Владимир Чистяков - М.С.
Не рассчитывает ли он, пользуясь сложившимся кризисом, на свой, и возможно, триумфальный возврат к власти. Ведь у него в столице немало войск, и Саргон в принципе в пять минут может разогнать демократические части (тем более, что его гвардейцы сделают это с радостью). Только поддержат ли его регионы? Не говоря уж о засевших на севере Чёрных.
До сегодняшнего дня шансы были… Ещё несколько месяцев правления демократов, да вялотекущая гражданская война, да мёртвая М. С. - и можно смело разгонять всенародноизбранных. Они к тому времени гарантированно достанут уже абсолютно всех. А народ сам попросит вновь принять власть. Поломается, и примет. А о его грехах недавних лет все попросту забудут. Саргона многие, в основном лица среднего и старшего возраста связывают со временами стабильности, порядка и относительного благосостояния. Он для многих символ добрых старых времён.
Основные участники кризиса к тому времени перебьют друг друга, и начнётся новый этап блестящего правления Саргона. Неплохой план. Вполне реализуемый. Но нужны несколько составляющих: первая — неизменность внутренней и внешней политики демократов — это считай у Саргона в кармане, изменится они не могут по определению, равно как и отделаться от пресмыкательства перед мирренами. Вторая — неизменность линии фронта на севере — с этим хуже. Чёрные копят силы для крупномасштабного наступления с целью полного восстановления контроля над страной. И тут интересы Саргона полностью совпадают с демократами. Им нужен провал наступления. Скрыть подготовку крупномасштабной наступательной операции сложно. Но вполне возможно замаскировать направление главного удара. С этим у Чёрных, по данным Кэрдин проблем нет. Хуже с обеспечением. Приходится бороться с саботажем на заводах. Так же было несколько крупных диверсий на складах боеприпасов. Правда, у демократов те же проблемы в удвоенном, если не утроенном объеме. И третье — появление среди Чёрных фигуры, способной сплотить всех сторонников имперской идеи. Пока через пень-колоду эту идею олицетворяет Саргон. Но именно, через пень-колоду. Именно олицетворяет, а вовсе не является. Есть ещё М. С…
Считавшаяся до сегодняшнего дня мёртвой. Бестия знает, а он догадывается… А дорога на север длинная… Но то, что она в настоящий момент жива вносит существенные коррективы в любые планы. Искать её будут. Ловить тоже. Всех, кого можно и нельзя на уши поднимут.
Кэрдин усмехается своим мыслям. Она тоже к поискам руку приложит. Слыхала она как-то от М. С. ''Только пуля казака во степи догонит…'' Чем это так её прельстили довольно посредственные иррегулярные кавалеристы? Ну, так то её дело. Не поймать её людям. И уверена Кэрдин, не догонит М. С. и пуля.
Абсолютно всем нужен сам символ грэдского императора. Не за этим ли идёт возня вокруг имени Ярна? Устранить Саргона. И поставить его. Тысячной доли влияния отца у него нет. Реальной власти вовсе не будет. Зато, какая великолепная кукла получится.
Дурак Ярн, нашел время — амуры разводить. Интересно, знает ли, что когда он был ребенком Кэрдин и Саргон обсуждали возможность дарования полноправия. И решили вернуться к данному вопросу только при возникновении соответствующих обстоятельств. Вот они и возникли. Для Ярна — неблагоприятные.
Признание Ярна полноправным Ягром — политический акт. Только одна из сторон — капитуляция Кэрдин — удар по Чёрным. Смиренная просьба о прощении и покаянии. Которого нет и быть не может. Кто не с нами — то против нас.
Да и выходка с дарованием титула — тоже политический акт. Подоплёка известна немногим. А внешне — император чествует героя новой власти и примиряется с этой властью. Кэрдин просто не верит в искренность слов Саргона. Опытнейший политик, принцип которого — цель оправдывает средства. Ярн для неё — просто враг и ничего больше. Тоже самое она сказала бы и любому другому члену дома, приди он к ней с подобной просьбой.
Только Ярн с пожалованным титулом — совсем не то что Ярн Ягр. Хе-хе. Опять Саргон хитрит. Титул пожалован за личные заслуги. То есть, неважно кто там отец и кто мать. В теории любой глава великого дома имеет право на престол. Да ещё у Младшего Еггта есть такое право. Только очень спорные права на престол у того главы дома, титул которого пожалован ныне правящим императором. Хитрит Саргон. Опять умудрился оставить целых овец и сытых волков. Ярн получит желаемое, дальше своего *** он сейчас смотреть попросту не способен. Те кто его раскручивали… Внешне всё пристойно. Даже обидится на императора повода нет, наоборот, красивый жест в сторону новой власти. А на деле — подпортил Саргон кому-то далеко идущие планы. Причём подпортил так, что и Чёрные в случае победы не окажутся недовольными.
Красота!
Вот только тошно почему-то!
Сомнительная привилегия бессмертного — помнить величественное начало. И видеть чем всё заканчивается.
Тогда император был символом. С ним связывали большие надежды на обновление империи. Что же, те надежды во многом оправдались. Но потом… Как обычно, над стремлением к лучшему взяло верх обыкновенное человеческое скотство. И развился новый системный кризис. Вступивший несколько месяцев назад в последнюю стадию. Из которой — либо выход и создание иного государственного образования. Либо коллапс.
Вышел указ.
Ярн получил согласие. Но не воспользовался им. Титул главы дома не дают просто так. Доказать надо, что достоин. Сказал, что счастливую жизнь начнёт строить только после полной победы. Обещал вернуться. И уехал на фронт.
Если и были материнские проклятия, то он их не слышал.
На вокзал Ярна провожала счастливая невеста. На привокзальной площади у здания ''Императорского Орла'' небывало большое скопление полиции. На верхних этажах здания ночью кто-то вывесил огромный транспарант.
Огромная пятиконечная красная саргоновская звезда. Гигантские, пусть и кривовато написанные буквы. ''Победа будет за нами!'' Повешен на самой верхотуре. Мастерски. Видно всем, а без альпинистов не снимешь. Пол суток, если не больше провисел.
Транспарант уже снимали, но Ярн успел прочитать. Невеста не успела. Ничего не замечала, кроме него. Счастлива от того, что они вместе. И печальна, что надо ждать. Но его ведь не убьют. Она ведь так его будет ждать.
Счастлив и Ярн. Но отпечаталось в мозгу.
''Победа будет за нами!''
И их звезда. Словно вбитая, так что не вырвать.
Победа будет за нами! За Чёрными!
Они в это верят. И умирать за это готовы.
За идею.
А не как ты, отрабатывая титул.
''Победа будет за нами…'' — подумал Ярн. — ''За нами ли?''
И словно услышал демонический хохот Кэрдин.
— Машина сдохнет вот-вот, — говорит М. С. сидящим на заднем сидении Марине и Эрии.
— Так что же ты такую брала? У тети же полно…
— Сама знаю чего у неё полно. По провинции на нашей "Пантере" или их "Иноходце" ехать- почти то же самое, что плакат над машиной поднять- "Вот она Я, ловите меня". Кто же знал, что под капот этого "Фольксвагена" никто столько лет не заглядывал!
— Это не "Фольксваген".
— В рамках той же концепции "народного автомобиля" создавалась. Разницы-то — у нас эта "мыльница"- гражданский вариант армейского автомобиля, а там наоборот было.
— А если станем, то что?
— Ножками, ножками, машину в провинции просто так не купишь, с запчастями напряг ещё больший. Правда, есть и плюс- сильно столичных не любят, и вряд ли чинам из столицы что-либо про неизвестных расскажут. Неважно, про каких. Хотя и сами того. Неизвестного не прочь. И концов не найдешь…
— Не все же такие.
— Статистикой не располагаю.
Грохот в стекло. А дом-то — последний в городке. И через поле-лес. И те, кто в лесу. А там всякие. Мужчина медленно встал с кровати, достав из-под подушки пистолет. Он живёт один, его не дождались ни с первой, ни со второй войны, и он разочаровался в женщинах.
Крадучись подошёл к окну. Давно ждал пришедшего в ночи. Своего, чужого. Бардак крепко начинал раздражать, и он почти был готов уйти в лес. Осторожно выглянул. Чёрный силуэт у окна кажется смутно знакомым. Постучали снова. Не может быть! Она!
Он резко дёрнул выключатель и распахнул створки.
— Здорово, башнёр.
Тот чуть из окна не вывалился.
Он никогда не думал, что вновь увидит своего бывшего командира.
Однако вот. Стоит она. Пусть и в гражданской одежде. Но на плече автомат.
— Игрушку-то убери. Или забыл старых друзей?
Он только сейчас сообразил, что пистолет по-прежнему в руке. Торопливо положил на подоконник. Ох и давно же не видал он этого взгляда ядовито-зелёных с искоркой глаз.
Та самая бешеная девчонка. Он помнит немыслимый сплав ума, храбрости, гордости и злости, бешено клокотавший в ней.
Видел в ней только командира, и не в коей мере не женщину. За глаза звал принцессой и миледи. Слухи бродили. Особо языкастых башнер бил двоих. Совместно с экипажем- значительно больше.
