Сэнди Митчелл - Игра предателя
Живан согласно кивнул. Мы втроем, а также Винзанд и Хеквин, старший арбитратор планеты, закрылись в тяжелоэкранированном конференц-зале высококлассного отеля, который Живан конфисковал под свой штаб. Заведение это отличалось высочайшим комфортом, как и было положено по статусу, так что я не теряя времени занял и для себя одну из комнат. В конце концов, я ведь должен был тесно сноситься со штабом. Для меня было совершенно естественно найти себе жилье поблизости, тем более что мой полк все равно был уже в половине полушария от меня.
— До определенной степени, — согласился генерал. — Хотя будет надежнее заключить, что они проникали в местное общество на протяжении жизни по меньшей мере одного поколения. Возможно, и нескольких.
Трое адумбрианцев выглядели совершенно шокированными, услышав такие слова. Это их состояние только усилилось, когда я, в свою очередь, развил мысль лорда-генерала:
— Полагаю, нам стоит проверить записи звездного порта за последнее столетие-другое. Есть все шансы, что местный культ был основан группой еретиков, прибывших из-за пределов вашего мира.
Хеквин, коренастый, наголо бритый мужчина, хоть и обладал столь же светлой кожей, как и большинство адумбрианцев, побледнел еще более.
— Это же миллионы имен, — произнес он.
Винзанд кивнул.
— Вероятно, даже миллиард, — спокойно согласился он, проявляя известное безразличие к большим цифрам, характерное для всех чиновников Администратума. Он сделал пометку в своем планшете данных. — Я займу этим своих сотрудников. Но, честно говоря, я бы не питал больших надежд.
— Я тоже, — пришлось признать мне. — Но сейчас у нас наблюдается категорическая недостача твердых данных. Даже самый небольшой обрывок их может нам помочь.
— Мои люди начнут разматывать цепочку с другого конца, — предложил Хеквин. — Мы достаточно плотно наблюдаем за погрузочными работами, проверяя, нет ли контрабанды. Возможно, вместе с контрабандистами мы могли сцапать и пару еретиков.
— Отлично, — кивнул ему Живан. — Удалось ли получить какие-нибудь зацепки от ваших источников на улицах?
Хеквин пожал плечами:
— Очень смутные. Была пара инцидентов, столкновения банд и тому подобное. Но если за всеми ними и стоит некий план, то его контуры пока не вырисовываются.
— Я займусь этим, — сказал я. Годы параноидального состояния дали мне способность в некоторых случаях замечать такие взаимосвязи, которые для других людей, не обладавших столь острыми инстинктами выживания, могли бы пройти незамеченными. Я обратил внимание к генералу Колбе: — Были ли какие-нибудь необычные инциденты с участием СПО?
— Если вы хотите сказать, что в наши ряды также проникли предатели, то пока ничто не указывает на такую возможность. — Его голос оставался совершенно ровным. — Но, учитывая то количество времени, в течение которого эти еретики могли орудовать здесь, приходится допустить, что культисты могли проникнуть и в наши командные структуры.
Мое уважение к этому человеку подскочило еще выше. Большинство командующих СПО, насколько свидетельствовал мой опыт, были бы возмущены самой такой мыслью. Они всеми силами отрицали бы подобную возможность, отказываясь допустить к себе соответственную проверку.
— Я скорее имел в виду, не было ли нападений на ваши формирования? — уточнил я.
С того самого мгновения, как четыре дня назад подверглись атаке талларнцы, мы готовились во всеоружии встретить подобные инциденты, но второй сапог решительно отказывался опускаться нам на ногу. Конечно же, принимаемые нами меры безопасности были весьма жесткими, так что еретики не смогли бы снова найти в нас легкую мишень, но почему-то мне думалось, что это не должно было их отпугнуть.
Теперь, когда гвардейские подразделения находились в состоянии постоянной боевой готовности, а СПО, как и всегда, являли собой изобилие слабозащищенных, разбросанных по всей теневой зоне мишеней, они должны были, исходя из здравой логики, оказаться следующими на линии огня. Но разумеется, ни здравый смысл, ни логика культистам Хаоса особенно ни к чему. Так что предугадывать их поступки никогда не обещало быть легкой задачей, если, конечно, вы не столь же чокнуты, как они сами.
Вот и Колбе только отрицательно покачал головой.
— Раз уж вы подняли этот вопрос, — мягко поинтересовался Живан, — какие меры предосторожности вы предпринимаете в связи с возможным наличием врага в ваших рядах?
— Мы проводим тщательную проверку биографий всех, в том числе офицеров с высшего уровня и далее по вертикали командования. — Колбе с прохладцей улыбнулся. — Имею удовольствие доложить, что я, кажется, пока что ничем не скомпрометирован.
— А кто проверяет самих проверяющих? — спросил я, в то время как мои ладони принялись зудеть при самой мысли об открывающейся под нашими ногами бездонной нисходящей спирали недоверия и подозрений.
Колбе кивнул:
— Это хороший вопрос. На данный момент происходит перекрестная проверка, когда две отдельные команды независимо контролируют лояльность третьей. Это, конечно, тоже не безусловная гарантия от ошибок, но она должна в некоторой степени помешать культистам прикрывать друг друга. Если, конечно, они вообще среди нас имеются.
— Да, это верно. Правда, в то время как мы ловим собственный Хвост, гробя на это Император знает сколько ресурсов и человекочасов... — Я прервал сам себя, внезапно пораженный той мыслью, что это как раз и могло быть основной идеей, заключавшейся в решении культистов выдать себя, напав на талларнцев.
Но если даже это и было частью их плана, нам ничего не оставалось, кроме как поддержать их игру; любой другой ход действий был просто невозможен. Я поделился этим подозрением, и Живан только кивнул:
— Я тоже пришел к такому заключению. — Он пожал плечами. — Но это же Хаос. За всеми их поступками, казалось бы самыми иррациональными, все же есть какой-нибудь план. — Он раздраженно выдохнул. — Ну почему, когда инквизитор действительно нужен, его вечно нет под рукой?![26]
Я на эту реплику предпочел смолчать, потому как имел возможность узнать Инквизицию и ее методы несколько ближе, чем когда-либо хотел, с тех пор как стал время от времени таскать для Эмберли каштаны из огня. В общем, мной владела та мысль, что если мы не видим инквизиторов под боком, это вовсе не означает, что их здесь нет. Не очень-то бодрящее было размышление; оно лишь добавило масла в огонь уже плотно державшей меня в своих когтях паранойи.
— Ну что ж, придется нам самим выжать все возможное из того, что у нас есть, — произнес я, не будучи вполне уверенным, как много известно Живану о моих непрямых обязанностях как невольного агента Инквизиции.
Генерал определенно должен был знать о личных взаимоотношениях между мной и Эмберли. И конечно, он был достаточно проницателен, чтобы догадаться о чем-то большем между нами, нежели просто дружеские связи. Но он никогда не спрашивал об этом, а я не собирался добровольно делиться подобной информацией[27].
— Именно.
Живан встал, потянулся и сделал пару шагов вокруг стола совещаний к маленькому столику у стены. На нем стояли чайник с рекафом, немного чая танны для меня (к нему никто из остальных присутствующих не притрагивался, но генерал знал, что я люблю это зелье, и был настолько любезен, чтобы приказать принести его), а также разнообразные закуски. Перекусывать во время совещаний было для него обычным делом, а это конкретное продолжалось уже более часа. И именно в этот раз старая привычка спасла генералу жизнь.
— Вам принести что-нибудь, раз уж я поднялся, господа? — спросил Живан.
Прежде чем я успел попросить налить мне свежей танны, потому как лужица на дне моей чашки уже остыла до температуры, не вызывающей энтузиазма, окно комнаты взорвалось ливнем болтерного огня. Сиденье, которое лишь мгновением назад покинул лорд-генерал, разлетелось в клочья. Я немедля бросился в укрытие, не обращая внимания на душ стеклянных осколков, все еще разлетавшихся по комнате. Любую мебель, за которой я стал бы искать спасения, разрывные снаряды превратили бы в месиво вместе со мной. Зная это, я понимал, что единственным укрытием оставалась сама стена рядом с изрешеченным окном. И я распластался вдоль нее, одновременно выхватывая свой верный лазерный пистолет.
Долго высматривать мишень не пришлось. Нараставший визг за окном внезапно оборвался треском и звоном столкновения — он потом еще долго звучал у меня в ушах. В оконный проем вломился и мгновенно застрял нос аэрокара. Это была модель с открытым верхом, как я отстраненно отметил, и с богато убранным мехами и тонкой кожей салоном. Металл корпуса, смятый до неузнаваемости ударом о стену отеля, был филигранно отделан золотом. Водитель машины тут же опрокинулся на медную рукоятку гравитационного регулятора с пробитой моим выстрелом головой, на которой все еще сохранились жалкие остатки вконец испорченной сложной прически. Пассажир с переднего места скакнул, будто одержимый, через остатки машины, размахивая болтером.
