Дмитрий Дашко - Зона захвата
Можно будет напугать Ахмеда, вдруг у него от неожиданности упадет? Он разозлится, начнет ругаться. А они поприкалываются над ним. А если Мажор от испуга прикусит конец Ахмеду – вот смеху-то будет!
– Ну что, пойдем? – весело спросил Исрафилов.
Гамидов в раздумье пожал плечами:
– Да пошли! Что ты как целка ломаешься!
– Э! Не скажи больше так, да! – возмущенно воскликнул Мурад.
– Не скажи больше так, да! – передразнил его Исмаил и, изловчившись, слегка пнул товарища в ягодицу.
– Э! Ты! Ишак беременный! Я тебе за это обе булки распинаю! – воскликнул Мурад.
На самом деле его возмущение было наигранным, и приятели это знали.
Все трое были молодыми парнями, энергия била через край. Они часто боролись, дурачились, нередко устраивали друг другу мелкие пакости вроде таких вот пинков или подзатыльников. Никто не воспринимал подобное как оскорбление.
– Сам ты ишак беременный, – засмеялся Исрафилов. – Пошли уже, а то пропустим самое интересное.
– Ладно, – проворчал Гамидов. – Мансур, пойдешь?
– Нет. Идите без меня, – решительно ответил Махадов и добавил многозначительно: – Извращенцы!
– Смотри-ка, порядочный выискался, – в тон ему ответил Исрафилов.
Он по-дружески приобнял Гамидова и с подтекстом спросил:
– Болит булка? Хочешь по второй пну? Для равновесия.
– Отвали, – беззлобно отозвался Мурад.
Он сбросил с плеча руку товарища, поправил ремень автомата.
Приятели крадучись подошли к штабелю досок. Еще более осторожно обогнули его, вытянув шеи, с озорными выражениями лиц, приготовившись увидеть непотребство.
Однако то, что предстало их взглядам, сбило друзей с толку. Шутливость разом слетела.
– Не понял… – тревожно произнес Гамидов. – Ахмед… Аллахом клянусь!!! У него головы нет!!!
– Мажор! – грозно позвал Исрафилов. – Мажор, свинья рюсскый! Ты где?! Ты собственные кишки жрать будешь!
– Убежал он! Оружие у Ахмеда забрал! – отчаянно выдохнул Мурад и сдернул с плеча автомат.
Несколько одиночных выстрелов разорвали вечернюю тишину.
18
Мага и его заместитель недолго ждали возвращения охранника. В коридоре послышались голоса, быстрые шаги, тяжелое дыхание. Широко распахнулась дверь в комнату.
Запыхавшийся охранник произнес с порога:
– Побег. Убежал один. Но на всякий случай объявили всеобщую поверку.
– Все? – спокойно отреагировал Хаким-бей.
– Нет.
Магомедов вопросительно посмотрел на охранника. Тот поежился под его взглядом.
– Говори! – велел Хаким-бей, предчувствуя, что плохое только начинается.
– Удравший гаденыш убил старого Ахмеда и забрал его автомат, – сказал охранник.
– Какого Ахмеда? Извращенца? – уточнил Магомед.
Охранник кивнул и добавил:
– Говорят, у Ахмеда головы нет.
– Отрезал? – нахмурился Хаким-бей.
– Нет, разбил всю. Прикладом, – глухо ответил охранник.
– Понял. Ступай.
Когда охранник закрыл дверь, Магомед с досадой произнес:
– Вот видишь, Вали, какие у нас с тобой «братья»! Этот старый гомосек получил по заслугам. Я его терпеть не мог, но – «брат» же, куда денешься?
– Каким бы ни был Ахмед, но с рук его убийство рабу сойти не должно! – хмуро произнес Вали.
– Конечно. Ты этим и займешься, – объявил Мага.
Вали привстал, но Хаким-бей знаком остановил его:
– Не сейчас, на рассвете. В такое время искать беглеца бесполезно: ночью в лесу – хоть глаз выколи. Беглец может за соседним деревом спрятаться, в жизни не найдешь! Утром будет лучше. За ночь он далеко не уйдет, устанет, так что найдете вы его быстро.
– Можешь в этом не сомневаться, друг! – горячо воскликнул собеседник.
– Действуй как обычно: снаряди несколько групп, пусть ищут по своим секторам. Не мне тебя учить, Вали!
Тот сдержанно кивнул.
Мага многозначительно добавил:
– И вот еще что: расстреляй каждого пятого из рабов, включая женщин. Объясни, за что, и расстреляй. Чтобы другим неповадно было. Прямо сейчас. С трупами тебе известно что делать.
– Мы раньше не расстреливали за побеги невиновных, тем более каждого пятого. Только палками забивали насмерть пойманных, – осторожно возразил Меджидов.
– Раньше и оружие никто не забирал, и охранников не убивал, – повысил голос Хаким-бей.
– Да, ты прав, Магомед, – покорно согласился Меджидов.
– Иди, Вали, и сделай, как я сказал.
Меджидов ушел.
Оставшись один, Хаким-бей прислушался к своим ощущениям, сладко потянулся, хрустнув суставами и направился в женскую половину дома.
19
Андрей перекинул ремень автомата через голову и повесил оружие на грудь. Выставив перед собой руки, он ощупью пробирался густым подлеском.
Липатов весь превратился в зрение, однако почти ничего не различал в темноте. Ветки то и дело тыкались в лицо и в сощуренные до щелок, – чтобы, не дай Бог, не ткнула какая колючка, – глаза. Одежда цеплялась так часто, что казалось, будто сами деревья против его побега.
Какое-то время Липатов тревожно вслушивался, ожидая погони, криков, топота множества ног, выстрелов наугад в темную чащу – авось попадут. Но позади стояла оглушающая тишина, а вот он сам ломился по лесу, словно раненый медведь. Треск сучьев под ногами был слышен на всю округу.
Бешено стучащее сердце постепенно успокоилось, сумбурный поток обрывочных мыслей стих, пришла способность рассуждать логически. Получалось, что при таком раскладе сами боевики в чащу не сунутся до утра – тут сам черт ногу сломит. Кстати, надо идти осторожнее, а то, не ровен час, свалишься в ка кой-нибудь овраг, хорошо, если шею свернешь. Тогда, считай, повезло. А если сломаешь ногу или хотя бы руку? Все, о побеге можно забыть. Лучше сразу застрелиться, потому как убитого Ахмеда бандиты не простят. Они за обычный побег забивают насмерть, а за убийство товарища порежут на ремни.
Андрею удалось выбраться на небольшую полянку. Он перевел дух, глянул на затянутое тучами небо. Положительно, сегодня все было против него! Долго стоявшая дотоле хорошая погода начала портиться. Не успеют убрать картофель.
Липатов чертыхнулся: далась ему эта картошка! Он свободен! Все! Больше не раб!
Есть оружие, и живым он не дастся. Реальный страх смерти еще не давил неотвратимостью, поэтому и не было по-настоящему страшно. Только подкрепленная адреналином решимость живым не сдаваться.
Андрей решил, что идти дальше пока не стоит. Он отошел достаточно далеко, поэтому некоторая фора у него есть. Нужно отдохнуть, чтобы утром бежать с новыми силами.
Вот только куда?..
Кругом – проклятая чужая реальность.
К кому обращаться за помощью? Что делать дальше? Как вернуться в свой мир?
Чувствуя, что теряет самообладание от такой безнадеги, Липатов глубоко вздохнул, прогоняя внезапную слабость. Не раскисать! Как-нибудь разберемся. Сейчас главное – вырваться из лап преследователей, а там будет видно.
Андрей сел на землю, чувствуя ее стылость, затем поднялся на корточки, привалился спиной к дереву, понимая, что долго так не просидит – затекут ноги. Решил подложить под себя автомат, но вспомнил, что делал им с головой Ахмеда. Собрал охапку жухлой листвы и принялся оттирать оружие. Аккуратно потрогал. Вроде пальцы не липнут. После этого уже спокойно сел на приклад, опять откинулся спиной на ствол дерева, вытянул ноги, сложил на груди руки, напрягся до дрожи в мышцах, пытаясь сохранить тепло.
Надо поспать. Немного. Как только начнет светать, нужно залезть на дерево повыше, сориентироваться и вперед, подальше отсюда.
Что там Илья говорил? Ничейная земля?
Плохо, очень плохо. Были бы официальные власти, с ними можно как-то договориться, разойтись нормально. А с бандитами какой разговор? Особенно в свете недавних событий. Нет, смерть этого похотливого козла ему точно не простят.
Липатов усмехнулся. Он и сам не ожидал от себя такого поступка. Прикончил вонючего ублюдка, сбежал из рабства. Теперь уйти бы от погони, а она точно будет, вне всяких сомнений. Боевики землю носом рыть станут, лишь бы найти его.
Насколько большую территорию контролирует Мага? Куда в первую очередь направится погоня?
В сторону города? Наверняка.
Скорее всего, будет несколько групп преследователей. Они эту местность знают хорошо, а вот он не знает вообще.
Что делать? Прятаться в лесу? Но скоро зима. Без знаний и умения выживания в зимнем лесу он сдохнет от голода и холода с наступлением первых морозов.
Возвращаться в город? Но это чужой город. Он весь разрушен войной. Другие пленники по вечерам скупо делились впечатлениями. Почти все говорили, что в городе полный беспредел и анархия. Сплошные банды, и никакой более-менее вразумительной власти. Некоторые кварталы пытаются организовать нечто вроде отрядов самообороны, но там и вояки еще те, и с оружием проблемы. Бандиты кроют их, как баран овцу.
Как там люди живут?
Но ведь живут же – жить где-то надо. Если туда возвращаться, то к кому идти за защитой?
