Белый волчонок - Маркус Кас

— Приставлять к тебе охрану, это как красной тряпкой перед быком махать. Перед быками, если точнее. Но и оставлять одного нельзя. Поэтому давай договоримся. Ты не лезешь в неприятности, я прикрываю и не лезу к тебе. Если нам обоим повезёт, то ты быстро придёшь в норму.

— А если нет? — я упираюсь одной рукой, так хоть не мотает от его маневров.

— Если нет, — он ударяет по тормозам на светофоре и я чуть не впечатываюсь лицом в переднюю панель. — То я тебе не позавидую. Только давай без этого? Ты тот ещё мелкий засранец, но ты мой брат.

Я всё ещё не понимаю, как он ко мне относится и можно ли ему доверять. Но его слова обнадёживают. Всё-таки нормальный парень, с его чувством юмора я смирюсь уж.

— Не расслабляй булки, мелкий, — тут же охлаждает он мою симпатию. — Найдёшь приключений на свою жопу — огребёшь от меня так, что ритуал тебе приятной прогулкой покажется.

Мы попадаем в зелёную волну и проскакиваем половину Невского проспекта за пару минут. Я всё решаю, нравится ли мне Яр и рассматриваю город.

Знакомые четырёх-пятиэтажные дома в классическом стиле. Меньше рекламных вывесок и растяжек. Асфальт, светофоры, автомобили — обычные.

Некоторые шильдики я не опознаю, но даже неизвестные мне машины не отличаются космическим дизайном или магическим свечением.

Если бы не гигантские храмы, плоские крыши которых виднелись везде, нормальный старый город.

Столица живёт естественной жизнью — прогуливаются пешеходы, у киосков с мороженым стоят очереди, уличные музыканты собирают праздных слушателей.

В центральной точке притяжения туристов, на месте Казанского собора, разумеется тоже высится храм. Мы сворачиваем с главного проспекта, объезжаем каменную махину и останавливаемся позади.

— Давай, удачи, — брат указывает на массивные двери. — Тебя встретят внутри. Свяжись со мной, как закончите, я буду поблизости.

Я бурчу «хорошо» и собираюсь выйти, но Яр хватает меня за плечо.

— Мы договорились, Игорь?

— Не ищу приключений на жопу, — рука продолжает меня держать. — Если нахожу, бегу. Зову тебя, маму, папу, богов.

Брат хмыкает, но отпускает. Я только и успеваю, как закрыть за собой дверь и повернуться к храму. Из-за спины взвизгивает покрышками «Мустанг» и улетает на сверхзвуковой. В той стороне тут же гудят. Да уж, ну и экспрессивный у меня родственник.

У входа меня ждёт то ли жрица, то ли простая служительница. Хмурая, до глубокой складки между бровей. Глухое платье в пол без изысков и опознавательных знаков.

Не представляясь, она проводит меня по лабиринту коридоров. Только грубая ткань её одеяния шуршит в тишине. Это здание больше, чем наше и даже храм богини, без проводника тут было бы легко заблудиться.

Попав в помещение для моего будущего обучения я чуть не прыскаю со смеху. Аскетичные голые стены, каменный пол, на одной стене грифельная доска, на другой узкие окна на высоте под два метра.

И с десяток школьных парт. Как из средневекового монастыря — маленькие, на одного человека, со стулом, переходящим в столешницу. Даже издалека видно, что втиснуться туда будет не просто.

На тёмном дереве проплешинами выделяются сидячие места. Немало задниц протирали эту мебель до меня.

Мне для полноты образа не хватает портфеля с оторванной ручкой, шортиков и разбитых коленок. Но ржу в голос я, лишь дождавшись, когда моя провожатая выйдет.

Ладно, да хоть на краю обрыва. Главное, чтобы Верховная жрица помогла мне освоиться, и быстро. Я чешу макушку, раздумывая, куда мне сесть.

— Ну видишь, опоздали. Ты не первый, о горе нам, — низкий мужской бас заставляет меня резко обернуться.

В дверях маячит колоритная парочка. Двухметровый детина с квадратной челюстью добродушно улыбается, дружески похлопывая по плечу дрища.

Может на контрасте с пышущим здоровым румянцем богатырем, но второй кажется особенно худым и бледным. На самом кончике острого носа у того болтаются очки в тонкой оправе, которые он тут же автоматически поправляет.

На руках у обоих родовые браслеты. Разглядеть их не получается, слишком далеко.

— Богдан. Покровский, — первым идёт на встречу гигант с протянутой рукой.

Рукопожатие ожидаемо сильное, но без перебора. Я называюсь в ответ.

— Владимир Истровский, — представляется другой, на миг нерешительно замерев, прежде чем коснуться руки.

— Значит, не один я умудрился накосячить, — довольно улыбается здоровяк и оборачивается ко входу. — И, судя по всему, не только мы вдвоем.

У меня натурально падает челюсть. И чёрт с ним, что девчонка, которая входит в помещение, красивая. Миниатюрная, фигуристая и по-детски курносая. Но из копны её ярко-рыжих волос торчат самые настоящие кошачьи уши.

Почему я думаю, что они настоящие? Да она ими шевелит во все стороны, как эхолотом. Я подбираю челюсть и моргаю. Ушки никуда не исчезают, на хитром лице сияет улыбка.

— Ты — прикольный, — она тычет в мою сторону маленьким пальчиком и неуловимо быстро оказывается рядом. — Как необычно.

Девушка запускает руку в мои волосы, с любопытством разглядывая. Я даже не сопротивляюсь, уставившись на пушистые уши, живущие какой-то своей жизнью. Одно направлено ко мне, другое к двери. Это что вообще? Мутация или другая раса?

Её спутник, не менее рыжий парень, но уже далеко не миниатюрный, походит к нам, мягко отводит её руку и чуть отодвигает в сторону.

— Я извиняюсь за манеры моей сестры. Илена, ты бы хоть познакомилась сначала, прежде чем лапать.

Девчонка краснеет, но не похоже, что ей стыдно. Уж скорее от удовольствия. Милашка изображает поклон и протягивает руку. К счастью, без кошачьих когтей.

— Илена Каритская. А этот зануда мой брат, Сашенька.

— Александр Каритский, — тот двигает сестру ещё дальше, пожимает мне руку.

За их спинами, устало облокотившись на стену, стоит последний из присоединившихся. Неприметный с первого взгляда, при рассмотрении в первую очередь поражающий глазами. Смертельно вымотанного человека.

Он неодобрительно качает головой, проводит рукой по коротко стриженным, по-военному, волосам и вздыхает. Когда до него доходит очередь, называется Олегом Саницким.

Вот он значит какой, цвет молодой столичной аристократии. Все эти фамилии я видел в списках влиятельных родов. На верхушке этих списков. Вроде нормальные ребята, на первый взгляд.

И тут заходит ещё девушка. Девчонкой назвать её язык уже не поворачивается. Гордая осанка, презрительно поджатые губы, ледяной взгляд из под идеально ровной челки. Все прямо- таки кричит — вы говно, а я королева.

Она, проигнорировав всех, проходит к дальней парте и садится, демонстративно отвернувшись. Ну вот и госпожа высокомерие, всё в порядке, а я уже переживать начал.

— Это