Благословение Небожителей. Том 1 - Мосян Тунсю

Фу Яо было удивленно вскинул брови, но затем сразу же надел маску безразличия. А вот вздувшиеся на висках Нань Фэна жилы в тот же миг бесследно исчезли.

Лицо бедняги переменилось столь стремительно, что Се Лянь поспешил успокоить его:

— Ты только не волнуйся. Не волнуйся.

Тем временем девушка с благовониями в руках вновь опустилась на колени и стала кланяться, приговаривая:

— Прошу благословения Генерала Наньяна, верная твоя последовательница Сяоин возносит мольбы о скорейшей поимке злого духа новобрачного, чтобы больше ни одна безгрешная душа не пострадала по его вине…

Девушка молилась столь искренне и усердно, что совершенно не замечала ни огромную дыру на юбке, ни троих незнакомцев, расположившихся у подножия статуи, которой она отбивала поклоны. Се Лянь, искренне озаботившись судьбой девушки, произнес:

— Что же делать? Ведь нельзя позволить ей в таком виде идти по улице! Она соберёт на себе все взгляды, покуда дойдёт до дома.

И если бы только взгляды, ведь юбку девушки, очевидно, нарочно порезали чем-то острым, поэтому опасения, что бедняжка станет предметом шумных насмешек и перетолков, были совершенно небезосновательны. Позора в таком случае ей не избежать!

Фу Яо безразличным тоном ответил:

— На меня даже не смотри. Она ведь молилась не моему генералу, а значит это не моё дело, и я ничего не видел.

Нань Фэн же, напротив, позеленел, затем побледнел и замахал руками, словно разучился говорить. Вроде бы только что это был бесстрашный герой, как вдруг сделался безнадёжным немым дурачком. Се Ляню только и оставалось, что взяться за дело самому; он сбросил с плеч на пол верхнее монашеское одеяние, которое тут же подхватило порывом ветра и отнесло в сторону девушки. Лишь после того, как непристойный порез на юбке оказался прикрыт, все трое разом выдохнули.

Однако порыв ветра оказался столь неожиданным, что девушка от испуга подскочила, огляделась вокруг и, обнаружив на себе чужое одеяние, в недоумении застыла, затем сняла его и положила на постамент рядом, так ничего необычного и не заметив. Установив благовония на алтарь божества, она засобиралась прочь; но если девушка в таком виде выйдет из храма, то лучше ей впредь не показываться людям на глаза. Двое спутников Се Ляня застыли, словно бесполезные истуканы, поэтому принц обреченно вздохнул. Нань Фэн и Фу Яо успели лишь заметить, что на месте Се Ляня стало пусто, а тот, проявляя видимый облик, уже спрыгнул с постамента.

Тусклые огни храмовых лампад качнулись от ветра, поднятого прыжком Се Ляня, девушка по имени Сяоин лишь успела ощутить, как зарябило в глазах, а в следующий миг из тени к ней вышел полуобнаженный мужчина. Стоило ему протянуть к девушке руку, как она едва не лишилась разума от испуга.

Как и следовало ожидать, раздался её пронзительный визг. Се Лянь не успел и рта раскрыть, как девушка проворно замахнулась и изо всех сил закричала:

— Домогаются!

Прозвучал хлопок, и Се Ляню досталась звонкая оплеуха.

Звук оказался столь громким и отчётливым, что лица юношей, сидящих на постаменте божественной статуи, одновременно вытянулись.

Се Лянь не стал гневаться на девушку из-за пощёчины, он лишь настойчиво впихнул ей свою одежду и что-то быстро прошептал. В тот же миг девушка испуганно потрогала юбку сзади, лицо её при этом сделалось пунцовым, а глаза наполнились слезами. Неизвестно, от обиды или, может, от стыда и негодования, девушка вцепилась в одеяние Се Ляня, закрыла лицо руками и вылетела из храма прочь, оставив позади одинокий силуэт принца. После её ухода в храм ворвался прохладный ветер, и принц поёжился от холода.

Потирая пострадавшее лицо, по которому уже расплылся ярко-красный след от ладошки, Се Лянь развернулся к двоим шутникам и произнес:

— Ну вот. Всё в порядке.

Едва он замолчал, как Нань Фэн, указывая на него, спросил:

— Ты… ты поранился?

Се Лянь опустил голову и смущенно ойкнул.

Сбросив верхние одежды, принц обнажил идеальное тело цвета прекрасного белого нефрита, вот только грудь его туго затянутой повязкой закрывали слои белоснежной ткани, на шее и запястьях также красовались плотно намотанные бинты, из-под краев которых виднелись бесчисленные тонкие царапины — зрелище не для слабонервных.

Подумав, что вывихнутая шея, должно быть, уже зажила, Се Лянь стал круг за кругом снимать бинты.

Фу Яо, глядя ему в глаза, спросил:

— Кто это был?

Се Лянь не понял:

— Что?

Тогда Фу Яо уточнил:

— Противник, с которым ты сражался.

Се Лянь:

— Сражался? Ничего подобного.

Нань Фэн:

— Но раны на твоём теле…

Се Лянь беззаботно ответил:

— Это я сам упал.

— …

Три дня тому назад принц действительно поранился, когда сверзился на землю при неудачном схождении в мир смертных. Даже если бы ему пришлось сражаться с кем-то, вряд ли он бы пострадал столь же сильно.

Фу Яо что-то пробормотал себе под нос, но Се Лянь не расслышал, что именно, да и спрашивать не стал, ведь наверняка его слова даже отдалённо не напоминали восхищение твердокаменной волей принца. А спустя мгновение после того как он снял повязку, взгляды Нань Фэна и Фу Яо застыли на обнаженной шее Се Ляня.

На белоснежной коже красовался чёрный обруч.

Глава 5. Ночные приключения трёх шутников в храме Цзюйяна. Часть вторая

Стоило Се Ляню ощутить на себе взгляд юношей, на его лице мелькнула лёгкая улыбка, затем он повернулся к ним и спросил:

— Впервые приходится видеть настоящую проклятую кангу?

Значение проклятой канги вытекает из её названия — оковы, сформировавшиеся в результате проклятия.

Для небожителя, низвергнутого из Небесных чертогов, гнев Небес превращался в печать преступника, которая проявлялась на его теле в форме оков, запечатывающих божественные силы, и оставалась так навеки вечные. Словно татуировка на лице узника или тяжёлые кандалы на руках и ногах, она служила и наказанием, и