Василий Головачев - Перехватчик

– Не перебивайте, наш лучший враг Генрих Герхардович Ельшин. И он очень близок к успеху, потому что ему помогает маршал «СС» Лобанов.

– Где он собирается искать оружие?

– Под своей дачей, где побывали и вы. Если сможете, остановите его. И еще… вашу девушку, Кристину…

– Что с ней?! – выдохнул Матвей.

– За ней отправилась команда полковника Юргена из Минобороны. Может быть, вы еще успеете… прощай…

– Подожди!

– Прощай, ганфайтер, извини за мою неискренность при первых наших встречах, но я не знала, как себя вести… Привет Васе! – И трубка замолчала, словно на другом ее конце оборвали провод.

– Что случилось? – требовательно спросил Василий.

«…Есть ли в твоей системе мира место для меня?» – вспомнил Матвей шепот Кристины. Жаркая волна крови ударила в голову, глаза застлала красная пелена. Голос Василия отдалился и пропал, потом возник снова.

– Да что ты стоишь словно истукан?!

Матвей заставил себя собраться, передал содержание разговора с Ульяной.

– Тогда круто меняем план, – быстро проговорил Балуев. – На самолет – и в Тамбов. К вечеру будем там.

Матвей покачал головой.

– Я полечу один.

– Ты из себя героя не строй!

– Я полечу один! А ты подстрахуй Ульяну, она теперь нуждается в защите больше, чем мы с тобой.

Василий открыл рот и тут же закрыл, так и не произнеся готовые было вырваться возражения, лицо его вдруг стало по-детски смущенным, нерешительным, растерянным.

– Соболь, а ты с ней… ну, она тебе не…

Матвей понял, едва заметно улыбнулся.

– Я люблю Кристину, Баловень, и этим сказано все. Ульяна очень красивая, очень, и безумно похожа на Светлену, проводницу моих снов, но… но моя Кристина – это жизнь!

– Извини, что спросил, мне показалось, что она к тебе неравнодушна… В общем, все понятно! – Василий заметно воспрянул духом, снова обретя уверенность и решительность. – Пора, друг, сматывать удочки. Посажу тебя в самолет во избежание всяких недоразумений и разыщу Ульяну. Вместе мы что-нибудь придумаем. Если в Тамбове все будет в норме, дашь телеграмму, мы встретим. Если нет…

Матвей хлопнул ладонью по ладони друга.

НАЙТИ И УНИЧТОЖИТЬ

Между «сессиями» Союза Девяти их деятельность координировал заместитель директора Международного института стратегических исследований Головань, но в зонах ответственности каждого из членов Союза он не имел права решающего голоса. Поэтому, когда Рыков доложил ему о возникших в реализации решений последней «сессии» затруднениях, Головань лишь посоветовал подключить к проблеме других Неизвестных – Юрьева и Носового. Что Рыков и сделал.

Встреча Трех из Девяти состоялась на одной из конспиративных квартир, принадлежащих Союзу, в доме на Новом Арбате. Обстановка квартиры была спартанской и не располагала к отдыху. Каждый имел свой ключ и пришел один, поэтому ни о каких напитках, кроме чая, мечтать не приходилось. Сурового вида джентльмены, одевающиеся в костюмы французских и итальянских модельеров, молча уселись вокруг столика в низкие кресла. Рыков помыл на кухне купленные им лично фрукты: киви, ананасы и бананы, принес чай; по обыкновению сел так, чтобы лицо его было скрыто в тени.

– Незрелый ананас для человека справедливого, – сказал с усмешкой Носовой, беря в руки фрукт и демонстрируя знание классика [74], – всегда хуже спелой смородины.

– Не хочешь – не ешь, – ответил советник президента, – а критиковать фрукт не надо. Я, например, смородину не люблю. Знаете, что мне предложил Коржаков не далее как вчера вечером в приватной беседе? Взял меня за пуговицу и сказал: почему бы нам не обложить данью все мафиозные структуры в стране? Создать специальную рэкет-бригаду на государственном уровне, назвать ее как-нибудь похитрей, скажем, Комиссией по контролю за финансовым состоянием, и вперед! Пусть платят или распускаются. В противном случае…

– И что ты ему ответил? – спросил Носовой. Юрьев очистил ананас, отрезал ломтик, съел.

– Нет, ничего, свежий… Я ему ответил в стиле русской пословицы: на чужой каравай рот не разевай. Но к делу, господа.

– Они отказались, – проговорил Рыков своим специфическим, тихим, ничего не выражающим голосом. – Соболев и Балуев отказались послужить «карающей десницей правосудия» в отношении известных нам деятелей. Естественно, я принял решение «погасить» или «выключить» их как опасных свидетелей, несмотря на всю мою симпатию к ним. Однако первая «волна выключения» не сработала. Соболев ушел из-под опеки ФСБ, Балуев сумел обезвредить киллер-команду, вооруженную «глушаком». Что лишний раз подтверждает высокую кондицию каждого.

– Подготовь вторую «волну выключения» с должной тщательностью, – сказал Юрьев. – В крайнем случае воспользуйся командой внедрения иерархов ПАН с подключением ПРОПАЛ [75].

– Я не исчерпал всех своих возможностей по тихому регулированию, но потребуется ваша помощь. Идея заключается в следующем: надо сделать так, чтобы наши фигуранты Соболев и Балуев все равно выполнили задачу, как бы непреднамеренно, то есть надо спровоцировать их на ликвидацию фигур дестабилизации: директора ФСБ, министра обороны, координатора «Чистилища» и других.

– Идея хорошая, – оценил Носовой. – Я так понимаю, что моя личная задача состоит в том, чтобы настроить соответствующим образом лидера Сверхсистемы и дать знать об этом фигурантам.

– Хейно Яанович, вы, как всегда, блестяще вникаете в глубины замысла, – сказал Рыков без тени иронии. – Я уже предпринял кое-какие шаги в этом направлении, указав команде Юргена адрес деда Соболева, где остановились его девушка и мальчишка, которого они как бы усыновили. Но этого мало. Владимир Владимирович, вам необходимо привлечь свои потенциалы, чтобы фигуранты вышли на Гусева.

– Понял, – кивнул Юрьев. – Это сделать несложно. Но у нас есть еще отступники – Посвященные. Сможем ли найти способ сами наказать их, не привлекая иерархов?

– Вряд ли, – мотнул головой Хейно Яанович. – На уровне нашей зоны их возможности защиты достаточны для паритета.

– Тогда давайте привлечем зоны остальных Девяти, включая Бабуу-Сэнгэ.

– Он не станет заниматься рутинными делами «выключения». Другое дело – ограничение деятельности «вселенных» копий Монарха или, как их называют наши фигуранты, авешей Монарха. Эта задача потрудней и поинтересней. Вот список.

– Рыков положил на стол листок бумаги. – Давайте думать, с кого начнем и что предпримем.

Директору ФСБ позвонил начальник бюро анализа Управления «И» и попросил аудиенции. Коваль не возражал, хотя и удивился. Рыков очень редко напоминал о себе, как и положено классному профессионалу.