Алексей Селецкий - Нелюдь
Сначала Татьяна не различала ничего, кроме переливающейся тени дубовых ветвей на небольшой полянке. Попробовала присмотреться по-другому – голова закружилась от всплесков зеленого огня и желтых сполохов. Зажмурилась, потом снова открыла глаза. Наконец удалось разглядеть на дальней стороне поляны человека в стареньком джинсовом костюме. Даже узнала – он-то на катере был. Муж учительницы Любы. Виктор, кажется. Как причалили – подхватил сумку и пошел «за последними грибами», а с ним и еще четверо пассажиров. Интересно, а они где? Не видно. А смотреть верхним зрением Татьяна больше не хотела.
Виктор был занят отнюдь не грибами. Он стоял с закрытыми глазами, чуть приподняв руки, и дирижировал невидимым оркестром.
Осторожно, без резких взмахов. Тихо. Очень тихо. Бесшумно.
– Что он делает? – прошептала Татьяна Олегу в спину.
– Место лечит, – ответил тот чуть громче, но все-таки вполголоса. – Вон, посередине кострище видишь? А теперь вокруг посмотри.
Кострище она заметила только теперь. Приглядевшись, заметила и то, что было вокруг: какие-то серые линии, словно выгоревшие в прошлогодней листве… Выгоревшие?! Татьяна отшатнулась, снова налетела на плечо – на этот раз молодое и крепкое. Тут же вспомнила, где она видела этого парня – там же, где и сама чертила на земле такие же линии, складывающиеся в аккуратную, очень правильную фигуру.
– Узнала рисунок? – в голосе Олега не было ни насмешки, ни какого-нибудь интереса. – Только здесь не один человек был, а компания. Тоже, впрочем, любители приключений. Повеселились, похулиганили, а убирать нам. Праздник у них был, видите ли, день Дагона. Хорошо хоть без крови его отмечают, не так загадили все. Да и место спокойное, возле города хуже было бы.
– Вы и после меня так… лечили? – догадалась Татьяна.
– Не совсем так, но похоже. Ты по-другому набедокурила. Пожалуй, хуже, чем здесь. Эти-то своим делом были заняты, а ты все вокруг раздергала. Здесь просто – помочь немного, и лесок все сам затянет, еще до морозов. Только зола останется. Так что это и в самом деле отдых, ну, и уборка между делом. По осени нужно такие мелкие помойки убирать, чтобы к зиме чисто было.
– А большие помойки есть? И где?
– Э-э, чего тебе захотелось! Бывают и большие, и такие, что
вовсе не уберешь. Только там гулять незачем, и пикник рядом не устроишь. Там серьезная работа, но пока – тьфу-тьфу – давненько не видывали. А лучше вообще не давать гадить по-крупному, только не всегда получается.
– Как тогда, возле города?
– Как тогда, – хмуро кивнул Олег. – Там как раз такое, что век
не уберешь.
– Олег Алексеевич, а все-таки: что тогда было? Вы обещали
рассказать, и все время – в другой раз…
– И на этот раз не расскажу.
– Но почему?! Не вовремя? Или такой большой секрет?
– Не секрет, просто не хочется вспоминать. Да и не поймешь ты
пока всего. Вот научишься всему, что нужно, тогда и расскажу… может быть. Или кто-нибудь другой расскажет. Знаешь что, – Олег поднял сухую веточку, повертел в руках, потом с хрустом переломил. – Подойди с этим к Илье. Попроси рассказать – он тоже все знает. А если будет ко мне отсылать – так ему и передай, что мне вспоминать не хочется. Ну все, посмотрела на настоящее? – голос Олега неожиданно изменился. Словно и не было только что мрачного взгляда и тяжелого дыхания, не сходились седые брови. – Тогда пошли обратно. Наряд вне очереди я тебе не отменял, после обеда котелок помоешь. Гриша, закончите здесь – долго не бродите, уха остынет!
ГЛАВА 5
Мир грохотал, трещал и сотрясался. Время от времени он еще и кренился, и тогда в маленьком квадратном иллюминаторе показывались то лохматая грива близкого леса, то бетонные коробки города. Впрочем, Андрею было не до вида из окошка. Гораздо больше его занимали приборы и дрожащая на крохотном столике карта.
– Захожу на цель, – раздалось в наушниках сквозь треск и рокот. – Высота сто, до цели пятьсот… Четыреста пятьдесят… Четыреста…
Андрей плотнее прижал к горлу кожаные мешочки ларингофонов:
– Скорость чуть сбрось, быстро идешь. Курс?
– Двести семьдесят. Скорость сбрасываю до двадцати. До цели триста… Двести пятьдесят… Двести… Сто пятьдесят… Сто…
– Зависни! – выкрикнул Андрей. На экранчике одного из приборов
заплясали цифры. Вертолет задрожал сильнее, и прибор словно
испугался такой крупной дрожи. Цифры замерли. Но на каком
значении, черт побери! За несколько секунд от робких одного-двух
десятков они дошли почти до трех сотен. На карте появилась
крупная точка с прыгающей надписью: «286». Таких точек было довольно много, но трехзначная надпись появилась впервые. До этого рекорд был шестьдесят три… – Дальше, самым малым! Ниже можешь?
– Не могу, ЛЭП мешает. Все, пополз! – качнуло, цифры опять начали меняться. – До цели семьдесят… Пятьдесят… – на приборе заканчивался отсчет третьей сотни. – Сорок…
Тридцать… Мать!!!
Андрея мотнуло из стороны в сторону, повело по кругу. Шлем чиркнул по какому-то углу, под рукой смялась в гармошку карта. Рокот изменился, вертолет застонал и завалился на бок. Потом нос машины пошел вверх, стон сменился сердитым ревом, да и тот постепенно становился все тише, спокойнее.
– Все, можешь менять штаны, – наушники тяжело вздохнули. – Отходим от цели.
– Что случилось?
– Хрен его знает. То ли поток какой-то, то ли мать его
перетак… Просели, чуть провода не зацепили. У тебя как, наука? Все цело? Посмотрел, что нужно?
– Заходи еще раз. Курс тот же, скорость, высота – те же.
– Рехнулся? – поинтересовались наушники. – Второго выхода не гарантирую. Там киловольт двести, учти!
– Двести пятьдесят. Заходи еще раз. Мы не прошли над целью.
– Давай я тебе вдоль ЛЭП зайду. Хоть пять раз подряд.
– Боевой курс – двести семьдесят, высота – сто, скорость та же, от ста… нет, от ста двадцати – ползком. Как можешь.
– Твою мать, наука! У тебя семья есть?
– У меня приказ, у тебя тоже.
– У меня приказ тебя возить, а не сдуру гробиться! Завтра пройдем. Может, этого потока не будет.
– Сейчас.
– Твою перемать! Все, уходим домой. После такого надо машину проверить.
– Проверишь. Пройдешь еще раз и проверяй, сколько влезет. Но сейчас ты зайдешь на цель, понял?! Я тут не на карусели катаюсь! Приказ напомнить? Дословно?!
– Иду на повторный заход, – трудно было не угадать по голосу все, что летчик думает о своем пассажире. Плевать. Плевать на его нервы. Ему бы показать то, что успел заметить Андрей на приборе, когда их мотало и трясло. Да еще и объяснить, что к чему. Жаль, что нельзя. Не положено. Хороший парень этот пилот. Воевал опять-таки. Но знать, что именно они здесь измеряют, ему совсем ни к чему. Пусть думает, что радиацию или химию. Подписку дал, но если не знает – еще надежнее.
– До цели триста… Двести пятьдесят…
Андрей выглянул в иллюминатор. Вот и ЛЭП. Цели не видно, она по курсу. Все, некогда – прибор!
– Сто пятьдесят… Сто двадцать… Сто…
Опять бешенная пляска цифр. Переключить! Вот никогда не думал, что придется этот диапазон использовать.
– Пятьдесят… Сорок… Тридцать… – вертолет качнулся, задергался. Припадочный, наверное. – Прошли ЛЭП, двадцать… – голос хриплый какой-то. – Десять… Цель!
– Дальше! Курс, скорость – те же! – выкрикнул Андрей. Точки он уже не ставил, просто торопливо записывал на краю карты показания прибора. Растущие. И за целью – растущие!
– Как теперь счи… – летчик не договорил. Вертолет тряхнуло, что-то звонко щелкнуло и зашипело с присвистом. Серый экранчик заполнился восьмерками и погас. Мигнул и пропал красный огонек на панели. В следующее мгновение кресло попыталось выскользнуть из-под Андрея, ремни придавили плечи. Почти сразу же со страшной силой ударило снизу. Боль проскользнула от поясницы к затылку и огненной струей хлестнула под череп. Потом все вокруг начало переворачиваться и темнеть. Почему-то темноту рассекали серо-зеленые молнии. «Как краска на борту», – успел подумать Андрей, прежде чем молнии погасли и пришла тьма.
* * *– В лес мне пора, Саша. Старею я, на этот раз совсем старею. Устал.
Александр не удивился. Привык. То ли мысли совпадают, то ли Олег их угадывает. Читать точно не может – особенно теперь.
– А город на Илью оставим?
– Почему бы и нет? Он у нас мужик крепкий, все, что надо, знает.
Попомни мои слова – уйду на покой, его на мое место выберут.
– Так может, мне сразу к нему идти? – Александр привстал на
стуле.
– Сиди уж, раз пришел. На вот, перекуси с дороги, – на столе появился пакет с пряниками. – Или тебе чего еще сообразить? Картошку, макароны?
– Не надо, хватит. Я ужинал.
– Перед тем, как в город въехать? – уточнил Олег и
неодобрительно покачал головой. – Эк тебя, парень, развезло. В руках себя держать нужно, в руках. Давит тебя или тошнит, а в любой обстановке ты должен быть как огурчик. И при необходимости таким же огурчиком закусывать. Если уж просто в городе невмоготу, представь, что с тобой будет…
