Дмитрий Казаков - Идеальное отражение
Тут, в самом преддверии Барьера, биомехов мало, а пейзаж во время пульсаций почти не меняется.
— Так, и где же ты? — спросил я, спускаясь в поросший елками овражек. — Веди-веди, лепесток, через запад на восток, через север, через юг, возвращайся, сделав круг. На все стороны земли быть по-моему вели…
В нужном месте я раскопал снег, аккуратно снял подрезанный слой земли и принялся колдовать с дверцей сейфа. Пара щелчков, и она открылась, обнажив на две трети заполненные внутренности: две карточки, н-капсулы и в особом отделении — три М-фона.
Артефакты я трогать не стал, а вот карточки забрал: сегодня они пойдут в дело.
Запихав их в карман, я закрыл сейф, вернул маскировку на место и даже присыпал снежком. Глянув на него и убедившись, что всё в порядке, развернулся и по дуге вернулся к Синдбаду.
— Ну, как грибочки? — спросил он.
— Увы, только галлюциногенные, — вздохнул я.
Калитка КПП открылась перед нами не сразу, точно смотрящие раздумывали — пускать нас или нет. В «предбаннике» нас встретил Васька Рупор, помятый и мрачный, откровенно не выспавшийся.
— Явился, лисья рожа? — спросил он меня. — Быстро ты что-то, а снаряги успел лишиться…
— Что значит «быстро»? — поинтересовался я. — Со вчерашнего дня у вас не был!
— Очень смешно, — Рупор посмотрел на меня укоризненно. — Час назад я тебя из этой самой калитки выпустил. Правда, ты тогда со своим рюкзаком был, при «Шторме» и всём прочем.
— Чего ты нес… — я осёкся, догадка шарахнула в мой мозг с силой молнии и заставила сердце заледенеть.
Тут побывал дубль! Ещё ночью он покинул Сосновый Бор и попёрся на Обочину!
Но зачем? Просто так, случайно, или у него в мозгах имеются все мои воспоминания, включая разговор с двумя большеголовыми? И он считает себя мной, Лисом?
От этой мысли мне стало вообще дурно — впору в обморок падать.
— Да ещё и мужика где-то отыскал незнакомого, — продолжал Васька, не подозревавший о моих душевных терзаниях. — Эй, земляк, ты о наших порядках в курсе? Знаешь, что оружие сдать придётся и что на территории рынка никаких разборок, даже с кулаками?
— Знаю, — просто ответил Синдбад и протянул Рупору «карташ».
— Эй, Василий, — позвал я слабым голосом. — А когда ты меня выпускал, я себя нормально вёл, как обычно? И не помнишь, во сколько он… в смысле я тут появился? Ночью?
— Ты чо, Лисяра, в «Зов Бездны» угодил? Или «Голубого огонька» насмотрелся? — Рупор заржал в голос, но, взглянув на мою физиономию, осёкся. — Пришёл вроде не в нашу смену, значит — до восьми утра. А когда уходил — вялый какой-то был… — Он помялся, подбирая слова. — Заторможенный, будто бы сонный. Ведь правду я говорю, Лёха?
— А то, — отозвался с вышки его напарник.
— Он грибы собирал, тут, неподалёку, — сообщил Синдбад. — И после этого мы с ним встретились.
И что самое интересное — всё так и было, без обмана.
— Грибы? — Глаза у Васи стали, как донышки граненых стаканов, а ухмылка едва не разорвала губищи. — Тогда ясно, тут и боевой костюм скинешь, и себя забудешь, и маму родную. Давай «калаш» свой… где только такое старьё нашёл? — Он поводил сканером. — Ага, чисто. А ты, земляк, генераторы не забудь заглушить, иначе неприятности будут.
И он выдал Синдбаду десяток колпачков-глушилок, что используются для того, чтобы лишать энергиков возможности пускать огонь или кидать молнии. Появись один из таких бойцов в пределах Обочины без них — его мигом выпрут взашей и больше сюда ни за что не пустят.
Синдбад напялил глушилки, а когда мы вошли на территорию Обочины, спросил негромко:
— Что это ещё за история с двойником? Я же знаю, что час назад мы были далеко.
— Долго рассказывать, — я вздохнул. — Можно сказать, что из-за него я вляпался во все эти неприятности.
Башка всё ещё гудела, а вопросы роились в ней тучей потревоженных мух — как долго пробыл здесь дубль? Чем он занимался? Успел ли повидаться с Зарайским и Петренко?
— Надо выпить, — сказал я и содрогнулся при мысли, что дубль мог побывать и в «Пикнике», а то ещё и к Старьёвщику заглянуть, или вообще завалиться к матушке Жужу и заказать там оргию.
Нет, сейчас нам нужно отправиться туда, куда бы я никогда не пошёл!
В пределах Обочины, помимо вотчины Кали, есть несколько заведений масштабом помельче, одно — совершенно фешенебельное, для сорящих деньгами туристов, желающих посмотреть «настоящий сталкерский бар», и штуки три — грязные и вонючие забегаловки.
Через десять минут мы сидели в одной из них, перед нами стоял пузырь водки типа «горлодёр», два стакана и вскрытая банка рыбных консервов. Бармен по кличке Штука пялился на нас подозрительно, а прочие посетители, из которых я знал двоих-троих, прямо-таки излучали агрессию.
Сюда ходят только неудачники да новички, то есть те, у кого денег кот наплакал.
— Давай, — сказал Синдбад, разливая водку по стаканам. — Тебе надо, я вижу.
— А тебе нельзя, ты раненый, — напомнил я.
— Почти заросло, — он сложил губы трубочкой. — Я же сталкер, ты забыл?
Это верно — такая напичканная имплантами тварь, как мы, либо подыхает быстро, либо столь же быстро приходит в норму.
— Тогда давай, эх, рыжим море по колено! — согласился я, и мы выпили.
Через пару минут я смог дышать, и к этому моменту беспокойные мысли в башке если и не улеглись, то хотя бы стали жужжать потише. Я закусил, скривился от мерзкого вкуса прессованных рыбьих хвостов и голов — иных «деликатесов» в такой забегаловке не найти.
— Теперь рассказывай, — заявил Синдбад.
— И чего это я должен тебе рассказывать? — Я покосился на него с недоумением. — Вообще, ты помнишь наш договор? Ты меня проводил до Обочины и теперь свободен, как ветер. Можешь в торговлю включиться, пойти к девочкам или вообще обратно к тамбуру отправиться.
— Могу, но сначала тебя выслушаю.
Это парень был упорен, словно бультерьер, да ещё и претендовал на роль доморощенного психотерапевта!
— Ладно, — сказал я. — Только если ты начнёшь потом молоть языком, пеняй на себя.
Синдбад не стал ничего говорить, только усмехнулся и налил по второй — чуть поменьше, чем в первый раз. На этот раз прозрачное пошло намного легче, а после него я ощутил, что готов рассказать обо всём.
— Прошлой ночью я был в Сосновом Бору… — начал я.
При упоминании призрачного вихря Синдбад выразительно хмыкнул, а когда я поведал о дубле, выпучил глаза. К моему удивлению, он не стал восклицать: «Невероятно!», «Да ладно!» или «Ты сошёл с ума!».
— Вот такие дела, — сказал я в завершение. — Похоже, это… существо побывало тут, и все принимали его за меня!
— Если он выглядит, как ты, думает, как ты, то наверняка и ведёт себя, как ты, — предположил Синдбад. — Идеальное отражение, до последней черточки повторяющее оригинал, то есть тебя. Вряд ли он будет совершать поступки, которых не совершил бы ты.
— Хочется в это верить. Но в любом случае я намерен настичь стервеца и вышибить ему мозги! Одного Лиса для Пятизонья вполне достаточно, а двух, — тут я соорудил кровожадную улыбку, — многовато!
— Делай как знаешь, но пока я от тебя не отстану, — ухмылка у него вышла не злобной, но на редкость пакостной. — Мне интересно узнать, чем это закончится. И ведь ты не сможешь запретить мне ходить с тобой?
Запретить, конечно, не смогу, а вот обмануть и сбросить с хвоста, пользуясь лучшим знанием Обочины, — запросто. Но неожиданно я осознал, что не так уж сильно хочу, чтобы этот бритоголовый тип свалил куда-нибудь подальше.
Имея его рядом, я мог не беспокоиться за свою спину — это Синдбад доказал ещё у Припяти.
— Пока таскайся, а там посмотрим, — сказал я, мы допили водку и отправились к Старьёвщику.
Давно пора сдать купленное у Упыря барахло и взять нормальное снаряжение.
— Припёрся? — спросил мой главный деловой партнер, едва мы вошли в лавку. — Неужели ещё артефактов натаскал? Ба, да когда же ты успел так преобразиться? И рюкзак твой где?
Вот глазастый старый хрен, хотя при его профессии положено быть глазастым.
— Легко пришло — легко ушло, — выдал я. — Хотел бы ещё один такой, плюс боевой костюм и всё прочее, и две лицензии: на новенький «Шторм» стандартного варианта и на такой же «Страйк».
Купить оружие непосредственно на Обочине нельзя, но можно заплатить деньги и получить так называемую «лицензию». По ней тебе выдадут оплаченные тобой стволы и патроны на особом торговом КПП, уже за территорией рынка.
— И оружие про… терял? — с ужасом вопросил Старьёвщик. — Что творится в этом мире?
— Не сотрясай воздух! — осадил его я. — Давай, работай!
Одна из универсальных карточек, прихваченных мной из тайника, стала несколько «легче», но зато я вновь ощутил на плечах надёжную тяжесть боевого костюма. С наслаждением натянул новенькие удобные ботинки, шлем без царапинки и даже получил «нулевую» маску. Рюкзак, выставленный торговцем на прилавок, оказался немного больше, чем мой прежний, но в принципе мало чем от него отличался.
