Маршируя в ад - Ascold Flow
Ехали медленно, улицы были забиты людьми, местами и телами зомби, обломками зданий. Но мы выехали заранее и к назначенному месту прибыли за десять минут до начала переговоров. Это было здание Верховного суда Панамы. Старое здание с крепкими и высокими стенами. Его использовала местная армия, и тут же располагался до вчерашнего дня штаб. Сейчас из здания вывезли почти все документы, и оно, можно сказать, пустовало. И при этом было вычищено до блеска, полностью подготовившись к встрече гостей.
Нас проводили в зал для переговоров, предложили чай и кофе, мы не отказались. Нас ждал долгий разговор. Постепенно места напротив нас начали занимать высокие шишки, большая часть из которых носила высокие звания и передвигалась в основном в окружении охраны. Вообще, мы были на территории самого освоенного и укреплённого района города, который занимали военные и правительство Панамы и до прихода наших войск.
Люди подходили к нам, здоровались, знакомились, представлялись сами и представляли своих спутников. Я поступал точно так же. Нервничал ли я? Отнюдь нет. Я и до Алого затмения на подобных встречах бывал не раз и прекрасно понимал, как себя вести, что скрывается за этими дружелюбными улыбками и так далее. Мог понять, когда мне заговаривают зубы и когда мои слова напрягают слушателей по их взглядам.
Так, слушая очередные слова благодарности за помощь народу Панамы, я краем уха услышал удивительную новость.
«Мы почти все готовы, можем начинать.» — негромко произнёс один седовласый старик второму.
«А как же генерал Монгрес?» — начал бегать взглядом второй по залу встречи.
«А вы не знаете? Его этим утром расстреляли!»
«Как, за что?» — сильно приуныл первый и даже продемонстрировал своими жестами накативший на него страх.
Тут мне пришлось переключиться на тянущегося к моей руке панамца, и узнать, за что расстреляли генерала — не получилось.
Ну да ладно, Афина и так тут всё прослушивает. Надо будет выяснить — выясню. Но то, что начались чистки — стоит учесть.
Мы сели, и приветственное слово взял бывший вице-президент страны, вернувшийся к этой должности в связи с несвоевременной кончиной своего предшественника. Стандартные слова, стандартные объявления, попытки пошутить и призывы поднять бокалы за освобождение Панамы — столицы одноимённой страны.
— Надеюсь, на этом наши успехи не закончатся, и вскоре мы повторим достижение нашей братской Кубы! — заявил этот человек, что некогда был вернейшим другом Вашингтона, исторического противника кубинцев.
Теперь мы, оказывается, братские страны… Ну, в целом сейчас все мы братья перед лицом кризиса. Тут я с ним соглашусь.
Пять минут скучного монолога, за время которого семь раз прозвучало моё имя и название Круизеров, после чего было объявлено, наконец, для чего мы вообще сегодня собрались. Переговоры со мной были лишь одной из целей собрания, и так уж вышло, что одной из так называемых «наград» стала возможность поприсутствовать на этом судьбоносном для страны сборище и узнать, какие они тут все патриоты и как готовы спасать свою страну.
— Босс… Я думал, это будут переговоры… — нахмурив брови на своём загорелом лице, прошептал Роберто.
— Они и будут. Но за закрытыми дверями, когда все посторонние статисты удалятся из зала собрания.
— А скоро?
— Не знаю. Спорить друг с другом они не намерены, так, провозгласят популистские решения, снимут всё на камеру, подпишут декларации и начнут собираться. Думаю, часа за два управятся. Но если начнут спорить… До ночи можем сидеть.
— Катастрофа… Я-то думал… — вздохнул Роберто, но так и не сказал, что он там думал.
— Фернандо, — обратился я к своему будущему ставленнику и генерал-губернатору этого региона.
— Да?
— Обращай внимание на то, кто говорит, и кто как слушает. Большая часть из них считает себя важными шишками, но реальные решения принимают человек пять, не больше. Всё остальное — просто статисты и протеже. Делай пометки, изучай тех, с кем тебе предстоит работать. Афина, конечно, поможет тебе со сбором информации, но иногда важен мгновенный анализ и умение подстроиться, понять ход мыслей собеседника.
— Угу… — заскрипела по блокноту ручка в его руках, показывая, что он к моим словам прислушался.
Со временем бестолковых сборищ я почти угадал. Два часа и сорок минут. Был объявлен перерыв, после него анонсировали новые вопросы и утверждение политики помощи пострадавшим от зомбиапокалипсиса и прочие моменты, но к нам эти вопросы даже косвенно не относились.
Мы вышли на кофе-паузу, и тут-то и началось то, ради чего я сюда приехал. Несколько мужчин в окружении солидных бойцов с первоклассным вооружением приблизились к нам и предложили взять с собой горячие напитки и направиться в отдельный зал, подготовленный для наших вопросов. Так мы и поступили.
— Вид у вас какой-то уставший… — заявил один из пятёрки представителей народа Панамы, как только двери закрылись.
— Четыре часа сна за последние двое суток. Вы же не думали, что столь быстрое освобождение города возможно по щелчку пальцев.
— Что вы, конечно нет. Ваш вклад воистину неоценим, а слава о ваших подвигах лишь в очередной раз нашла своё подтверждение! Я, если честно, распорядился подготовить проект памятника на новой площади, что будет построена вместо разрушенного здания близ того перекрёстка, где ваши бравые воины уничтожили пятидесятитысячную орду зомби. И называется она будет соответствующе — «Площадь Круизеров, освободителей Панамы».
— А Панама в данном случае город или страна? — решил уточнить у него я.
— Конечно, страна! — улыбнулся он так широко, что я думал, у него лицо треснет.
— В таком случае, нам надо договориться. Знаете, предыдущая часть с этими выступлениями и декларациями меня немного утомили, поэтому я сделаю кое-что, что вам, наверное, не понравится. Я буду говорить прямо, а не юлить, как любят политики. У меня не очень много на это времени. Уже пришли данные от авиаразведки территорий к югу от канала. Надо немного подправить наш план освободительной операции.
— Обидеть? Меня и моих коллег, я вас уверяю, это лишь обрадует. Долой все эти прелюдии, давайте говорить прямо, как есть, и я уверен, мы с вами однозначно договоримся, в конце концов, мы оба радеем за общее дело! — заверил меня он, идеально скрывая свои реальные чувства.
Хороший политик умеет подстраиваться. Особенно в моменты, когда в его столице армия, которая ему не подчиняется, чей
