Сергей Баталов - Разум богов
Но у меня другое мнение. — Он помолчал, ожидая вопроса, какое — именно. Но либо его гостей не интересовало мнение Понтифика, либо они были слишком вежливы или осторожны и не хотели задавать лишних вопросов. Вопроса он так и не дождался. — Мое мнение на этот счет такое. — После довольно продолжительной паузы продолжил Верховный Жрец. — Просто моим собратьям по служению Богам так удобнее приносить жертвы Богам. А заодно скрывать свои кое-какие темные делишки. Думаю, для вас не станет открытием, что жертву просто бросают в русло подземной реки, где она находит свою смерть. И не скажу, что смерть эта быстрая…
В прошлый раз вы допустили ошибку. Вам вначале необходимо было произвести разведку, узнать, что да как, и только потом лезть внутрь Храма. — Он вновь пристально посмотрел на визитеров. Это ведь он не дал им возможности произвести разведку, потребовав, чтобы Око Богов доставили ему как можно скорее. Зеленый верзила и его светлокожий спутник опять промолчали. — На этот раз ошибок не будет. План у меня такой… …На рынке Ир’рна долго ходила между между рядами, останавливаясь иногда около особо понравившейся ей материи. Ат’талл обратил внимания, что ей нравятся преимущественно яркие цвета — оранжевые, красные, желтые, зеленые… Около одного из продавцов она застряла особенно надолго. Это был продавец украшений. Он нараспев предлагал красивой покупательнице разные безделушки, вроде бус из ярко-красных кусочков коралла, но, видя, что девушка неплохо разбирается в драгоценностях, нагнулся и достал откуда-то снизу по-настоящему ценную вещь — огромную перламутровую жемчужину размером с яйцо карликовой черепахи Сок’ки. Только вчера он купил ее почти за бесценок у какого-то дремучего вождишки чуть ли не с самой окраины Хвоста Дракона. Впрочем, вождь (никак не вспоминается его имя!) остался очень доволен ценой, за которую он продал жемчужину, тут же на вырученные деньги накупил наконечников для стрел, и для копий, различных рыболовных снастей… Как бы между прочим вождь поинтересовался, не слыхал ли он о высоком зеленом охотнике из его краев, который хотел участвовать в закончившихся Играх Богов? Торговец ответил, что не только слышал, но и видел. Он сказал, что высокий охотник выжил в первые два Дня, дошел до третьего Дня, но в самом конце праздника был живьем съеден Э’го… Конец рассказа словоохотливого торговца бижутерией вождь не дослушал, чем-то явно обрадованный, он заспешил и сразу куда-то исчез. Больше его на торговых рядах никто не видел.
Торговец предложил за жемчужину баснословную цену: тридцать монет серебром. Он стал что-то плести про ужасную смерть ловца за жемчугом, пойманного гигантской раковиной моллюска, «вынянчившего» такое сокровище, про трудности, с которыми ему пришлось столкнуться, прежде чем эта исполинская жемчужина попала к нему в руки.
Молодая покупательница сначала долго стояла молча, всем своим видом изображая внимание и веру в россказни торгаша, но вдруг она заметно напряглась. Ее рука непроизвольно нашла руку молодого стражника и сильно сжала ее повыше локтя. Ат’талл проследил за взглядом спутницы и увидел парочку ничем не примечательных драков.
Одетые, как большинство жителей этого города, они стояли около одного из торговых мест и неторопливо закидывали себе в рот сушеных карликовых кальмаров — любимое лакомство все жителей обширного побережья Драконии.
— Что случилось? — Почему-то шепотом спросил он у спутницы. — Ир’рна помолчала, потом испытующе посмотрела в глаза молодого стражника. — Один из них — тот самый разбойник, который напал на меня и моего отца. Он единственный, кому удалось уйти живым, когда они напали на меня и моего отца на этом же рынке несколько дней назад.
Только он знает, куда разбойники спрятали отобранный у нас ящик с серебряными монетами. Этот ящик дал нам Верховный Жрец…
Молодой Жрец еще не знал, что инициатива наказуема. Упоминания о Первосвященнике было достаточно, чтобы он принял решение: надо действовать. Он повернулся спиной к разбойникам, жестом подозвал к себе Ир’рну.
— Как ты думаешь, что они сейчас будут делать? — Девушка помотала головой, показывая, что у нее нет никаких соображений на этот счет. — Я стал стражником совсем недавно. У меня нет опыта схваток сразу с несколькими опытными воинами. И у меня нет брони.
Если я сейчас нападу на них, меня, скорее всего, убьют. А, может, заодно — и тебя. Бежать за подмогой… Одну тебя оставлять нельзя. Да и твой «друг» за это время может скрыться… Знаешь, что я предлагаю? Давай, проследим за ними! Узнаем, где они живут.
Может, и про ваш сундук что-то станет известно…
— А ты сможешь?
— Смогу! До того, как стать стражником, я много Лет служил помощником разносчика пищи для хищников. А в такой работе едва ли не главное — уметь оставаться незаметным.
— Он кинул мелкую монетку торговцу овощами, подхватил у его ног небольшую плетеную корзину для овощей. Дочка работорговца поняла его без слов. Она зацепилась ему за руку, и они стали точь-в-точь как десятки других пар молодых крестьян, по делу забредших на рынок. Они почти бесцельно походили между рядов, то приближаясь к разбойникам, то удаляясь от них, но ни на мгновение не упуская тех из вида.
Примерно около полудня разбойники стали проявлять признаки нетерпения. Видимо, они ждали кого-то в этот день, но этот «кто-то» так и не появился. Они разочарованно побросали на землю недоеденных мелких сушеных осьминогов и, не оглядываясь, пошли с рынка прочь. … — А давай-ка мы сходим на базар! — Первым эту мысль высказал, конечно, Александр, хотя посетила она обоих охотников за сокровищами одновременно. Ар’рахх, как обычно, ничего не ответил, только молча кивнул головой, и они отправились из Храма вниз, в город. Необходимость посетить местный торговый очаг назревала давно. У путешественников закончились продукты, а Сашке взамен изодранных о «липучку» шортов требовалась новая одежда и обувь. Да и зеленому верзиле не мешало бы прибарахлиться. Благо средства теперь имелись на все.
Но дойти до города им в тот день было не суждено. Спускаясь по храмовой горе в обход города (не хотелась в очередной раз собирать толпу «зевак», которая потом повсюду будет следовать за ними) они неожиданно услышали шум драки. Вскрики, звон металла по металлу, доносившиеся из-за ближайших кустов говорили, что уровень преступности на Дракии все еще по-прежнему высок.
Бывшие гладиаторы, не сговариваясь, вынули свои мечи и неслышно протиснулись сквозь кусты. У обоих от удивления полезли на лоб глаза. Неизвестный темно-зеленый драк в одежде горожанина коротким мечом, каких вооружают Храмовых Жрецов, оборонял молодую девушку. Он заслонил ее своей не очень широкой спиной, прижался к высокой скале и не очень умело отражал атаки трех более опытных воинов. Девушка оказалась… дочерью К’нарра. А один из нападавших — тем самым единственным спасшимся во время прежнего нападения на работорговца разбойником. Девушка не была вооружена, стражник был откровенно слабым бойцом… «Робин гуды» поэтому не спешили, намереваясь продлить себе удовольствие от схватки со слабым бойцом, попутно обсуждая прелести их будущей пленницы и то, что они потом с ней сделают. Потом — это когда они убьют ее защитника, а ее саму уведут «в одно интересное место».
Когда за спиной разбойников как из воздуха появились бывшие рабы ее отца, настала очередь лезть глазам на лоб у Ир’рны. «Робин гуды», однако, по-своему истолковали ее нескрываемое изумление. Они весело захохотали, побросали мечи на землю и бросились ловить девушку руками, совершенно не обращая внимания на меч в руках ее защитника.
Ловили девушку они недолго.
Сначала с распростертыми руками замер самый дальний от девушки разбойник — меч Ар’рахха легко перерубил ему позвоночник. Через мгновение его судьбу повторил второй «робин гуд». Это клинок Александра начисто смахнул ему голову. Третий тать замахнулся было на защитника девушки своим оружием, но неожиданно обнаружил, что его рука больше не держит меч. Он поискал клинок глазами, но страшная боль, затопившая сознание, подсказала ему, что руки тоже больше нет. Наконец, он догадался обернуться… Позади него стояли двое его самых заклятых врагов — зеленый верзила и его светлокожий друг-пришелец. Его товарищи по ремеслу лежали мертвыми на песке. У одного из них не хватало головы.
Разбойник тонко заскулил, завыл, баюкая культю, из которой хлестала оранжевая кровь.
Он упал на калении, подобрал меч. Краем клинка он отрезал длинную полосу от полы своей одежды, прочной кожаной лентой перетянул себе руку повыше локтя.
— Молодец! — Похвалил его Александр. — Ты нужен нам живой!
Ты ведь хочешь показать, куда вы спрятали деньги, которые вы отняли у этой девушки и у ее отца?
Только тут до разбойника стал доходить весь ужас его положения. Поначалу он не узнал дочку «того» работорговца. Но теперь, когда пришелец на ломанном дракском напомнил ему… У него оставался выжить только один шанс — показать, где они закопали тот самый злополучный сундук с тремястами серебряными монетами. Деньги, все до единого слитка, сохранились в неприкосновенности. Таково было одно из правил разбойничьей деятельности: несколько дюжин дней не трогать деньги, отнятые у кого-то. Ранее часто бывало так, что прежний хозяин денег ставил на них какие-то тайные метки. Грабители начинали бездумно тратить из сразу после преступления. На чем и попадались… Но в последние Годы все было не так. Любая добыча проходила «очистку» — своеобразный карантин временем. Выжидали, когда прекратятся активные поиски похищенного, переправляли добычу в другое место, чаще всего в другой город. Если требовалось, украшения переплавлялись, а слитки перековывались. Но к таким крайним мерам сокрытия награбленного прибегали редко: достаточно было выждать время или увезти в другое место, подальше.
