексуальностью и привычкой немедленно удовлетворять любые желания, это создало необъяснимую гремучую смесь. Баронесса развивала передо мной собственную теорию поведения пассажиров межзвездных лайнеров. Все сводилось к тому, что они должны как можно больше времени проводить вместе, преимущественно занимаясь сексом. По мнению баронессы, это было совершенно естественно.
– Поймите же, – объясняла она. – Это основной закон природы. Мы должны оставить после себя потомство. Это главное наше предназначение. Представьте себе, что живой организм попадает в экстремальную ситуацию, грозящую ему гибелью. Причем ситуация такова, что непосредственно от него самого ничего не зависит. Ему остается лишь пассивно сидеть и ждать развязки.
– Но, баронесса, уверяю вас, нам ничего не грозит. Полеты на гиперпространственных лайнерах абсолютно безопасны.
– Ах, это всего лишь рассуждения цивилизованного мужчины. Вам внушили еще в детстве, что полеты безопасны, вот вы и повторяете это. Но под налетом внешней цивилизованности в нас скрываются глубины подсознания. Дикая бездна хищного зверя. Этот зверь не верит никому. Он ощущает опасность и хочет избежать ее. А если смерть неизбежна, то он стремится хотя бы выполнить главную заповедь, данную ему природой, – оставить после себя продолжение жизни.
Мы приближались к моей каюте. Баронесса как бы случайно остановилась точно возле двери и повернулась ко мне всем телом. Она смотрела широко распахнутыми черными глазами, грудь ее часто и высоко вздымалась. Она схватила мою ладонь и прижала к своей груди:
– Разве вы не чувствуете, как отсюда, из глубины появляются древние, могучие инстинкты? Они обволакивают нас, затуманивают сознание. Звериная сущность берет верх, вырывается наружу.
Я почувствовал, что кровь во мне побежала быстрее. Моя ладонь уже начинала рефлекторно ласкать грудь баронессы, вторая рука поднялась к ее спине… Я оборвал это движение, вырвал ладонь, чуть отодвинулся и по возможности нейтральным тоном произнес:
– Баронесса, все же мне кажется, что ситуация не настолько ужасающая. Может быть, мы зайдем ко мне, вы присядете и отдохнете. Я приготовлю кофе, и мы спокойно все обсудим.
– Да, – хрипло произнесла задыхавшаяся баронесса. – Именно кофе. Останемся цивилизованными людьми. Мы должны держать себя в руках.
Я достал ключ и открыл дверь. Пропустил вперед баронессу и зашел сам. Свет включить я не успел. Дверь за спиной захлопнулась. Баронесса прижалась ко мне и впилась своими губами в мои. В этой женщине было что-то магически привлекательное. Во мне действительно просыпались древние инстинкты. Я начал терять контроль над собой. Для меня уже неважно было, кто эта женщина, с какой целью она увлекает меня. Ее тело было рядом, оно притягивало и обволакивало меня, сливалось с моим, кроме него вокруг уже ничего не существовало.
Внезапно баронесса резко прервала поцелуй и нетерпеливо забормотала:
– Нет, я не могу больше сопротивляться этому. Это сильнее меня. Ты видишь, у меня отнимаются руки и ноги. Я ничего не могу с этим поделать. Мы должны сделать это. Возьми же меня, мой властелин. Будь зверем, самцом. О, как долго я ждала тебя! Делай со мной, что хочешь. Я вся в твоей власти.
