Михаил Кликин - Личный враг Бога

— Еще крепкая, — сказал он и посмотрел на торчащую башню Серого Замка. Гать, несомненно, вела к нему.

Тролль встал рядом с другом.

— К вечеру дойдем, как думаешь? — спросил он, разглядывая высящийся шпиль.

— Может, еще раньше, — ответил Глеб.

— И что ты сейчас чувствуешь?

— Желание ускорить время.

Великан задумался.

— Как знать, может, Коготь и был прав. Я уже готов поверить в то, что мы обречены… Но жить в этой шкуре я больше не могу! Идем! Ускорить время — это в наших силах.

— Под ноги смотри. Здесь могут водиться змеи, — предупредил Глеб.

Звериное лицо Тролля исказила гримаса ненависти и отвращения.

— Ненавижу змей, колдунов и реки! Почему-то только они мне и попадаются! — Он сплюнул и быстро пошел вперед, на каждый второй шаг тыкая тяжелой дубиной в настил гати перед собой. Глеб догнал его, и дальше товарищи шли вместе, бок о бок.

Из узкой щели меж бревен выскользнула змея, замерла на подгнившем настиле, вытянув к людям голову, пробуя запахи раздвоенным языком-жалом.

Тролль резво отскочил назад, оскалился, выкрикнул:

— Убери ее!

Глеб древком копья подцепил метровую змею и отшвырнул далеко в сторону, кинул в самую топь.

— Отвратительные создания! — передернулся от отвращения Тролль, провожая глазами летящее, крутящееся в воздухе гибкое тело. — Уже пятая тварь на моем пути!

— Змеи никогда не нападают первыми, — сказал Глеб. — Чего ты их боишься?

— Я не боюсь, — возмутился Тролль. — Просто они настолько мерзкие, что я не могу их видеть. Да что там видеть! Говорить спокойно про них не могу!..

Откуда-то донеслись странные звуки, похожие на рыдания, на жалобный плач. Казалось, что звуки эти идут из-под земли, из глубин бездонной трясины. Тролль замолчал, завертел головой. Глеб насторожился.

— Что это? — спросил великан, когда странный плач оборвался.

— Не знаю, — медленно ответил Глеб. — Возможно, болотный газ выходит на поверхность.

Через минуту звук повторился. Жутковатые рыдания, прерывистый плач.

— Выпь, — сказал Глеб с тоской в голосе, с какой-то неохотой.

— Выпь? Птица? — спросил великан.

— Может быть…

— Такое ночью услышишь, точно с ума сойдешь.

— Может быть… — бесцветно повторил Глеб, обшаривая взглядом окружающие топи.

— Что-то не так? — спросил Тролль, тоже настораживаясь.

— Может быть…

— Вот заладил! Ты что, птиц боишься?

Глеб глянул на друга, сказал изменившимся, севшим голосом:

— Будь готовым ко всему. В болоте водятся не только змеи, но и кое-что пострашней. Не сходи с гати.

— Ага, — Тролль кивнул, закинул палицу на плечо. — Но ты ничего не хочешь объяснить? К чему это надо быть готовым?

— Давай не будем шуметь, — сказал Глеб. — И вперед… Вперед!

Странные звуки больше не повторялись.

— Так что это было? — шепотом спросил Тролль.

— Не знаю.

— Тогда чего ты испугался?

— Однажды я слышал подобные звуки. Их издавало существо, которое Одноживущие прозвали Выпью.

— Из-за того, что оно плачет также, как болотная цапля?

— Нет. Не только поэтому. Еще и потому, что оно высасывает свои жертвы. Выпивает их… Выпь. Выпить… Понимаешь?

— Ага… Опасная тварь?

— Мы втроем еле-еле управились с ней.

— Втроем с кем?

— Мои старые товарищи. Двуживущие. Иван и Сергей.

— Чудные имена.

— Какие есть.

— А на что похожа эта Выпь? — спросил Тролль, и в тот же миг настил переплетенных ветвей перед ним ожил: вздыбились острые сучья, взметнулись вверх кривые коряги, задергались. Заколыхалась гать, зеленая поверхность болота пошла волнами. Чавкнув, разверзлась черная трясина, и оттуда полезло ни на что не похожее нечто…

— На груду хвороста! — крикнул Глеб, оттаскивая Тролля.

Огромное многолапое насекомое, отдаленно напоминающее богомола-переростка, все в болотной тине, медленно выползало на гать. Четыре желтых глаза смотрели прямо на путников. С беспрестанно шевелящихся жвал капала густая вонючая слизь, стекала по длинному острому жалу-хоботку.

— Она быстро бегает, — сказал Глеб. — Нам не уйти. Будем драться.

Тролль скинул поклажу, взял дубину двумя руками.

— С удовольствием!

Не дожидаясь, пока Выпь окончательно вытянет себя из болотины, товарищи бросились к ней. Глеб уклонился от неловкого взмаха шипастой лапы, подпрыгнул и вонзил копье в один из желтых глаз. Выпь завизжала, замахала перед собой многочисленными конечностями, осела назад. Тролль, взмахнув палицей, переломил лапу, на которую опиралось насекомоподобное создание. Взревел победно, бросился вперед, круша дубиной прутики недоразвитых конечностей. И не заметил, как сверху обрушилась когтистая лапа, вышибла палицу, зацепила, сгребла великана и потянула к себе, к жующим жвалам, к подрагивающему хоботку, исходящему едким пищеварительным соком.

— Держись!

Глеб вонзил копье в другой глаз Выпи, выдернул: глазное яблоко, словно диковинный фрукт, осталось на наконечнике. Тварь не прекращала визжать, все ближе и ближе подтягивая к себе великана. А Тролль и не думал сопротивляться. Он не дергался, не вырывался…

— Не сдавайся! — крикнул Глеб. — Держись! — Он ткнул копьем в морду Выпи, снова целя в желтый глаз, но тварь увернулась, и сталь скользнула по твердому хитиновому панцирю.

Выпь уже полностью выползла из топи, теперь она медленно отступала, сползала с настила гати, не решаясь повернуться к Глебу спиной и не желая отпускать Тролля. Уволакивала свою жертву в болото.

Острое жало тянулось к безвольному Троллю, чтобы вонзиться в его тело, впрыснуть под кожу кислоту и втянуть в себя разжиженную плоть, высосать, выпить… Глеб взревел от бессильной ярости, понимая, что через несколько секунд друг будет мертв, исступленно бросился на Выпь, но копье ничего не могло поделать с твердым панцирем гигантского насекомого.

И тут Тролль ожил. Он схватился обеими руками за скользкий хищный хоботок твари, зарычал, и стал выворачивать смердящее жало, безжалостно выкручивать его, вырывать. Выпь задергала головой, пытаясь освободится. Стиснула Тролля, силясь переломить ему ребра. Но великан тоже был не из слабых. Он уперся ногами в бревна на самом краю гати, не давая болотному существу двигаться дальше. И все рвал голыми руками жало-хоботок, дергал изо всех сил, не обращая внимания на то, что кислота разъедает ладони, что хитиновые когти все глубже вонзаются в тело.

Глеб не прекращал своих попыток попасть в какое-нибудь незащищенное место, метил в глаза, в суставы, бил копьем в твердый панцирь, пытаясь проломить его.

Тролль тем временем подтянулся вплотную к морде Выпи, заехал кулаком в двигающиеся жвалы и ни секунды не раздумывая, впился клыками в истекающий вонючей слизью хоботок.

Выпь не выдержала, отцепилась от великана и бросилась наутек. Она стремительно неслась по болоту, мотаясь из стороны в сторону, прихрамывая, припадая сразу на несколько перебитых конечностей…

— Сожрать меня захотела! — взревел вслед ей Тролль. — Меня! Да я сам кого хочешь сожру! И не подавлюсь! — Он подхватил дубину, свирепо потряс ею в воздухе. Но уже через несколько секунд его скрутило, он съежился, упал на колени и стал бешено отплевываться.

— Воды! Дай воды!

Глеб протянул товарищу бурдюк, в котором плескалась бурая болотная вода. Тролль с наслаждением отхлебнул, прополоскал рот. Его тут же вырвало.

Глеб отошел в сторону, стал собирать разбросанные вещи.

— Где-то я слышал, — сказал обессиливший Тролль, поднимаясь на ноги, — что челюстные мышцы — самые сильные мышцы у человека. Так вот, у Троллей тоже.

— Ты здорово напугал ее, — усмехнулся Глеб. Его все еще немного трясло, и он глубоко дышал, постепенно успокаиваясь и приходя в норму.

— Уверен, что она никогда раньше не видела Троллей.

— Теперь-то уж точно будет обходить вашего брата стороной… Ну, ты в порядке?

— Ага. Только вот желудок опустошился.

— Ничего, скоро поедим.

— Ну, нет. У меня теперь надолго аппетит отшибло.

— Верится с трудом…

Болото кончилось. Кончилась и гать.

Здесь, среди окружающих топей, возле непроходимого Болота Утопленников, на котором, согласно преданию, собираются призраки всех утонувших Одноживущих, на поверхность выходила базальтовая плита. За долгие годы каменное основание окуталось толстым слоем почвы, поросло травой и деревьями. В старые времена какой-то давно забытый Двуживущий согнал сюда каменотесов, каменщиков и плотников с окрестных деревень и воздвиг замок — нелепый памятник своему тщеславию. Он жил здесь какое-то время, но потом куда-то сгинул, и никто не знал куда, как и когда. Поговаривали, что души утопленников, обитающие на местных болотах, не потерпели чужого присутствия и расправились с чужаком. Давно стерлось из памяти людей имя того Двуживущего, но заброшенный замок вот он — стоит до сих пор — идеальный куб с узкими вертикальными щелями окон и торчащая сбоку высоченная цилиндрическая башня, ровная, словно столб. А возле него, отодвинувшись как можно дальше от проклятого болота, пристроилась маленькая таверна. Рисковый хозяин в поисках прибыли забрался в этот богом забытый уголок, рассчитывая, видимо, на деньги Двуживущих воинов, забредающих сюда в поисках приключений. В местных топях водились не только никем не виданные призраки, но и многоглавые гидры — ценный трофей для любого бойца. Из кожи болотных тварей делали отличные доспехи, по прочности сравнимые с драконьими, а железы, глаза и острые ядовитые зубы за баснословные деньги скупали маги — для своих волшебных порошков и прочих смесей…