Душа Бога. Том 2 - Ник Перумов
— К тому. — Не дождавшись приглашения, Аратарн сам уселся к столу, и маг, опомнившись, забормотал витиеватые извинения. Хорошенькая служанка помчалась накрывать угощение — однако на её недвусмысленные взгляды Аратарн даже и не подумал отвечать. — К тому, любезный мэтр Фейферс, что сила моя и искусство — не против недугов. Я не знаю ни подходящих чар, ни соответствующих методов. Слышал, что колдовство тут идёт рука об руку с алхимией, а в последней я и вовсе ничего не смыслю. Никогда ей не учился.
— Превеликие силы, — всплеснул руками старичок, — не желаете ли сделаться тогда моим учеником, сударь?
— В другое время наверняка пожелал бы, мэтр, — вежливо ответил гость. — Но мне нужно излечить мать. Она далеко, на хуторе в Лесном Пределе, дорога туда не слишком легка, но я смогу вознаградить вас достойно, мэтр.
Застучали золотые монеты, и глаза достопочтенного мэтра Фейферса широко раскрылись.
— Что ж… что ж… помочь страждущему — наш первейший долг. Но какой же недуг поразил вашу достойную матушку?
Аратарн, как мог, описал увиденное. Фейферс слушал, качал головой, тряся бородкой.
— Сударь мой Аратарн. Поверьте старому чародею — вы бы справились куда лучше меня. Быть может, это и окажется наилучшим выходом — я вас направлю, а вы сами наложите чары.
— Мэтр, вам виднее, — поклонился гость.
— Что ж, тогда решено, — хлопнул себя по костлявым коленкам хозяин. — Дайте мне один день на сборы, и я весь ваш.
Лидаэль ждала. Однако день догорел, обернулся ночью, а отец не появлялся. Конечно, летать он как будто бы ещё не научился, но…
Тишина и неподвижность становились невыносимы. Накинув плащ, подпоясавшись лёгким мечом и взяв факел, Лидаэль решительно отодвинула засов на входной двери.
Прохлада и темнота. Перекликается где-то неподалёку вечерняя стража; торопятся к весёлому кварталу нетерпеливые гуляки; несколько вышедших на добычу воришек приветствуют Лидаэль почтительными поклонами — их Гильдии пришлось преподать пару-тройку чувствительных уроков, но зато теперь все они очень хорошо знали дочь Снежного Мага.
Ноги сами вынесли её на набережную. Короли Галена, разбогатев, вкладывали средства в украшение своего города — и не так давно берега оделись камнем.
Здесь горели настоящие костры в железных жаровнях, здесь допоздна прогуливалась чистая публика, здесь постоянно фланировала королевская стража в начищенных кирасах с длинными алебардами; а внизу, сжатая гранитными тисками, беззвучно катила тёмные воды широкая медленная река.
Кто-то широко шагал напересечку праздной толпе, кто-то…
— Аратарн! — сорвалось с её губ даже прежде, чем она успела подумать, стоит ли окликать его. — Аратарн!..
Он обернулся мгновенно, мягко, нечеловечески быстро. Лидаэль так и замерла, где стояла, хлопая глазами, словно какая-нибудь скотница при виде великолепного барона.
Аратарн не изменился. Ни на йоту. Время летело над ним, не задевая.
И навстречу Лидаэли он кинулся всё тем же стремительным, зверино-гибким движением.
«Это судьба», — подумал он, обнимая её.
«Это судьба», — подумала она, обнимая его.
И объятие вышло у них совершенно естественно, без всякой задней мысли, словно так и только так надлежало им встретиться.
«Не изменилась. Ничуть!..»
«Не изменился. Ничуть!..»
— Что ты де…
— Нет, что ты де…
— Рассказывай!
— Рассказывай!
Они говорили разом. И не разнимали рук.
— Судьба, Лидаэль…
— Судьба, — согласилась она. Зажмурилась — в памяти вставала их первая встреча, Орда и кровавая схватка. Отец вспоминал об Аратарне — и вот он, пожалуйста.
Так не бывает. И от таких знаков судьбы отмахиваться нельзя.
— Где здесь можно поговорить? — он озирался.
— Сюда…
…Таверна «Золотой голубь» была особой, «только для своих», привилегированной. Здесь собирались нобили Галена и окрестностей, шла крупная игра в тавлеи, все знали всех.
Чародейку Лидаэль, чьих милостей безуспешно домогались многие и многие, здесь, само собой, знали тоже. На Аратарна косились — уж слишком он выделялся.
…Подали подогретое вино со специями, только что выловленную кальмарью молодь с вертела, дорогущие фрукты из Южного Хьёрварда, сохранённые свежими посредством магии.
Лидаэль и Аратарн посмотрели друг другу в глаза.
— Как же так… — выдохнула наконец Лидаэль. — Я думала… ты давно исчез…
— Я искал отца, — просто сказал Аратарн. — Пытался разгадать его тайну, да только ничего не вышло. Столько лет… и всё напрасно. Мать вот… состарилась совсем. Помирает теперь.
— А почему же ты здесь?
— Лекаря искал, — отвернулся Аратарн. — Тварь в ней, чёрная, изнутри гложет. Я не целитель. В сон вот погрузить сумел, а тварь изгнать — нет…
— В сон погрузил?
Аратарн кивнул.
— Мать спать будет, покуда не вернусь с лекарем. Вот, нашёл тут одного, Фейферс именем.
— Лекарь знающий, — кивнула Лидаэль, и собственный голос показался ей донельзя фальшивым, словно они с Аратарном ходят вокруг да около холодной горной реки, а надо не ходить, надо — в неё с разбегу, только так на другую сторону переберёшься.
Молчание.
— А ты?
— А я… а мы… — И тут, словно прорвало плотину, она заговорила, быстро, лихорадочно: об Ушедшей Вниз матери, об отце, о том, как она собирала заклятия, необходимые для спасения, и как сам Горджелин Равнодушный воззвал к ней буквально только что — упомянув и Аратарна! — и что он намеревается явиться сюда.
Сын Губителя слушал, и губы его стянулись в тонкую бледную линию, взгляд отяжелел.
— Не нравится мне всё это…
— И мне не нравится, — призналась Лидаэль. — Я была очень, очень зла на него. А теперь… даже не знаю. Если все эти годы он искал способ спасти маму…
— Может быть. Впрочем, ты уже скоро узнаешь.
— Ты? А… а ты?
— А что я? — пожал плечами Аратарн. — Мне двигаться надо обратно, на север. Мать лечить. Сон её, конечно, и глубок, и крепок, но лучше с лечением не тянуть. Не прощу себе, если опоздаю. Видишь, как получается — и ты, и я матерей выручаем, — он бледно улыбнулся.
— Да, — понурилась Лидаэль. — Да, конечно.
— А чего ты? — удивился её собеседник. — Думаешь, нам вместе бы надо было б?
Вот оно. Слово сказано, то самое, заветное — «вместе».
— Отец говорил… — пролепетала Лидаэль.
— Отец… а ты сама?
— Я… я… — Она мучительно краснела. Да что ж это такое, сколько воды утекло, как они расстались, — а словно вчера это было!
Они замолчали — а потом оба дружно вздрогнули: где-то совсем рядом колыхнулась сила. Им, прошедшим огонь и воду, теперь было это хорошо знакомо, чувствительность к магии за годы развилась очень сильно.
Аратарн вскочил первым, Лидаэль только начала подниматься, но
