Лев Эль’Джонсон: Повелитель Первого (ЛП) - Гаймер Дэвид

Вум.

Он контролировал вес топора с двусторонним лезвием, а под его кожей на плечах скользили исполинские плиты генетически сотворенных мышц. Дариил сдвинул ногу, следуя за движением оружия, и инстинктивно повел топор по винтовой траектории.

Вум.

Несмотря на жгучие укусы воздуха, обнаженная грудь и спина Дариила блестели от пота. Через узкий балистрарий в келью легионера проникал ледяной дождь, гонимый шквалистым ветром, а до слуха Темного Ангела доносились верещанье стай морских птиц и грохот волн, что разбивались об искусственные скалы сотнями метрами ниже парапетов, защитной облицовки и орудийных казематов. Все это было сооружено по приказу Дариила, который стремился укрепить стены. В его мышцах пульсировала тупая боль, дополнительное сердце прерывисто билось о грудную пластину. Дыхание было учащенным и хриплым, но гомеостатические системы организма работали идеально, поэтому изо рта не выходил пар.

Прошли недели.

Вум.

Темные Ангелы воздерживались от ухода в какую-то одну конкретную специализацию, по крайней мере открыто, поэтому легион, включая все его ордены, когорты, роты и отдельно взятых рыцарей, предпочитал достигать превосходства на всех возможных театрах боевых действий. Тем не менее на Сароше Дариил приобрел репутацию мастера осады и кастеляна, а на Каркасарне он ее закрепил, продумав и возглавив штурм. Тогда Темные Ангелы прорвали ряды ксеносов и пришли на помощь осажденным Ультрамаринам. Дариил уничтожал бастионы орков, рангданцев и людей на несговорчивых мирах и успел возвести вдвое больше крепостей по строгим калибанским шаблонам, поэтому Крыло Железа соответствующим образом уважило его достижения, продвинув по своей иерархии.

Ванискрай являл собой достойное укрепление, но Дариил еще никогда не встречал цитадели, которую нельзя было бы улучшить.

Вум.

Вырезанная в холодных скалах Ункуса, грозная крепость эпохи Раздора была самой удаленной от материка точкой островов Шейтансвара. Вражеские войска могли высадиться здесь либо по морю, либо по воздуху или же пройти через километровой длины мост, ведущий к Нигрису — следующему острову в цепи укрепленного архипелага. Оттуда перпендикулярно утесу Ванискрая тянулась узкая набережная — самый короткий путь к топливохранилищам и дотам на подветренном побережье укрепленного узла. Все это находилось в пределах досягаемости огромного количества пушек крепости.

Мастера осады из IV и VII легионов делали упор на высокие стены, тяжелые орудия, превосходную логистику и грубые вычисления рисков и выгод, однако их товарищи из числа рыцарей Калибана ставили во главу угла лабиринты — воинское представление Спирального Пути, лежащее в основе традиций возведения крепостей в родном мире Льва.

К уже и так запутанной структуре туннелей и фортов-застав Ванискрая Дариил подошел с тщательностью и хитроумием мастеров калибанской школы. Он установил зеркала и голополя, вырыл слепые туннели, поставил ведущие в никуда подъемные ворота, а недели тяжелых трудов были посвящены проектированию и созданию системы произвольно расположенных проходов с перегородками в коммуникациях и линиях снабжения. Эта система каждые полчаса меняла планировку крепости.

Отдельные начальники гарнизонов обладали лишь тем количеством информации, которое позволяло оборонять им свою собственную секцию защитных кругов Ванискрая, но не больше. Лишь Дариил, будучи кастеляном крепости, да сам Лев знали секретные коды и алгоритмы шифрования, помогавшие им полноценно ориентироваться в цитадели.

За таким скудным распределением информации стояла определенная логика: если офицеры легиона мало что знали об архитектуре тех частей крепости, которые лежали за пределами их собственных опорных пунктов, тогда в тупике оказывался и враг. Таким образом, чьи-либо опрометчивость или предательство никогда не стали бы причиной падения всего бастиона.

В основе этих суровых принципов войны лежал тезис о том, что человечество подвержено ошибкам и ему, по большей части, нельзя доверять орудия для собственной защиты.

Такова была философия Льва.

Вум.

Гарнизон Ванискрая насчитывал почти четыре тысячи рыцарей. Примерно столько же было распределено по четырем другим островкам Шейтансвара и критически важным структурам города Марипоз. Около согни рыцарей Крыла Ворона на реациклах «Небесный охотник» патрулировали Чаттелрад — трансконтинентальную дорогу, что соединяла Марипоз и крошечные поселения на далеком южном побережье. Небольшое количество отделений скаутов следило за обособленными фермерскими дворами среди Намасторских Вершин.

Вум.

Дариил создал узкие проходы, горизонтальные бойницы и анфилады, заминировал мосты, расчистил линии огня и установил охранные установки «Тарантул» в каждом коридоре. Он удвоил количество караульных, реорганизовал дозоры и поставил рыцарей 12-го ордена на узловые пункты первостепенной важности. Темный Ангел дошел даже до того, что укрепил кабельные сети блоков пустотных щитов, добавил к ним резервные детали и вдвое увеличил их электроемкость.

Вум.

Он поставит своих воинов на стену. Он будет держать оборону. В отличие от многих других, Первый легион не жаждал славы. Победа не была чем-то вроде оленьих рогов, которые вешались бы на стенах крепостей Темных Ангелов и убеждали других в воинской доблести сынов Льва. Легионерам Первого достаточно знать, что они выполняют свой воинский долг на службе Императору.

И тем не менее каждый новый день их стремление быть исполнительными подвергалось испытаниям. Каждый новый день астропаты легиона выходили из своего химически индуцированного состояния ступора и заходились ликующими криками.

В пустотной битве, что бушевала семь дней и стоила Империуму тысячи кораблей, Жиллиман разбил орочьи армады субсектора Налкари, сделав возможным штурм самого Улланора. Хан свирепствовал на дюжине миров, а Константин Вальдор убил в поединке Гоффа Дакку, ужасающего лейтенанта под началом военного вождя Урга, пока вокруг них пылал мусорный мир-крепость Калгарикс. По всему Улланорскому сектору разрушались крепости, сжигались флоты, свергались тираны и добывалась слава, вырываемая из груди страшнейших врагов человечества вместе с их сердцами. Каждая победа приближала Императора и Хоруса к тронному миру последней величайшей империи ксеносов.

«Величайшей после Рангды», — добавил про себя Дариил.

Астропатические видения торжества Империума не пошатнули верность Темного Ангела своему долгу. Лев велел ему сделать из Ванискрая крепость, достойную Первого, и Дариил исполнит приказ примарха без вопросов.

И все же…

Прошли недели.

Большим пальцем он нажал на кнопку активации, что находилась на тыльной стороне рукояти топора, и оба лезвия окутал золотой свет. Энергия оружия с шипением испаряла капли дождя.

Вум-вум-вум-вум.

Дариил с рыком развернулся вокруг своей оси на подушечках пальцев босых ног и, воздев топор над головой, опустил его. Шипя и выбрасывая искры, оружие врезалось в неподатливое препятствие — другое расщепляющее поле, что окружало ореолом темную сталь, украшенную филигранным изображением бокажа. Для других образчиков непритязательного оружейного ремесла этот терранский боевой клинок был тем же, чем Император — для человечества. Глаза Дариила расширились, когда силовые поля со скрипом выбросили в окружающее пространство искровые разряды. Бицепсы Темного Ангела вспучились, противостоя импульсу удара, и Дариил с трудом отвел топор назад. Расщепляющие поля колыхались, словно пламя свечи, и мерцали под косым дождем, попадающим в келью.

В простой белый стихарь примарха, который он носил поверх доспеха, ударил сильный порыв ветра. Капли дождя оставляли па золоте слабо затянутых волос Льва медные и бронзовые пятнышки.

— Проклятье, сир… — тяжело дыша, произнес Дариил.

Он деактивировал оружие, и энергетическое покрытие топора исчезло.

Лев тоже опустил свой боевой клинок. На лице примарха играла одна из его мнимых улыбок.

— Твоя форма безупречна, сын мой, но если ты обуздаешь свой темперамент, то станешь еще лучше.