Макс Мах - Взгляд василиска
Петров,Русский каганат, 17-18сентября 1991года.
"Гости" пришли в начале одиннадцатого.
Илья и Зоя сидели в гостиной и разговаривали "ни о чем". Как-то так вышло, что поговорить, нормально за весь день у них не получилось. Все время находились какие-то дела, или что-то отвлекало. Да и Вероника, оказавшись в совершенно новом для нее месте, в чужой стране, где никто не говорил на понятном ей "американа", в компании все время нервничающей мамы и "нового" незнакомого папы, капризничала и ни в какую не желала оставаться одна, ни чтобы поспать "после обеда", ни чтобы посмотреть мультики или поиграть в свои куклы, которых у нее был целый чемодан. Так что им с Зоей оставалось только взглядами обмениваться. Однако и теперь, когда наступил вечер, и Вероника, уставшая до чертиков после зоопарка, кондитерской, кино, еще одной кондитерской и долгой прогулки по Гостиному Двору, легла, наконец, в постель и мгновенно, едва, кажется, коснувшись головой подушки, уснула, разговор у них все равно не клеился. Честно говоря, Илья и сам не знал, зачем нужен, этот долбаный, разговор, и о чем, собственно, они должны теперь говорить. О любви, что ли? Но, по-видимому, и Зоя, которая сама же, вроде бы, и хотела объясниться, тоже не знала сейчас, что и как ему сказать. Вот и бродили вокруг да около, и Караваев надеялся только, что небольшая порция хорошего армянского коньяка снимет, в конце концов, Зоино напряжение, и она или разговорится, в конце концов, или, напротив, передумает, но перестанет нервничать, и, может быть, сегодня у них получится "не так нервно" и грубо, как вышло вчера, хотя видит бог, пенять там было на самом деле не на что. И тут пришли "гости".
Замки они открыли на удивление тихо, так что Илья их даже не услышал – бормотание телевизора заглушило – но все же движение в коридоре уловил. Однако времени ни на что уже не оставалось, и единственное, что он успел сделать, это быстро сжать руку Зои, одновременно показывая глазами на дверь, и прикладывая палец к губам. Трудно сказать, поняла ли она его, но и то дело, что не вскочила, не закричала, не стала задавать дурацкие вопросы. А в следующее мгновение дверь в гостиную отворилась, и в нее быстро и почти бесшумно проникли несколько человек, стремительно и очень по-деловому распределившихся затем в пространстве комнаты так, чтобы отрезать сидящих за столом Зою и Илью и от дверей, и от окон.
– Добрый вечер, госпожа Караваева, – сказал, входя вслед за своими людьми, высокий молодой мужчина. – Извините, что нарушил ваш семейный покой.
Он был отменно хорош собой, этот незнакомый Илье, но, кажется, хорошо известный Зое, мужчина. Чуть смуглый, темноволосый, но все-таки скорее европеец, хотя и выраженного средиземноморского типа. И одет он был тоже по-европейски, и по-французски говорил, как житель метрополии, а не на одном из многочисленных американских или африканских диалектов.
"Не дилетанты, – отметил про себя Караваев, изображая лицом полное остолбенение, готовое вот-вот перейти в истерику. – Но и не профессионалы… Бандиты?"
– Я… – Зоя при виде "красавчика" побледнела, как полотно, и, вскочив на ноги, инстинктивно попятилась, но за спиной у нее оказался стол, и дальше отступать, таким образом, ей было просто некуда. Да и куда бы она теперь делась, даже не окажись здесь этого стола?
"Разве что, в окно", – судя по всему, "Бюро услуг" прокололось по-крупному. Они обязаны были проверить прошлое Зои самым решительным образом, но они этого не сделали. Почему?
"Сукины дети!" – но мысль эта прошла по самому краю сознания и исчезла в колодце памяти. До лучших времен.
– Что ты? – спросил "красавец", удивленно поднимая брови. – Ты что же думала, от нас так просто убежать?
– Простите?! – наконец, "ожил" Илья и встал со стула, опершись на его спинку рукой. Поза его должна была успокоить "гостей". Опасные люди так не говорят и так не встают. И стоят, оказавшись на ногах, не так. – Кто вы такие?! Что здесь происходит?! Я вызову полицию!
– Ты сядешь и заткнешься, – не хорошо улыбнулся "красавец", переводя взгляд своих карих чуть на выкате глаз на Караваева. – А не то, я отрежу тебе яйца.
"Нет, – окончательно убедился Илья, уловив улыбки на губах "гостей". – Не профессионалы, бандиты".
– Что? – голос его, разумеется, сорвался, и Караваев дал петуха.
Стоявший за его спиной бандит, даже не пытаясь сдержаться, громко захохотал.
– Я… – повторила между тем Зоя, но фразу не закончила. Судя по всему, ей просто нечего было сказать.
– Обоссалась сука? – довольно улыбнулся "красавец". – И правильно. Променять Князя на это чмо? На что, интересно, ты надеялась?
– Кто вы такие? – "выпадать в осадок" было еще рано. Нормальный мужик, а он, Караваев, был именно что нормальным мужиком, должен был еще немного "похорохориться". – Зоя, что здесь происходит? Кто эти люди?
– Молчи, мудак, – сказал тот, что стоял справа у двери, ведущей в спальню. – Тебе же сказано, молчать! Мы с тобой потом разберемся.
– Он здесь ни при чем! – это была первая осмысленная фраза, которую смогла произнести Зоя.
"Молодец, девочка", – отметил Илья, старательно тараща глаза и "в растерянности", крутя головой. Жалел он только о том, что никак не может вспотеть. Запах пота ему бы сейчас совсем не помешал.
– Оставь его, Поль! – между тем сказала Зоя. – Он все равно ничего не знает…
– Зато теперь узнает, – снова улыбнулся "красавец" и, повернувшись к Илье, заговорщитски ему подмигнул. – Хороша телка, приятель?
– Я… – теперь нечего сказать было ему. – Я…
– Ты, – согласно кивнул Поль. – Ты посмел трахать женщину Князя, приятель, а Князь, знаешь ли, это такой человек, что на него даже посмотреть косо, и то может плохо кончиться… Но тебе хоть понравилось? Ну!
– Что? – промямлил Илья, наконец, покрываясь потом.
– Трахать тебе ее понравилось? – все тем же любезным тоном спросил "красавчик". – Ты не молчи, друг! Я же у тебя, считай, совета спрашиваю. В какой позе порекомендуешь ее отодрать?
– Замолчи, мразь! – крикнула Зоя.
И Караваев тоже что-то такое из себя выдавил, но, видимо, это их выступление доставило "красавцу" одно лишь неподдельное наслаждение.
– Как скажешь, милая, – усмехнулся он, буквально лучась довольством. – Но только ты, плохо понимаешь свое положение, сладкая. Ты ведь не меня обидела, или еще кого. Ты Князю в душу плюнула. А он таких вещей не прощает. Поэтому он тебя мне отдал. И вот – ночь-то впереди длинная, Зоя – мы с ребятами получим полную сатисфакцию за все наши труды. Ищи тебя, понимаешь, по все Европе мотайся… Ну, да бог с тобой. Ты нам пососешь, вот и плата. А господин Караваев посмотрит, ему, наверное, интересно будет посмотреть, сколько ты выдержишь, нас ведь пятеро, учти.
"В квартире четверо, значит, пятый на улице".
– А потом я его убью, – с "приятной" улыбкой на чувственных, несколько даже женственных губах сообщил "красавчик" Поль. – Он ведь тоже Князя оскорбил, и то, как ты будешь обслуживать негров на африканских рудниках, он уже не увидит.
"Любят господа бандиты драмы… Теперь понятно, какой сволочью были все эти рыцари Марки…"[21]
– Я… – снова, каким-то хриплым, "больным" голосом повторил Илья, проверяя реакцию бандитов, но на него уже никто внимания не обращал.
"Любители… "
– Ну, что, Зоинька, – холодным деловитым голосом сказал Поль, явно работая на публику. – Чего резину тянуть! Давай, раздевайся!
– Мерзавец! – выплюнула Зоя.
– А ты думала! – рассмеялся Поль. – А ну, быстро! – тон его опять изменился, но теперь в нем действительно звучали похоть и жестокость. – Снимай трусы, сука! И поворачивайся задом, а то хуже будет!
"Пора", – Илья в это мгновение явно выпал из поля зрения всех четверых, поэтому никто и не заметил, как он плавно сместился в пространстве, сразу оказавшись рядом с бандитом, сторожившим дверь в спальню, и ударом щепотью в кадык отправил его к праотцам. Впрочем, плавно не значит медленно. Все это – движение в сторону, удар, поворот с одновременным перехватом руки уже умершего, но все еще не упавшего человека – произошло стремительно и практически незаметно для окружающих, оказавшихся всецело захваченными больным любопытством подонков, оказавшихся участниками группового изнасилования. Поэтому и второй бандит, тот, что стоял у окна, умер, так и не узнав, что же с ним случилось. А случилась с ним одна очень простая и крайне неприятная для него вещь. В перехваченной Ильей руке первого бандита был зажат Глок с глушителем, вот девятимиллиметровая пуля из этого самого пистолета и разнесла блондинистому гавнюку череп. Только и всего.
Вот теперь его, наконец, увидели, но тот, что сторожил дверь в коридор, оказался на редкость неловким сукиным сыном, а увлекшийся своей "сексуальной игрой" красавчик Поль был сейчас безоружен. Ему еще надо было потратить время на то, чтобы сообразить, что – черт возьми – здесь происходит, и адекватно отреагировать на изменившиеся обстоятельства жизни. В результате, не успевали оба. Выстрелив в первый раз, Илья сразу же выдернул пистолет из мертвых пальцев, снова развернулся, одновременно уходя с линии огня, которая, на самом деле, так и не возникла, и выстрелил снова. Остальное было уже относительно простым делом. Он успел к Полю раньше, чем тот выхватил из-за спины спрятанное под пиджаком оружие и одним ударом в лоб отправил его в объятия морфея. Все было кончено раньше, чем Зоя успела хоть что-нибудь понять.
