Лиза Генри - Темное пространство
— Кам-рен.
Я почувствовал его дыхание на своей шее. Не теплое, как у человека. А прохладное, как и его прикосновения. Это существо было холоднокровным.
Прохладные пальцы считали позвонки, двигаясь ниже и ниже по моей дрожащей спине. Я попытался заговорить… и не смог. Моя голова свесилась на грудь. Пожалуйста, пожалуйста, нет. Онемевшие губы не желали слушаться.
А потом мой член совсем затвердел, и тварь за моей спиной снова зашипела: низкий, радостный звук, полный одобрения. Пальцы прошлись по впадинке между моих ягодиц, и меня всего затрясло.
Нет, нет, нет. Господи, нет.
Длинный палец потрогал вход в мое тело. Надавил, и мышцы внезапно поддались. Я не сдержался, протяжно заскулив, словно животное.
Нет, пожалуйста! Но мой член оставался неизменно твердым. Я замотал головой. Мое лицо было мокрым от слез и соплей, и я все еще не мог выговорить ни слова. Холодный палец толкнулся в меня, и боль вскоре перешла в знакомое жжение. Палец согнулся, и тонкий ноготь царапнул узелок нервных окончаний внутри. Меня пронзило удовольствие. Яички поджались, член подпрыгнул. Нет, не так. Только не так.
Я снова всхлипнул.
— Кам-рен. Кам-рен.
Оно убрало палец, и я повис на цепях. Просто убей меня, чтоб тебя. Пожалуйста, просто убей. Только не это.
Оно зарычало, а потом прохладные ладони раздвинули мои ягодицы.
— Кам-рен, — прошипело оно снова, и я почувствовал, как большая головка члена Безликого уперлась в мой анус. И толкнулась вперед.
Перед глазами полыхнуло.
Я закричал.
* * *Мои глаза распахнулись. Я ощущал, как Камерон Раштон — Кэм — дрожит. Я тоже дрожал, наверное. Мне было холодно. Так холодно, словно та тварь трогала меня по-настоящему.
«У тебя ладони теплые, — сказал он мне в первую ночь. — Это приятно, ну, знаешь, после…»
«Не говори мне, — подумал я тогда. — Твою мать. Пожалуйста».
Cны сделали это за него.
Было поздно. Освещение работало в ночном режиме. Должно быть, сигнал к отбою уже прозвучал, но я не мог посмотреть на часы, не двигаясь. А сейчас двигаться мне совсем не хотелось. Я сомневался, что сумею. Боже, мне казалось, я все еще ощущаю его дыхание на своей спине. Кожа покрылась мурашками.
— Это случилось на самом деле? — спросил я в темноту.
Я знал, что он не спит. Я это чувствовал.
Он прерывисто вздохнул и медленно с сожалением выдохнул:
— Да.
Его спина была мокрой от пота.
Я испытал его страх. Он все еще был во мне, скручивая все внутри, сковывая льдом. Сдавливал грудь. Во рту стоял привкус желчи.
— О Господи. — Меня сейчас стошнит. Моя рука на изгибе его бедра, у пояса штанов, задрожала.
Он потянулся назад и снова сплел свои пальцы с моими.
— Все в порядке.
— Все не в порядке, ЭлТи. — Горло перехватило. Я хотел отодвинуться, вырваться, дать ему умереть. Хотел, чтобы он убрался из моей головы, но для этого было слишком поздно. Я не мог забыть о том, что видел, что чувствовал.
Он стиснул мою ладонь.
— Это всего лишь воспоминание.
Я выдохнул, и его волосы шевельнулись. Кожа у него на затылке казалась такой нежной.
— Оно меня напугало.
Он вздохнул:
— Это было давно. — Он немного помолчал. — Прости за то, что мне снится, Гаррет.
— Это же от тебя не зависит, — отозвался я. — Иисусе, я знаю. Мне просто жаль, что с тобой произошло такое.
— Так было не всегда. — Его голос звучал очень тихо. — Одно воспоминание не дает полной картины.
Нас окутало странное спокойствие, уняв мое колотящееся сердце, и сердце Кэма. Думаю, это спокойствие от утешающих прикосновений после таких пугающих, словно нежность, сказанная шепотом, после гортанного крика. Именно тогда я почувствовал правду, и она испугала меня сильнее самого сна. Кэм не ненавидел Безликого. Не ненавидел Кай-Рена. После того первого раза ему понравилось.
По спине пробежал озноб страха и стыда. Он боялся моего презрения.
— Черт, — прошептал я в темноту. — Ты серьезно, ЭлТи?
Он уткнулся лицом в подушку.
— Да.
— Я не ненавижу тебя, — сообщил я ему. — Может быть, не понимаю, но не ненавижу.
— Спасибо, — прошептал он хриплым, сонным голосом.
Он отрубался снова, и меня отрубало вместе с ним. А прямо перед тем как его одолел сон, его воспоминания вдруг перескочили с Безликого на Криса. Мокрый сон Кэма, и я в качестве наблюдателя. На этот раз страха не было; только желание. Твердые, прижимавшиеся друг к другу тела. Соприкасающиеся губы. Руки везде.
Если бы я поборол сон, возможно, мне не пришлось бы быть его участником. Я знал по опыту, что разделю его физическую реакцию, но, может, мне не пришлось бы видеть сопутствующие картинки.
Он не может повлиять на свои сны.
Я знал это, знал. Просто устал торчать в его голове. Устал чувствовать чужое желание. Устал откликаться на него.
Мой член налился кровью. Черт. Интересно, эта непристойная мысль пришла в голову ему или мне?
Я осторожно отодвинулся, собираясь пойти в ванную и подрочить.
— Не надо, — прошептал он в темноте. — Пожалуйста, Крис.
— Я не Крис, — пробурчал я. — А Гаррет, ЭлТи.
— Останься. — Он вздохнул. — Пожалуйста, останься, Брэйди.
— Мне нужно, эмм… — Я сглотнул. — Мне нужно позаботиться об этом.
Наверное, я давно должен был привыкнуть, учитывая все то, чем мы делились в этих снах, но, боже, я чувствовал, как краснею при одной мысли о том, как мы сейчас лежим, о том, что я возбужден, и о том, как приятно, когда мой член прижимается к его заднице. Теперь это было в моей голове. Все его воспоминания, все его желания. Но я не Крис. Я Брэйди Гаррет, обычный рекрут, а он лейтенант. Таким как он я должен отдавать честь. А не обниматься с ними, и уж точно не заниматься чем-нибудь еще.
— Просто останься, — прошептал он. — Дай мне побыть с тобой. Послушать.
Если бы он сказал посмотреть, я бы как пить дать обделался. Но здесь было темно, а в кровати тепло и удобно, и из ванной он бы меня все равно услышал, ведь так? Он все равно в моей голове. Что бы я ни делал, он об этом узнает.
И разве мы все не мертвецы? Это неважно, все неважно, если нам всем конец.
Зажмурившись, я перекатился на спину. Расстегнул молнию, приспустил трусы и обхватил член.
Особой техники у меня не было. До того как я начал видеть сны Кэма, я и не знал, что она вообще существует. Дроча, я старался управиться поскорее и потише, лишь бы кончить. Нужда кончить как нужда отлить; смысл превращать ее в спектакль? Так что такого было в том, что Кэм лежал рядом и слушал, что мне вдруг захотелось растянуть это подольше?
Мой твердый член прижимался к животу, яички налились. Черт, долго не выйдет. Я огладил пальцами головку и быстро скользнул рукой до самого основания.
Кэм поерзал, и, открыв глаза, я увидел, что он лежит на боку и смотрит на меня. Его лицо в темноте казалось совсем бледным.
— Черт, ЭлТи! — охнул я. — Не смотри на меня.
Я попытался отвернуться, но он ухватил меня за плечо.
— Не надо, Брэйди, — попросил он. — Останься.
Может, от усталости, а может, оттого что было темно, или от внезапного напряжения в его голосе — приказных ноток, которые втайне заставили меня трепетать, — но я остался. Было странно — ощущать чьи-то еще прикосновения, лаская себя, и мое сердце застучало чаще. Он прижал ладонь к моей груди, и меня тряхнуло.
Он не отпускал мой взгляд. Хорошо. Думаю, если бы он попробовал посмотреть на мой член, я бы точно устроил истерику. Господи, как будто это имело значение. Я знал, что он ощущает каждую дрожь удовольствия, пока я дрочу себе, и с каждой мурашкой мои яички поджимались все сильнее.
Он скользнул ладонью по моему горлу к подбородку и мягко повернул мою голову к нему. Я почувствовал его дыхание на своем лице и передернулся, ускоряя темп. Я не знал, что может быть так. Не знал, что это будет так ярко. Все-таки это больше, чем биохимическая связь. То, как он смотрел мне в глаза в темноте. Я никогда в жизни ни с кем не был так близок.
— Сейчас кончу, — выдохнул я, напрягшись.
— Давай, — прошептал он и наклонился меня поцеловать.
О боже. Я, содрогаясь, кончил, стоило Кэму прижаться своими губами к моим. Теплое семя выплеснулось мне на живот и на грудь, потекло с пальцев. Я тяжело опустился на матрас — голова моя все еще была повернута к Кэму — и растворился в этом поцелуе.
Он был мягким и нежным, но от него меня всего трясло. Губы Кэма приоткрылись, и мои сделали то же самое, а потом его язык прошелся по моей нижней губе. Я вздохнул. Было так приятно.
— Как хорошо, Брэйди, — прошептал он, отодвигаясь. — Было так хорошо.
— Да, — выдохнул я, заливаясь краской, когда до меня вдруг дошло. Я только что дрочил для парня. Не на пару с ним, когда соревнуешься, кто дольше продержится, и смеешься над этим, но для парня. Да еще не для какого-то там, а для единственного, который читал мои мысли. Я не мог притвориться, что это не имело значения.
