Кадровик - Валерий Листратов
Почему знаю? Да потому что это моя работа. Я узнаю о людях разное, даже то, на что они сами внимания не обращают. Вот тот же фикус. А ведь после потери мужа он ей не дал сорваться. Маша ухаживала за растением, отвлекалась, и вроде пережила. Хоть и было год назад, а я знаю. Делятся со мной. Контора научила. Вот после ранения и научила. Сначала, конечно, вытащила. Отмыла, дала новую цель, которая неожиданно мне понравилась.
А вот теперь я ее меч. Пусть и невидимый.
Неожиданно много открывается простому кадровику на испытательном сроке. Аккуратно меня сюда пристроили. Никаких подозрений. Я же неприметный винтик. Тихий, спокойный. Всегда вовремя прихожу и ухожу. Все привыкли. И те, кто готовит слив технологии нашим заклятым партнерам тоже привыкли. Хотя, нет, они даже не знают о моем существовании. Пересекаюсь я только с их наместником на Земле — Ольгой Федоровной. Двадцати шести неполных лет.
Вот, легка на помине. Ольга по-хозяйски заходит в кабинет.
Чуть прищуренные глаза, опущенные уголки губ, слегка отталкивающие движения рук. Презрение сложно утаить. Человек воспринимает доли миллиметра изменений мимических мышц. Можно улыбаться, но лицо все равно скажет за тебя все. Презирает. Всех, кто не столь умел в карьерных играх. Но вот тут Олечка промахнулась. Директор Игорь не возьмет ее с собой, куда они так все хотят. Точнее, возьмет, но совсем не туда, куда бы девушка сама пошла. Пансион на пару тройку лет? Вряд ли больше. Именно за этой дамой грехов-то немного. Воровство и глупость. Все посчитано и измерено. Это наказывается, но несильно. Игорю же повезет меньше.
— Виктор Петрович, срочно ко мне в кабинет! — не терпящим возражений тоном требует дама.
— Ольга Федоровна, не могу, — улыбаюсь девушке. — Мой рабочий день закончился ровно полторы минуты назад. Сожалею, тороплюсь домой, я старенький, у меня режим.
Губы дамы гневно поджимаются, но она сдерживается. В ее глазах мой возраст под полтос действительно уже преклонный. Столько не живут.
Вот Мария Семеновна не согласна с моими словами, это я читаю в ее глазах. Улыбаюсь про себя. Может, как закончу с этой гидрой, взять, и… Нет. Гоню пока от себя нескромные мысли. Сейчас на меня ни надавить, ни напугать. Пока важно, чтобы так и оставалось. Мы почти накрыли их группу. И недавний визит связного с лаймами на секретное производство очень неплохо помог в определении полного состава гидры. Кто же мог знать, что главный технолог тоже пошел за длинным…фунтом, наверное? Чем там сегодня платят за предательство? Какой курс у банки варенья и корзины печенья?
И ведь почти в цеха отвели. Ну, ничего святого у людей. Усмехаюсь про себя.
Но! Родина видит. Родина знает. Я, как раз, ее глаза и есть.
Все, сегодня у меня последний рабочий день. Куратор ждет оригиналы документов. Но лично, пожалуй, не повезу. Все уже подготовлено. Так-то он по хлебным крошкам и сам найдет, но лучше кое-что обсудить наедине. Ладно.
— Завтра зайдёте в мой кабинет, с самого утра! Это понятно⁈ — Олечка разворачивается и уходит.
Соглашаюсь. А чего бы не согласиться? Завтра я точно зайду в ее кабинет. Только вполне возможно с удостоверением и вместе с добрыми молодцами в балаклавах. Все же я тут ориентируюсь получше, чтобы не успели слить, могу понадобиться. Улыбаюсь вслед.
Вижу подрагивающие уголки губ Маши, Марии Семеновны, если уж официально. Подмигиваю. Может быть. Завтра.
* * *
Медленно ворочаются мысли после сна.
Хм. Кажется, до куратора я не дошел. Или дошел? Не помню. Включаю свет в квартире и обрыв памяти. Что ж, почти умно — взрыв газа в квартире. Простая бытовая трагедия. Было бы умно, если б документы хранились дома. Так ведь нет, из-за моей смерти эти мальчиши-плохиши сухими из воды уже не выйдут. Все. Я успел первым и, вам, ребята, не отвертеться. Хотя, конечно, то, что они меня тогда нашли — удивляет. А может и нет, лаймы — же. Эти собаку съели на шпионаже. Теперь это уже не так важно.
Вот почему я спокоен — играть чужую роль мне не впервой. Что же, прощай, прошлая жизнь. Теперь определенно.
Второй раз просыпаюсь от солнца. Лучи ласково касаются кожи и немного щиплют глаза. Вдыхаю полной грудью, и свежесть расходится по организму. Сил — хоть отбавляй. С удовольствием потягиваюсь. Не так уж далеко вижу проступающий контур города, окруженного стеной. Слышится только громкое сопение фея и слабое пение старика. О, проснулся.
— Мы уже приехали? — спрашиваю, пользуясь случаем.
— А то, — довольно отвечает старик.
Кролы не доходят до поселковых ворот буквально метров двести. Озадаченно смотрю на деда. Тот их не трогает и не подгоняет.
— Дальше они не пойдут, — объясняет старик. — Я же их не сам выращивал, так, перекупил по дешёвке. Видно, били их стражники, боятся ворот теперь. Ты иди, неча меня старика ждать. Я теперь долго.
С пониманием киваю. Мысленно делаю пометку, что у местной охраны нравы простые.
Спускаюсь с козел и выслушиваю в очередной раз все благодарности старика:
— Хорошее ты дело сделал, маг. Кому расскажу — не поверят. А будешь в нашей деревне, скажешь от Михая — это я, стало быть. Любой приютит. Гостем будешь у нас.
Дед утирает слезящийся глаз и достаёт из мешка ещё одну репу, только чуть меньше предыдущей.
— На, фей, подарок. — Видно, что старик заставляет себя отдать овощ. — Будешь в гостях, угощу.
Феофан жадно выхватывает клубень.
— Да у нас таких в жизни не купишь! — бормочет себе под нос, прижимая репу к себе. Поглядывает на меня. — Спасибо!
В переноску забирается как к себе домой. Прямо с борта телеги. Складывается впечатление, что фей даже не рассматривает вариант ходить самостоятельно. А уж тем более летать! Крылышки за его спиной — не более, чем декор. И как только фей устраивается поудобнее, сразу начинает точить свою вкуснятину.
Подхожу к главным воротам городка. Каменные стены относительно невысокие, но очень крепкие. Камни сплавлены друг с другом. Думаю, что здесь работали маги. Так же как и с дорогой. Очень похожая работа.
Широкие ворота сейчас открыты. Но решетка опущена. Стража ходит по обеим сторонам решетки и не отвечает на вопросы. Перед воротами уже образовалась небольшая очередь из телег, запряженных кролами. Пешие
