Вращение временной оси - Ибикус
— А что Оль, — сказал я ей в шутку, — возьмешься написать математическое обоснование межвременного портала?
— Пока очень мало данных, — совершенно серьезно ответила она. — Но со временем я думаю этим заняться.
У меня пропало желание, вести дальнейшие беседы на эту тему. Зимнюю сессию я сдал хорошо, а в каникулы забрал от Витьки свое богатство. Он, конечно, в рюкзак не лазил, удовлетворившись планшетом, о котором никому не рассказывал. Я оставил ему планшет в награду. Надо же отблагодарить друга. Два смартфона помог реализовать Никита, и мы честно поделили деньги. Электронную книгу я оставил себе, ну, а остальное имущество к контрабанде отношение не имело. Были еще электронные часики, подобные тем, которые когда-то носила Ольга, но их я берег надеясь покорить сердце нашего профорга: Инны Михайловской.
Третий курс подходил к концу, но моя странная «дружба» с Ольгой не прекращалась. Мало того она уже не раз побывала у нас дома и познакомилась с родителями, причем вела себя совершенно по-дружески, без всякого намека на романтические отношения. Мать, однако, начала ее привечать, всячески намекая мне, что эта, совсем не то, что та… Подразумевая Анну, естественно. Если б она только знала на сколько эта, не то, что та… Инну я тоже неоднократно пытался пригласить к себе, чтоб мать тоже могла сравнить… Но та от приглашений уклонялась, не лишая, однако, меня надежды.
А потом была летняя сессия и производственная практика после нее. Сессию я Ольга сдали неплохо. Практика у меня и многих моих одногруппников была на одном из заводов Ельска. К моей радости Инна проходила практику на том же предприятии и в том же подразделении. Где проходила практику Ольга, я не знал, да и не интересно мне было. Она просто куда-то исчезла после сессии, как многие иногородние студенты. Иногородние — это понятно. Они могли проходить производственную практику и в родном городе. А вот Ольга… Ну, да бог с ней. Правда, хоть и не было у меня к ней никаких романтических чувств, некую пустоту я ощутил.
Зато у меня начался бурный и даже какой-то слишком быстрый роман с Инной. Началось все с гуляния в воскресный день держась за руки, как школьники. Затем приглашения на свидания уже вечером, и постепенно, за две недели невинные поцелуйчики начали перерастать в нечто большее. Затем пошли объяснения в любви, клятвы… А ведь Булат Шалвович предупреждал уже: «Не обещайте деве юной, любови вечной на земле…» Ну, да кто в этом возрасте слушает предупреждения старших. После практики Инна уезжала к себе в родной городок, в трехстах километрах от Ельска, а я подарил ей те волшебные часики, объяснив, конечно, как ими пользоваться и как заряжать.
Теперь у меня оставался август месяц каникул, а у Никиты, моего закадычного дружка, месяц отпуска. Чем мы будем заниматься, вопрос уже не стоял. Обещание, данное мной майору из органов, было благополучно забыто. Обещание, данное Анне, терзало меня гораздо сильнее, но и тут я уговорил себя. Ведь совсем не обязательно ездить в Боровск, можно и в другую сторону двинуть. Но больше всего на свете, мне хотелось именно в Боровск. Хоть бы разок взглянуть на того хмыря… И зачем я его так зову? Может вполне приличный парень и у Анны замечательная семья… И ведь, самое главное, деньги-то тамошние у меня были и немало их… Ну по моим меркам, конечно, не мало. Небось, Ольге-то на час не хватит… Хорошо, что нет ее.
Ну, вот как-то так все складывалось. С Никитой можно без опаски и скальные стены штурмовать, и от вооруженной шпаны отбиться. Если подумать, то сплошные плюсы. Самое главное, не увязнуть там надолго… Неизвестно как будет тут действовать парадокс времени. Ольга-то ведь еще не выдвинула математическое обоснование перехода (шутка). Однако предприятие наше, чуть не сорвалось. Родители мои, узнав, что я собираюсь в поход на пару дней, пришли в ярость.
— Знаю я твои пару дней! — бушевала мать. — Опять придешь через два года весь порезанный и продырявленный. Никуда ты не пойдешь! Вот, закончишь институт, женишься, будешь жить самостоятельно, тогда твори, что хочешь!
У Никиты таких сцен дома не было. Это и понятно, он еще не исчезал никуда. Но ведь лиха беда начало (опять шутка… неудачная). Никита человек женатый, ему детей воспитывать надо. Короче, я свалил из дома без разрешения родителей, тайком. Двадцать два года все же, кое-какие права-то у меня должны быть. Оставил записку: вернусь через два дня, все честь по чести. Может, даже раньше вернусь, смотря как парадокс времени сработает.
Снаряжение кое-какое мы докупили, продукты, естественно. Деньги тамошние я все взял. Ну, кроме паспортов все было в ажуре. При удачном раскладе я и паспортами планировал обзавестись. Придется, конечно, с тамошним криминалом пообщаться… Мечты, мечты… Прибыли мы с Никитой на место и лаз нашли довольно быстро. Нашли… Место, где лаз был нашли. Теперь вместо лаза забетонированное пространство. Этакий бетонный полукруг. Ну мы с Никитой взялись за молотки и давай лупить со всей дури. Да куда там, даже крошка не летела. Бетон высшего качества, наверняка из пушки не прошибешь.
Притомились мы с Никитой, лежим в небо смотрим.
— Ну, рассказывай, — говорит Никита, — как тебя полковник Сосновский с его дочуней вокруг пальца обвели…
А у меня голова пустая, как барабан из ослиной шкуры… Ничего себе сравненьице! И ведь недалеко от истины… Ну, не знаю я, как это получилось…
— Не знаю, — так и сказал Никите.
Никита больше ничего спрашивать не стал. В киношных детективах в таких обстоятельствах герои действуют по плану Б, а у нас никакого плана Б не было. Оставалось только собраться и отправиться по домам, на радость моим маме с папой, да и Никитина жена будет рада… Но мы решили не торопиться и заночевать здесь. Погода прекрасная, продукты есть, день проведем на природе.
На другой день, когда умывшись и позавтракав, мы свернули палатку, я сказал Никите:
— Помнишь, четыре года назад здесь все началось, а теперь тут все и закончилось…
— Началось не здесь, а на том карнизе, возле щели в скале, чуть дальше и выше.
— Идем, посмотрим, что там теперь, — сказал я. — Щели, скорее
