Принцип матрешки - Владимир Александрович Сухинин
– Знаю. Что намерены делать?
– Кто? Мы? – удивилась Ганга.
– Ну да, вы…
– Зачем нам что-то делать, когда ты тут?
– Ну все же, – настаивал я.
– Не занимайся ерундой, – отрезала орчанка. – Мы беременны. Раз ты тут, то бери оборону в свои крепкие руки. Ты мужчина, защитник своих женщин, ты и думай.
– Ладно, буду думать, – согласился я. – Позаботься о том, чтобы принесли поесть. На голодный желудок плохо думается.
Ганга кивнула и отправилась на кухню.
– Там древолюды, – выпалила лесная эльфарка, – и друиды – служители чужому богу. Я их чувствую.
Я кивнул и, ни на что не надеясь, спросил ради интереса:
– Может, ты знаешь, как поступить с ними?
– Знаю, – решительно ответила дриада. – Древолюды меня послушаются. Но надо убить друидов, что держат их в подчинении.
Я удивленно воззрился на девушку:
– Ты хочешь сказать, что древолюды будут исполнять твои приказы?..
– Да. Я дриада, они наполовину Мелирионы. Человеческая часть в них присутствует лишь телесно. Сознание древолюдов общее для группы. Это сознание их прародителей, и я могу ими управлять. Как только заклятие друидов падет, они освободятся.
– Тогда все просто, – обрадовался я. – Друидов я уничтожу, а ты возьмешь под свой контроль отряд древолюдов. Кто там еще? Рейдеры?
– Нет. Чигуаны-мужчины под личиной снежных эльфаров.
– Ты и их смогла почувствовать? Но как?
Я был поражен ее способностями. Действительно, нужно признать, госпожа удача весьма благосклонна ко мне. Не знаю, правда, за что…
– Дар леса, – ответила дриада. – Я чувствую все чуждое лесу. Вернее, чуждую магию. Чигуаны – это демонические создания, как и твоя рабыня Ринада, что ругалась со мной на стоянке в лесу. Но ее природа изменилась… и я не понимаю, кто она сейчас.
– Чигуаны демонические создания? – удивился я. – Не знал. А как так получилось?
Девушка пожала плечами.
– Не знаю, – равнодушно ответила она.
– Подожди, – прервала наш разговор некстати вернувшаяся Ганга. – Какая еще рабыня Ринада? Не та ли, что хотела убить Овора?
– Она, – понимая, что мне не отвертеться, обреченно вздохнул я.
– Та-ак, – Ганга уперла руки в бока. Это предвещало мне грозу.
– Что так? – осторожно спросил я.
– А то, что ты снова связался с этой шлюхой.
– Она не шлюха, она чигуана…
– Это одно и то же. Только гораздо хуже. Чем она на этот раз тебя прельстила? Хотела на своих панталонах повеситься? Или снова на нее напали злые лесные эльфары? Или… – Ганга стала водить носом. – Что-то я не чувствую ее запах на тебе.
Чернушка повторила ее движения.
– И я не чувствую. Он с ней не спал.
– Хватит… принюхиваться, – я слегка ударил кулаком по столу. – Я ее сделал ментальной рабыней, и она теперь служит мне и только. Я ее выдам замуж за барона, вернее графа Штофа. Что еще хотите знать?
– Как она посмела снова оказаться рядом? – спросила Ганга. – Тварь!
– Ее ко мне подослали, чтобы соблазнить. Но я ее смирил.
– Как и меня? – тихо спросила Чернушка.
– Почти. Ты более свободна, чем она. Она повязана, как Рабе.
– Хорошо, – успокоилась Чернушка. – Он не любит ее, – пояснила она Ганге. – Он любит нас.
Ганга поглядела на Чернушку, и мышцы лица ее расслабились.
«Пронесло», – подумал я.
– Ладно, – смирилась Ганга. – Пусть живет. Но в замке чтобы и ноги ее не было.
Я кивнул. Понимал, как трудно ей вновь воспринять известие о Ринаде. Ее предательства она не могла простить и спустя столько времени.
Принесли еду. В комнату с подносом в руках вошла озабоченная дворфа и доложила Ганге:
– Госпожа Ганга, все слуги в подвале. Прислуживать некому. Воины во дворе при оружии. Ждут…
Затем увидела меня и обрадованно воскликнула:
– Слава хранителю, вы тут, господин. Теперь я спокойна. Вот, поешьте с дороги.
Она поставила на стол поднос.
– А почему слуги в подвале? – спросил я.
– Чтобы жертв было меньше, – ответила за дворфу Ганга. – Это я отдала такой приказ.
– Ладно, пусть посидят, – не стал спорить я. – Сейчас поем и с Лирдой пойдем воевать.
Я подмигнул покрасневшей от удовольствия девушке.
– А я? – тут же спросила Ганга.
– А вы будете готовить замок к обороне. Вдруг у нас ничего не получится.
– Ладно, отправляйтесь, – недовольно произнесла Ганга, – только береги девочку. За нее я тебе твое волшебное яйцо оторву.
– Что за яйцо? – тут же встряла любопытная дриада.
Я поморщился. Мне изрядно надоели вопросы о моем волшебном яйце.
– У нашего господина есть волшебное яйцо, – серьезно начала объяснять Чернушка. – В нем спрятана его жизнь… Нет, смерть, – поправилась она. – Или жизнь? Мы точно не знаем. Его нельзя убить. Только если разбить это яйцо.
Глаза дриады стали как блюдца.
– Волшебное яйцо? В нем жизнь?
Она посмотрела на меня и заглянула под стол. Потом вылезла, густо покраснев, и не таясь спросила:
– И что это за яйцо? Как у гусей?
Я вздохнул. Сказки про мои тестикулы далеко разошлись по миру и стали обрастать небылицами. Одно неосторожное слово, брошенное на жертвеннике Беоты, породило нечто невообразимое. И куда деваться? Я стал придерживаться этой версии. Чем больше тайн вокруг меня, тем больше меня будут бояться враги.
– Яйцо не у меня, – ответил я с набитым едой ртом. – Оно на ждубе, ждуб на острофе. На ждубе лаец. В нем утка. В утке яйцо. В яйце иголка, которой меня можно убить. Но это страшная тайна, – сделав зверское выражение лица, добавил я. – Там моя смерть.
Дриада окончательно перестала соображать. Она таращилась на меня и не могла произнести ни слова. Затем прошептала, отчего сконфузилась еще больше:
– А я думала, оно с вами, господин.
– Нет, не со мной.
– Жаль.
– Почему? – теперь удивился я.
– Хотела посмотреть.
– Нашла на что смотреть, – хмыкнула Ганга. – Ты мужских… – она, молча подбирая слова, покрутила ладонями, – мужское хозяйство не видела?
– Не видела, – ответила красная как вареный рак девушка.
– Ну и не надо на него смотреть, – резонно ответила Ганга, – рано еще. И ничего там интересного нет. Подумаешь, колокольчики…
– Колокольчики? – не сдержалась Лирда.
– Ну… не совсем колокольчики… Как бы тебе объяснить…
– Ганга, хватит смущать Лирду, – прервала их беседу Чернушка. – Ты не в стане орков.
– И то правда, – согласилась орчанка. – В свое время все узнаешь, дорогуша. Когда подрастешь, выйдешь замуж, вот тогда он колокольчиками и позвонит…
– Ганга… – вновь оборвала ее Чернушка.
– Все, все, я умолкаю, – подняла руки орчанка, защищаясь от осуждающего взгляда дзирды.
Я вздохнул и продолжил есть.
– Что думаешь делать, любимый? – спросила Чернушка.
– Как всегда, – ответил я, запивая мясо вином. – Перемещусь в лес, убью магов, а Лирда перехватит управление деревянными воинами Урфин Джюса.
– А это кто? – ошарашенно спросила Лирда.
– Сказка такая есть, – неохотно ответил я. – Волшебник… э-э-э, жил. Злой, в общем. Настрогал «буратин» и оживил их порошком жизни.
– Ничего не поняла, – замотала головой Лирда.
А Ганга спросила:
– Это где было?
– На Земле, – вздохнул я. – В очень далеком мире, где не существует магии.
– А такие миры разве есть? – не поверила Ганга. – Лично я не встречала.
– Ты непоследователен, любимый, – вставила свои пять копеек в мой рассказ Чернушка. – Говоришь, нет магии, а волшебник оживил деревянных «буратин» воинов. Как это может
