В шаге от вечности - Алексей Алексеевич Доронин
Хотя большинство беженцев не проникали дальше Саутгемптона и Портсмута, где были главные фильтрационные центры. Там причаливало большинство кораблей с искателями убежища или просто мигрантами. А по воздуху прибывали только самые богатые из беглецов — те, которым гетто не грозило. Эти обычно прилетали уже на все готовое, у них были в Туманном Альбионе свои резиденции.
А вот в графстве Гэмпшир, где расположены эти портовые «карантинные» города, был настоящий Вавилон. Корпусу пришлось прислать туда на помощь полиции около тысячи бойцов и вдесятеро больше дронов, потому что там творилось такое, что раньше Гарольд видел только в фильмах про зомби-апокалипсис.
А это лондонское гетто было еще не самым плохим местом.
В Испании, Италии и Германии беженцев было еще больше. В двадцатых годах из Кореи и Японии туда мало кто добрался, а вот после событий в Аравии и заварушки между Индией и Пакистаном национальная палитра этих стран пополнилась. Но если бы не эти стотысячные жертвы и эффект домино по всему Ближнему Востоку… не было бы мира, в котором они живут теперь. Не было бы запрета ядерного оружия (великие державы были только рады, потому что арсеналы их стремительно старели и требовали средств для модернизации или утилизации. Они были уверены, что останутся в выигрыше). Не было бы возрастания роли ООН и международных организаций. Как написано в одной книжке, добро приходится делать из зла, потому что больше его не из чего делать.
Время было почти девять вечера. А значит, возле недостроенного небоскреба Хаксли-билдинг, скоро очередное сборище.
Адская Гонка.
Это в паре километров отсюда на север. Тоже в Харроу, рядом со стеной гетто. Само гетто являлось отдельной административной территорией. Естественно, в официальных документах слово «гетто» не фигурировало.
Когда небоскреб строили, никакого гетто не было, и земля тут была хоть и не дорогой, но район считался имеющим перспективы. Теперь там был пустырь. Еще там находился заброшенный торговый центр «Белая роза», который выкупили организаторы шоу… и сделали его еще более заброшенным. И опасного соседства они не боялись. Впрочем, стена охранялась автоматикой ничуть не хуже, чем раньше государственные границы. Тот, у кого гражданство было — если бы его занесло по ту сторону — мог пройти без труда через одну из многих дверец. Но негражданина остановили бы еще на подступах к стене, в пятиметровой «санитарной» зоне.
Конечно, бывали и подкопы, и полеты на самодельном ранце, и взлом — электронный и физически. Но все это пресекалось.
Поэтому тут в Харроу было относительно безопасно. Но брошенных зданий все равно было много.
Теперь этот гипермаркет, крышу которого нарочно разобрали, превратили в подобие постапокалиптического Колизея. Там, где раньше был верхний этаж, появились открытые ложи для публики — грубо сваренные из ржавых труб ступенчатые ряды сидений.
Но Синохара не хотел идти на трибуны. Хотя его пропустили бы туда бесплатно с его рейтингом. Для них была бы честь. Те, кто организуют такие сборища, в основном позиционируют себя как консерваторы. А его орден вообще привел бы их в восторг.
И все же Гарольд предпочел посмотреть это зрелище, сидя на скамейке возле автостоянки, соседствующей с «Колизеем». Скамейка была ярко освещена, рядом стоял торговый автомат, где можно было купить мелочевку вроде шоколадки, банки газировки или хот-дога с пометкой «халяль».
Несколько теней уже собирались приблизиться к одинокому человеку на скамейке. Вряд ли чтоб ограбить. Скорее, чтоб попрошайничать себе на выпивку или наркотики. Но и этого они не стали, рассмотрев его поближе. Парни в одежде на несколько размеров больше ускорили шаг и удалились. Потому что он легко мог «удалить» их сам.
Отсюда открывался неплохой вид. После небольшого зумминга перед глазами Гарольда появился квадрат неба.
Чопперы у всадников крутые. Не то что его допотопный коптербайк, на котором он в свое время прилетел на космодром к Эшли. Но сами байкеры здесь как трусливые цыплята, сколько бы они не украшали себя татуировками маори и «морских котиков» (хотя пороху не нюхали) и имплантированными рогами.
Он мог бы записаться на участие. В Берлине он в таких участвовал.
На арендованной «Ямахе» ему, может и не победить, ведь у кого-то явно будет машина новее и кастомизированная под себя — но в первой пятерке пришел бы.
А толку-то? Шутовское позерство. С его рефлексами даже при отключенном автопилоте риск минимален. Конечно, даже во время виртуального заезда есть риск умереть от стресса и нервного перенапряжения. Первые такие десять «счастливцев» много лет назад получили свои скромные премии Дарвина, на которые родственники могли их похоронить. Но смерть во время игры в виртуал наступала не чаще, чем во время разговора на повышенных тонах между членами семьи. В реальной жизни было куда больше поводов для нервов.
А во время реальной гонки риск еще выше. Но он знал, что инстинкт самосохранения не позволит ему разбиться.
Были и те, которые нарушали правила. Но даже нарушения тут были робкие. Потому что за каждым кубическим метром велось наблюдение во всех диапазонах. Властители мира не хотели у себя на заднем дворе взрывов и стрельбы.
В Москве, в Киеве или в Бухаресте за взятки богатею позволили бы даже сбить пару пешеходов. Но тут был первый мир и метрополия. Здесь даже жирные коррупционеры из Азии и Африки и их накокаиненные отпрыски вели себя прилично.
Конечно, где-то можно было даже поставить на мотоцикл пулемет и стрелять по прохожим — если они были из чужого племени или конкурирующей мафиозной семьи. И такие гонки тоже проводились. В самых диких углах Африки и Латинской Америки. До революции. Сейчас там и без гонок хватало веселья.
Заезд начинался. Конечно, полетят они на запад, в сторону противоположную периметру гетто. Потому что оттуда, несмотря на регулярные рейды, могли и из калаша жахнуть. Но этот небольшой риск на старте только добавлял адреналина. На самом деле оборонительные системы периметра двадцать четыре часа в сутки держали на прицеле его восточную сторону. Почти как на американо-мексиканской Стене.
Гоночная арена с тотализатором, алкоголем, полураздетыми женщинами, тяжелой музыкой — была понятным вызовом, который самые
