Александр Голодный - Ставка больше, чем смерть. Металл Армагеддона

Глянув вниз, с азартным предвкушением цитирую ставшую классической фразу:

– Как мне всего этого не хватало!

Ответ не разочаровывает:

– Ты никогда особым умом не отличался.

Улыбающиеся лица друзей подтверждают: фильм «Хищник» существует и здесь, а здоровяк Арни во всех мирах остается любимым героем спецназа.

Ставлю ноги на первую, покрытую ржавчиной скобу.

Да уж, не лондонское метро. Подземелья Москвы просто поражают своей запущенностью и отвратительным инженерным состоянием. Как я понял, более новая ливневка с железобетонными трубами осталась наверху, а здесь господствует гнилая, щедро покрытая плесенью и колониями грибов кирпичная кладка. Причем возраст некоторых стен совершенно затрудняюсь определить.

Позавтракав в обширном зале с частыми колоннами (судя по настенной росписи, излюбленном месте диггеров), ориентируясь по карте командира и компасу-инерционнику, мы старались выдержать общее направление движения. Не оставляло ощущение, что путь еще и понижается.

– Осторожно, яма.

– Понял.

Экзотический маршрут составлял истинный ценитель этого дела. Узкие щели, заросшие скользкими колониями грибов, сменяли просторные коридоры с хлещущими из труб и просто отверстий потоками бурой субстанции, ручьи под ногами превращались в небольшие речки и даже озера, которые приходилось форсировать, окунувшись по пояс. И везде под ноги попадались колдобины и обломки кирпичей, какой-то трудноопределимый ржавый металлический хлам. И еще здесь было скользко. Не падать пока удавалось (в отличие от смачно матерящегося шепотом здоровяка), но опираться рукой о склизкую стену в попытке удержать равновесие – удовольствие еще то.

«Насмешила» двухметровая в диаметре бетонная труба, в которую отходы попадали не ровным потоком, а импульсами, повинуясь каким-то своим прихотливым законам. Я едва успел опустить голову (слава богу – в капюшоне), когда сверху хлынул столб жидкости литров на сто, не меньше. В носу отчаянно засвербело от пронзительного аммиачного амбре.

– Парни, я верю в писающих великанов.

Довольный смех Ахмета оборвал новый поток, ударивший точно по плечам командира. Характерного грязно-коричневого цвета. С не менее характерным запахом. Услышав мрачное самокритичное:

– А я в какающих…

Кемаль довеселился до того, что плюхнулся на пятую точку, подняв фонтан омерзительных брызг и чувствительно отбив задницу об обломок кирпича.

Нет, юмор – великое дело, превращающее ползание в гигантской клоаке в веселое и жизнерадостное занятие. Только смеяться надо с закрытым ртом. Параллельно я понял, почему все карманы одежды расположены внутри и закрыты клапанами.

Хорошо, что в следующем тоннеле вниз стекали пенные потоки, выдающие работу химчистки или прачечной – удалось смыть следы продуктов жизнедеятельности, не успев провонять ими насквозь.

К слову, разило в подземельях убойно. Но если напарники ожидали моей особой реакции на могучее амбре, то они просчитались – я еще не забыл жизнь на свалке. Притерпевшееся обоняние реагировало только на новую, еще не «обнюханную» струю запаха. Очередная тошнотно-сладковатая мгновенно заставила подобраться и вскинуть руку в предупредительном жесте. Напарники мгновенно рассредоточились, приготовившись выхватить оружие и настороженно освещая фонарями тоннель.

От приборов ночного видения пришлось отказаться практически сразу – не самая подходящая вещь для подобных условий.

– Искандер, что?..

– Труп. Где-то совсем рядом.

Шаг назад. Вонь ослабла. Два вперед. Тоже не оно. Влево. Резкое нарастание до совершенно невыносимых значений, и вдруг запах исчез. Посветив фонарем под ноги, убедился – здесь покойника не спрятать. Вялый поток достигает едва десяти сантиметров. Значит…

Яркий луч выхватил два забранных решетками отверстия на потолке. Скорее всего то, что пониже. Снимаю рюкзак, передаю Ахмету:

– Кемаль, помоги, пожалуйста.

Присев на корточки, здоровяк крепко обхватил мои ноги на уровне колен и осторожно выпрямился. Да.

Человека сбросили в узкую шахту вниз головой. Давно. Череп на боку, сверху громоздится грудная клетка. Разложение зашло очень далеко, мягкие ткани превратились в жуткое месиво, оплывая и стекая вниз кошмарными буро-черными каплями. Преодолев рвотный спазм, вытягиваю нож и пытаюсь извлечь из аморфной гниющей массы что-то блестящее. Удалось. В ладонь падает характерно сверкнувшая небольшая вещичка.

– Вниз.

Прополаскиваю добычу в сточных водах под ногами – чище ничего не найти. Разжимаю пальцы. В свете трех фонарей играет отблесками золотая женская сережка с камушком.

– Млять!..

Сердце сжимает болью. Почему-то уверен – за неожиданной находкой скрывается страшная людская трагедия. Зашуршав, командир раскрывает полиэтиленовый пакет. Сообразив, роняю украшение туда.

– Отдадим экспертам в милицию. Должна проходить в материалах о пропавших людях.

Помолчав:

– Наверняка одна из жертв банды похитителей.

Отвечая на мой немой вопрос:

– Специализируются на женах, дочках и любовницах богатых людей. Предпочитают молоденьких. Действуют уже три месяца. Об этом даже в газетах писали. Если нет выкупа – жертва исчезает. У милиции пока ничего не получается.

Сжимая стальной хваткой кинжал, мечтаю об одном – добраться до этих тварей.

– Искандер, надо посмотреть – вдруг найдутся какие-нибудь улики?

– Кемаль, поднимай.

Включив на полную мощность фонарь, скрупулезно исследую страшные останки. Нет, ничего. Это точно была молодая женщина, или даже девушка – белеют ровные молодые зубки. Клинок поддевает слипшуюся прядь – длинные, скорее всего темные волосы. Что еще может навести на след? Одежда!

Трудноопределимые лохмотья больше всего напоминают легкую блузку… или футболку. Еще что-то смущает, какая-то неувязка… Руки!

Я не вижу костей рук. Почему? Еще раз свечу фонарем между толстых ржавых прутьев решетки. Левую не видно совсем, а правая уходит вверх и за спину тела. Связаны. Точно.

– Все, Кемаль.

Опустившись вниз, излагаю выводы напарникам. Командир протирает влажной обеззараживающей салфеткой клинок ножа, помогает убрать на место. Мои пальцы подрагивают, горло перехватывает спазм.

– Хлебни, брат.

Втягиваю через трубку живительную влагу. Помогло. Командир отмечает на карте место:

– Выйдем, я парней озадачу. Есть у меня знакомые в милиции. Искандер, как ты?

– Нормально.

– Вперед.

К счастью, дальнейший путь не принес страшных находок. Пробираясь в потрохах гигантского мегаполиса, привычно протискиваясь сквозь узкие щели, соединяющие бесчисленные переходы, бредя, согнувшись, под сводами бетонных труб, я чувствовал, как жуткие впечатления постепенно уходят на второй план, сменяясь подземной обыденностью.

Все-таки передвижение по сплошной полосе препятствий, да еще и без нормального освещения здорово выматывает. Похоже, начал прихрамывать на левую, покалеченную ногу. Бросаю взгляд на часы. Сколько?!

– Да, Искандер, время под землей идет совсем по-другому. Устал?

– Есть немного. Да и перекусить бы не помешало.

– Потерпи, чуть-чуть осталось. Скоро будет привал.

Киваю в сторону проплывающего мимо раздувшегося трупа собаки:

– Надеюсь, в более человеческих условиях?

– Тьфу! Ну, ты нашел объект для сравнения!

Возмущенно покрутив головой, Ахмет уточнил:

– В идеальных.

Идущий немного вверх, практически сухой узкий туннель заканчивается ржавой металлической дверкой с черепом и костями. Надпись «ЩР-18» и идущие по стене силовые кабели как-то не оставляют сомнений в назначении аппаратуры. По примеру напарников скидываю рюкзак и уже лезу за ковриком, когда Кемаль с улыбкой останавливает:

– Погоди, брат. Не все является тем, чем кажется.

Поддев дверку со стороны петель (фигассе!), здоровяк налегает на фомку. С легким лязгом из стены выдвигается солидной толщины металлический блок, открывая прямоугольный проем.

Вот это маскировка!

– А если открыть как положено?

– Увидишь начинку обычного распределительного щита. Старого и частично раскуроченного.

Шагнув в проход, Ахмет протянул руку. Щелчок, одновременно с которым загорелся электрический свет. Цивилизация.

Условия отдыха действительно радовали. В подземных помещениях оказались туалет и душевая. Конечно, вода была только холодная, да еще и ржавая, но промыть в нашей ситуации одежду, просто вымыть руки и умыться с куском древнего хозяйственного мыла – дорогого стоит.

Воспользоваться архаичным унитазом с деревянной сидушкой и висящим над головой чугунным бачком.

Блаженно присесть на коврик, оперевшись спиной о неокрашенную бетонную стену… лепота.

– Искандер, ну, где твои пироги?

Блин, а я, оказывается, совсем задремал. Лезу в рюкзак.

– Ничего, брат, сейчас подзаправимся как следует, и на боковую.