Артем Рыбаков - Зона Тьмы. 1000 рентген в час
— Спрашивайте, дядя Виталий.
— Скажи мне, голубь ты наш сизокрылый, кто ещё этого Дуба из наших в лицо видел, а? Молчишь?
«Н-да, верно. Уел он меня».
— А молчание, как известно, признак согласия… Вот и давай, служи родине там, где прикажут, и там, когда прикажут. Как Тверь проедете, выйди на связь, я наколку на ещё одну группу дам. Они в районе Эммауса должны прохлаждаться, «стекольщиков» сопровождали. О старте мне Валера доложит.
— Разрешите выполнять, товарищ Главный координатор? — Официально должность Виталия Андреевича звучала как «Главный координатор совместных проектов», но в нашей среде последние слова опускали.
— Выполняйте, товарищ начальник «отдельного офиса»! — А вот это уже была наша «семейная» шутка, понятная хорошо если дюжине людей на всей планете. Просто когда я начинал свою «трудовую» деятельность, то первые десять или пятнадцать отчётов об экспедициях написал на листах из блокнота, найденного в какой-то заброшенной конторе. А там шапка была: «Начальник дополнительного офиса продаж», которую я, хулиганства ради, заполнил, вписав свою фамилию. Отец и Снегов тогда чуть со смеха не лопнули, мою писанину читая…
Когда я отключился и вернул Гедевану гарнитуру, он сплюнул на остатки асфальта бывшей трассы союзного значения и спросил:
— Пистон вставил или так?
— Так. По-семейному мягко пожурил… Кого из людей мне дашь?
— Саламандра и его ребят забирай.
— Кто с ним сейчас ходит?
— Сам Саламандр, его Сергеем кличут, Федя Дейнов — его ты знаешь, Говорун у него прозвище, — начал перечислять Валера. — Остальных ты тоже знаешь: Чпок, Мистер Шляпа и Тушканчик.
— Тушканчик Забугорный или Зануда? — У нас было сразу два Следопыта с таким прозвищем, поэтому требовалось уточнить.
— Забугорный… — пояснил наш начальник аналитического отдела.
— Тогда неплохо, он парень надёжный, — сказал я, поскольку Ивана Мура знал хорошо и не раз хаживал с ним в Город. Сын москвички и американского журналиста, чудом переживший хаос Тьмы и первое время после вступления в наше братство страшно переживавший за своё происхождение. Когда же он понял, что у нас сын за отца не отвечает, то воспрял духом и стал как все, а его знание английского оказалось весьма востребованным.
— Ага, и с ПТУРСом, если что, управится… — добавил Валера, демонстрируя свою осведомлённость о ценном трофее. — Какие-нибудь пожелания есть?
— Да. Гранаты давай. Я свои все истратил. Одну у «тахи» найти можете, мальчикам своим скажи — они в траве пошарят. Ну и еду для ребят…
— На чем поедете?
Я окинул взглядом имеющийся автопарк и после секундного раздумья ответил:
— На трофейном звере. Видишь, у них и топлива запас загружен. И рация есть. Только мопед у кого-нибудь из ваших возьму.
— Ладно, — согласился Валера и зычно крикнул: — Сокол! Мотоцикл парням отдай! Саламандр! Ты и твои — в подмогу Занозе! Большой Ви приказал!
Я пошёл знакомиться со своей командой. При моём приближении мужики поднялись с расстеленного коврика-пенки и построились в короткую шеренгу.
— Сергей Артамонов, он же Саламандр! — представился их старший.
Я протянул руку:
— Заноза, он же Илья Заславский.
— Я знаю, — и он пожал мне руку.
Я поручкался с остальными. Тушканчик и Мистер Шляпа, в миру Александр Завьялов, на правах старых знакомых поинтересовались, куда будем путь держать.
— Пока — к Эммаусу а там видно будет.
Тут принесли два мешка с едой и несколько пятилитровых бутылок воды, и я, бросив взгляд на часы, сказал:
— Лясы в дороге поточим, сейчас грузитесь вон в ту машину, — и показал на «Тигр».
* * *За руль сел Чпок, молодой Следопыт десятой «кладки», но, как я знал, он с авто- и мототехникой был на «ты». Это немудрено, если учесть, что родитель его до Тьмы трудился автомехаником в Старице и до сих пор продолжал заниматься ремонтом машин.
Я сел рядом с ним, а остальные ребята разместились сзади.
Взревел шестицилиндровый «камминс», и машина плавно тронулась. Ещё когда садились, я разглядел на передней панели под рацией «морду» автомобильной магнитолы и сейчас, покопавшись в нагрудном кармане, выудил оттуда флэшку и вставил в соответствующий разъём.
— Ну что, начнём дорогу с хорошей песни, друзья? — И я выбрал в меню одну из песен. Её ещё мой отец любил. И я вот уже лет десять, не меньше, начинал почти все свои путешествия с прослушивания этой песни. Такой вот у меня своеобразный талисман.
Du gehst mir nach, ich folge direin Kopfgeld gibt es für dein Haarich kenne deine Spurdu lockst mich weiter weg von hierdu bist so jung wie ich’s nie warhier gibt es keine Uhr,[50] —
выводил, как и сорок пять лет назад, хриплый, но мелодичный мужской голос. Тушканчик и Говорун эту песню знали, а Чпок поинтересовался:
— О чём они поют?
— Про охоту и погоню… — дал я краткий перевод.
Du gehst zu weit für mich alleinjetzt jagt man alle Hunde losund läßt die Falken fliegendu kommst nicht weit, das Land ist kleinund deine Augen sind so großnur ich kann dich noch kriegen
bleibbleib stehn oder ich schiess auf mich.[51]
— Красиво поют, — высказал свои впечатления Чпок и тут же спросил: — Это шведы?
— Немцы, — вместо меня ответил Тушканчик, ходивший со мной в походы раз десять и знавший историю этой песни. — Заноза, я, кстати, сам перевёл её. Песня хорошая, только припев немного неправильный, дурацкий, я бы сказал.
— Да ну? — удивился я. — Ты же вроде немецкого не знаешь.
— Я со словарём пыхтел, — не смутившись ответил Иван.
— А, ну, если со словарём, тогда конечно… Проигрыш закончился. И древний певец снова запел:
Ich fang die Doppelgänger eindein Name steht an jedem Hausdu bist schön lang verratendu kannst nicht immer schneller seinbald wirst du müd, dann ist es ausdann kommen die Soldaten
bleibbleib stehn oder ich schiess auf mich.[52]
Когда песня закончилась и заиграла следующая, печально-шарманочная «Думы о смерти», я сделал звук потише и повернулся к Мистеру Шляпа:
— Саша, а ты что не у себя? Как я слышал, ты вроде на северо-востоке сейчас прикреплён.
— Верно, в Бежецке группой руководил, но меня сам Андреич сюда выдернул. Курсы повышения и всё такое. — Похоже, что внезапный переход из руководителя группы в рядовые бойцы несколько огорчал Александра. — Не, с тобой, Илья, работать только в радость, но странно как-то…
— Думаю, Андреичу до маразма ой как далеко, — дипломатично ответил я. — Его резоны нам, простым смертным, понятны после получаса объяснений становятся.
— Угу, кто бы говорил, — хмыкнул Шляпа. — Тоже мне, простой смертный выискался.
И все ребята в машине не рассмеялись, конечно, но усмехнулись — это точно.
— Илья, а ты у меня экзамен примешь, если время будет? — спросил Саламандр.
— Какой экзамен? — несколько удивился я.
— Ну, по рукопашному бою. Тушканчик же у тебя учился, — и он кивнул в сторону сидевшего рядом Следопыта, — а я — у него.
Надо сказать, что эта сторона моей насыщенной жизни была известна немногим. Батя мой начал заниматься вьетнамской ветвью Вин Чуня ещё в середине восьмидесятых, как он не очень понятно говорил — «подпольно и лесопарково». Мастер Занг, так звали его учителя, гонял занимающихся и в хвост и в гриву, так что толк из большинства получился. Меня отец, не обращая внимания на протесты мамы, начал тренировать в три года. (Это я уже позже понял, вспомнив нашу возню.) А в пять начал заниматься со мной по-серьёзному — каждый день, так что к восьми годам я уже мог спокойно накостылять двенадцатилетнему. Чем, по правде, частенько и пользовался. Но не из хулиганства, а по необходимости. Большая Зима как раз на спад пошла, и народ, кто побеспокойнее, потянулся в тёплые края. Так в общину нашу за одно только лето сто семьдесят семей перебрались! И большинство — с детьми. Среди них много питерских было, и часть, уж не знаю с какого перепою, попробовали нас, «тёмных тверичей», уму-разуму поучить. Да не срослось у них…
Потом уже, когда мне четырнадцать исполнилось, батя распорядился тех ребят, которых я, как мне казалось, тайно тренировал, в Следопыты принять. И меня с ними заодно. Это, собственно говоря, и была первая «кладка». До того Следопытами люди сами становились.
Глава 8
За 9472 километра от Твери.
Ферма «Вересковый приют».
Высокий сухощавый мужчина поставил на стол чашку с недопитым гватемальским кофе и, взъерошив совершенно седые волосы, откинулся на спинку кресла.
