Звездная Кровь. Изгой VI - Алексей Юрьевич Елисеев
— Нам также известно, что вас нанимали ван дер Джарны, чтобы устранить неудобного человека. Я не сошёл с ума, чтобы выходить на фионтар против бретёра, — усмехнулся он, показывая открытые ладони. — Вопросов больше не имею.
Квен наклонилась к столу, и я почувствовал, как её холодный взгляд изучает меня, словно я был открытой книгой.
— Если вы действительно служите правому делу, вам не следовало бы так легко попадаться в ловушки.
Я не мог сдержать усмешку.
— Леди Квен, может, вы и правы, но, как и любой из нас, я тоже человек…
Она встала, и её великолепная фигура, обтянутая стройным платьем, как рука перчаткой, контрастно выделялась на фоне светильника.
— Человек, который не понимает, что игра уже началась и какие в ней правила — это пешка, Кир из Небесных Людей. А пешки… Пешкой можно легко и пожертвовать.
Впервые за всё время я ощутил, что могу потерять всё, в том числе и жизнь. Про презумпцию невиновности здесь не слышали.
— У вас есть возможность продемонстрировать свою лояльность, — произнесла Квен, её голос стал холодным, как лезвие ножа. — Если вы хотите избежать приговора, вам нужно будет сделать выбор.
— Какой выбор? — спокойно спросил, стараясь сохранить невозмутимость.
Квен посмотрела на меня с интересом, а затем, склонившись, проговорила на тон ниже:
— Принесите Звёздную Клятву, Кир. И мы расстанемся если не друзьями, то и не врагами.
Я почувствовал, как пульс учащается.
— Нет, — отрезал я, как будто это могло защитить меня от неминуемого. — Звёздных Клятв я давать не буду.
Она кивнула, и её губы изогнулись в ухмылке, которая не предвещала ничего хорошего.
— Иного я от вас и не ожидала… — её голос стал ещё более холодным и угрожающим.
Если Квен решила сломать русского офицера, то силёнок у неё для этого явно маловато. Я молча пожал плечами, стараясь сохранить самообладание, но внутри нарастало беспокойство.
— Увести! — рявкнул стриженный с квадратной челюстью.
Меня снова вели под вооружённым конвоем. Через четверть часа я снова оказался в камере. Похоже, теперь мне придётся обживать это новое жилище. По крайней мере, до приговора.
Я присел на холодный пол и стал размышлять о своих перспективах. Темнота вновь окутала меня. Интересно, каковы мои шансы на спасение.
Что будет дальше? Вопросы крутились в голове, но ответов не было. Ждать справедливости от этих людей не имеет смысла. В прошлый раз меня спасло личное вмешательство Лорда Альтары, который меня попросту отпустил. Сейчас же ситуация другая. Каждое моё слово, каждое действие могли быть использованы против меня. Я оказался в ловушке, столь тщательно расставленной, что даже вариантов не было видно. Одно было очевидно, если будут угрожать смертной казнью или пытками, буду драться и применю вообще всё, что у меня есть.
В глазах и словах Квен не было места жалости, лишь хладнокровная уверенность в том, что она контролирует ситуацию. Я был фигурой на игральной доске, и она не собиралась позволять мне сделать ни один неверный ход.
Внезапно послышались шаги. Дверь с громким скрипом открылась, и в проёме появился силуэт. Это был страж, его мускулистая фигура выделялась на фоне тусклого света.
— Вставай, Кровавый Генерал, — произнёс он грубо. — Тебя вызывают.
Я поднялся.
— Идём, — приказал гвардеец.
Внешне спокойно я шагнул вперёд, только разум продолжал метаться в поисках выхода.
268
Воздух в полумраке тесного металлического кунга отдавал резким запахом сырой смазки, смешанной с кислым запахом пота, дымтравы и ржавчины. Меня и других заключённых везли в закрытом кузове паромобиля. Машина была старой, но в прочности стен стальной коробки с зарешеченными оконцами по бокам сомневаться не приходилось. Как и все произведения дигского сумрачного гения машина была выполнена с избыточным запасом прочности. Выглядела, может, неказисто и угловато, но можно быть уверенным, что прослужит при соответствующем обслуживании не одну сотню лет.
Я разместился на лавке, около одного из окошек, чтобы иметь не только обзор, но и доступ к свежему воздуху. Сквозь решётку, то и дело, были видны, рвущие густой сумрак, огни небольших поселений и кантин. Древний тоннель камнееда, казалось, тянулся бесконечно.
Моя пятая точка, то и дело подпрыгивала на твёрдой скамье, ощущая каждый ухаб подземной дороги. Я сидел, скрестив руки на груди — кандалы, прикованные к полу цепью, стянули запястья. Если бы моя кожа не была преобразована Руной-Навыком, то, скорей всего, уже была бы растёрта до кровавых мозолей.
Пара лейбгвардейцев расположились напротив за мелкой решёткой. Каждый из них сидел с постной физиономией, молча уставившись в одну точку. Их лица были застывшими, словно высеченные из камня: прямые носы, тонкие губы, оловянный взгляд. Временами мерцание фонаря под потолком выхватывало из темноты их небритые скулы, жёсткие стриженые затылки, смутные блики знаков различия на мундирах. Они не говорили друг с другом, и это глухое безмолвие длилось с самого начала этой поездки.
Ровный и ритмичный шум парового двигателя за стенкой отдавался небольшой вибрацией через металлический пол. Паромобиль тряхнуло вправо, и я вздрогнул, вскользь глянув в зарешечённое окошко. Там, в полумраке тоннеля, промелькнула сеть ветхих рёбер-свай, поддерживающих древний свод. Где-то сверху сочилась вода, и капли, стекая, сверкали в свете фонарей желтоватыми вспышками. Снова короткая тряска — мы миновали наплыв грунта, и кузов содрогнулся от удара. Я почувствовал, как по коже пробегает волна мурашек.
Вспомнилось, как ещё недавно стоял на палубе «Золотого Дрейка» рядом с Соболем, Ами и Чором, как вместе мы таскали и грузили разбитые капсулы. Мог ли я вообразить, что через пару дней окажусь в кандалах, под конвоем в этом чёртовом кузове?
Тут же перед мысленным взором встали ещё более ранние воспоминания.
Как после путешествия по Кровавой Пустоши, которые пришлось пересечь, чтобы спасти Хатанаба Гриви, мы двигались этой же подземной дорогой. Естественно, шли мы тогда в обратном направлении. И настроение тогда было у нас всех другим. Мы проделали опасный путь и избежали смерти. Обжора катал дигскую детвору. И ведь тогда мне казалось, что все беды уже позади…
Но нет, прошло совсем немного времени, и меня
