В бой идут одни оркобойцы - Михаил Леккор
— Я думал, конец света, — сообщил Дима, стряхивая с себя кусочки осыпавшейся с потолка штукатурки.
— Суров господь к нам, — поддержал его Володя.
— Почему? — Спросил заинтересованный Миша. И сразу же догадался и не поверил: — Это ты сгоряча, брат.
— Как знать, — Володя осторожно оторвал от себя Валю и подошел к окну. — Гроза завершилась, господа. Звезды видны.
— Пора бы. — Проворчал Дима. — Эдак мы вообще без жилья останемся.
В дверь решительно постучали. Миша неторопливо щелкнул замком (они закрыли дверь на ключ, чтобы она не хлопала под порывами ветра, разгулявшегося в общежитии после того, как повылетали стекла) и открыл дверь.
— Живы? — На него глянули тревожные глаза Сереги Савельева, освещенные самодельным факелом. Серега пришел проверить, разумеется, не целостность трех приятелей, а Вали, которая, как он и предполагал, находилась с ними.
Миша, все еще злой на него за своих друзей, хотел в виде ответа отправить куда подальше, но Серега был настолько искренен, что он нехотя согласно буркнул.
— Хорошо, — ответил Серега и пошел дальше узнавать о судьбах остальных погорельцев.
— Серега был, интересовался, живы ли, — пояснил Миша.
— Спать пора, — вместо ответа сказал Дима.
— Посмотри за окно, — посоветовал Володя.
— И что?
— Светает. Сейчас, если я правильно понимаю, часиков уже пять. Уснем и проспим. Нам же велено прийти к восьми.
— Мы скажем, что у нас часов нет, — вспомнил Миша недавнее студенческое прошлое, когда они находили сотню причин, чтобы не ходить на первую лекцию.
Миш, перестань, — поморщился Дима. — Ты же не учиться идешь. Хоть в первый день на работу выйдем вовремя. Особенно за такие бабки. Видел, сколько нуликов в зарплате. И плюс добыча.
— То-то и оно, — сразу забросил шутливый тон Миша. — Слишком уж большой кусок сыра. Не жирно для трех бедных студентов?
— Потом поговорим, — Володя кивнул на свою подружку, и Миша поспешно захлопнул рот. Он совсем забыл, что в комнате находится человек, не входящий в Орден.
Валя, которая, казалось, спала, приникнув к Володе, вдруг зашевелилась и обиженно сказала:
— На самом интересном месте.
— Ты о чем? — Не понял Володя.
— Твоя подруга хочет сказать, что она является шпионом парагвайской разведки, — со смехом сказал Дима.
Володя улыбнулся и надавил указательным пальцем на кончик ее носа.
— Любопытной Варваре…
— Сам ты Варвара! — Она сердито отбила его руку.
Володя не обратил на ее каприз никакого внимания.
— А не прогуляться ли нам, братья, на свежем воздухе? — Предложил он.
Его предложение не вызвало возражения.
— Все равно спать не придется, — сказал Миша.
— Я с вами! — Заявила Валя, изогнувшись так, чтобы посмотреть в глаза Володи.
Взгляд ее жесткий и требовательный, не давал никакой возможности возразить. Хозяйка смотрела на своего избранника, свое говорящее имущество, обязанное выполнять ее требования. Но Володю сломить таким образом было невозможно.
— Ты останешься в общаге, — спокойно сказал он.
Она раскрыла рот, набирая побольше воздуха, чтобы обрушить на него град упреков и возражения. Володя ее опередил, зажав рот ладонью.
Валя попыталась вырваться. Наивная девочка! Из железных рук Володи не смог бы выскользнуть и куда более сильный человек. Тогда она затихла.
Володя подождал и убрал руку.
— А как же права человека? — Поинтересовалась Валя.
— Разве женщина человек? — Цинично, как ему показалось, улыбнулся Миша и тут же резко пригнулся.
Валя, быстрая на реакцию, запустила в него тапочкой.
— Нам надо поговорить, — решил Володя. — Пойдем.
Он сгреб ее в охапку и, почти не опуская на пол, повел в ее комнату.
— Слушай ты, насильник! — Начала она, едва они попали в комнату. — Если ты собираешься постоянно применять силу, чтобы доказать собственную правоту, то я…
Она запнулась, не зная, какую месть придумать.
— А у тебя окна целые, — удовлетворенно сказал Володя, воспользовавшись паузой. — Это хорошо.
Валя оскорблено посмотрела и, не придумав ничего, жалобно попросила:
— Володя, ну возьми меня с собой. Мне страшно одной.
— Сила женщины в ее слабости! — Торжественно процитировал Володя какого-то классика — знатока женских сердец.
— Издеваешься? — Валя вновь начала злиться.
— Валюш, — Володя присел рядом с ней. — Ты пойми — как бы ты не пыталась навязать мне свое решение, я буду все равно делать так, как мне надо. Иначе, в один прекрасный момент от меня останутся жалкие ломти мяса вперемежку с переломанными костями.
— О чем ты говоришь!
— А ты? Взять тебя, совершенно беззащитную, на улицу в час пробуждения орков. Я еще не знаю, как мы будем сами действовать, и не придется ли бежать сломя ноги, а ты просишься…
— Но мне страшно!
— Перебьешься. — Володя безжалостно посмотрел на нее. — И прекратим разговор. Можешь пойти в мою комнату. — Он вспомнил, что одним из условий сближения была святость территории их комнат. Каждый да живет в своей комнате! Вот и соблюдай здесь принципы.
Валя, похоже, тоже вспомнила это условие. Ехидная улыбка скользнула по ее губам. Она постаралась побыстрее ее согнать, но Володя все равно заметил.
— Я принесу тебе перекусить, — буркнул он. В сумке оставалось еще достаточно от щедрот Безматерных, а в ментовке, Володя не сомневался, их покормят. Они же самые ценные кадры.
На вахте стояла тишина. Стекла на первом этаже уцелели, сквозняки и уличная дождевая сырость миновала ее. Им пришлось разбудить успевших задремать вахтеров.
— А если нападут? — Не сумел удержаться от упрека Володя.
— После такой грозы кто нападет? — Вздохнул Рома Антонов. Со сна он даже не схамил, мол, опять раскомандовались. — А вы куда?
— Да вот прогуляться, — неопределенно сказал Володя.
Роман ему не поверил. Он хмыкнул, но спрашивать ни о чем не стал. Пусть что хотят, но и делают. У нас демократия.
Ежась от утренней свежести, они двинулись по улице. Небо прояснилось, поблекшие звезды прощались с Землей до следующей ночи. Будто и не было жесточайшей грозы час назад.
— Куда идем? — Поинтересовался Миша.
— Сделаем круг и выйдем к ментам? — предложил Володя, зевая.
— Можно и так, — согласился Дима. — Нагуляем аппетит, авось накормят.
Они шли по совершенно безлюдной улице, сокрушенно глядя
