В клетке (СИ) - Лебедев Вадим

— Амрен! — впору было бить себя по лбу, но юноша сперва привлёк внимание брата Меруды, и лишь затем одёрнул себя — Что смурной такой?

Амрен, вопреки настроению, приблизился, поздоровался, и даже что-то невразумительное ответил, однако от Хугина так просто было не отделаться. Если в первую минуту разговора он жалел, что привлёк внимание Амрена, то теперь природное любопытство взяло верх. И главной задачей теперь являлось не что иное, как выведать причину столь мрачного состояния собеседника.

— Есть мысль! — голос Мунина излучал энтузиазм — У меня тут есть пара бутылок чего покрепче. А Хуг наверняка сможет раздобыть приличной закуски. Как тебе эта мысль?

— Чтобы стражи, увидев, всё изъяли? — спросил Амрен пессимистично.

— Нет, конечно! — раз ему сходу не отказали, то теперь Мунин точно был готов получить своё — К Волку завалимся. Там никто проверять не станет. А Воле будет раз компании. Он вообще очень компанейский парень.

Недоверчиво хмыкнув на «компанейского парня», Амрен всё же дал себя увести в сторону дома Старшего Смотрителя Крематория. Ведь, если разобраться, то немного ослабить натянутые до предела нервы и правда не помешает. Пусть и таким варварским способом.

XXIV

Четыре человека в маленьком доме Смотрителя, что находился в лагере Альегор, пили.

Давно прошла стадия отчуждённости, миновал процесс «ты меня уважаешь», и даже этап разговоров о глобальной политике поутих. Все напряжённо ждали «Главного блюда» вечера, а именно рассказа о том, почему один из четвёрки находился в крайне удрученном психологическом состоянии. А тот всё не решается начать разговор.

— Всё, Амрен, колись уже! — не выдерживает Мунин — Мы же все тут видим, что ты себе места не находишь! Что случилось?

Тот выдохнул, опрокинул в себя стакан с налитым, и заговорил. По собственному обыкновению, достаточно вычурно.

— Меруда очень вычурно плетёт свои паутины. И, даже если ты её верный последователь, то нельзя ни на миг расслабляться и забывать об этом. А я, оказавшись вдали от службы, забыл этот принцип своего пути.

— Ничего не понял! — помотал головой Мунин — Ты по-человечески мне объяснить можешь?

— Брат, успокойся! — вклинился третий участник разговора — Скажи нам, Амрен, в чём, или в ком, что вероятнее, заключается нарушение твоего принципа.

Амрен ответил пьяной и горькой усмешкой.

— Аммир! Помните ту прелесть, что мы спасали?

— Такую забудешь! — горячо ответил ему Хугин, бегло бросив взгляд в сторону четвёртого, самого молчаливого участника их разговора.

— Ну вот! Мы с ней виделись несколько раз после этого. Всегда милая, всегда приветливая. Такие… притягивающая к себе. Понимаете?

— Ты запал на неё! — утвердительно кивнул Мунин.

— А Бездна его знает. Может и запал. Как-то раз я наткнулся на стража, что пытался её изнасиловать. Тот даже не подозревал, видимо, какие неприятности на себя накликивает.

— Девочку изнасиловали? — удивился Мунин.

— Мун, ты чем слушаешь? Её пытались изнасиловать. — Хугин осуждающе посмотрел на брата, после чего вернулся обратно к Амрену — Так что дальше-то было?

— А дальше я вмешался. Ну и, заслужил благодарность. А затем просто быть собой перестал. Будь со мной, говорю ей.

— А она? — уточнил Мунин.

— А она ни в какую. Есть у меня уже защитник, говорит. Представляете? Я сперва на Ленда грешил. Ну, того, что с ней в Альегор прибыл. Но тот вроде как ей и не нужен был уже. А потом и вовсе исчез он…

— Кстати, об исчезновениях! А что со стражником стало?

— Неудачно упал с тропы прямо в яму. Сами знаете, тропа узкая, склон крутой. Гролаг, конечно, рвал и метал, грозился показать всем и каждому, что так поступать не следует — подал голос четвёртый участник беседы.

— Понятно. — кивнул Хугин — Ну, туда ему и дорога. Тернистого ему пути на том берегу.

— Так, люди. Сами-то в сторону не увиливайте. — Мунин, когда был на что-то нацелен, пёр буквально напролом — Что там с прелестью?

— А с прелестью печально, всё. — ответил Амрен — Зашёл я сегодня к Стержню, по делам разным. Тихо зашёл, охрану тревожить не стал. А там она, с ним. Ну я, руки в ноги. И ушёл. А на душе так гадко. Вот он значит какой — защитник её…

Немного помолчали. Каждый видимо о чём-то своём думал.

— Подождите. Волк! — повернулся Мунин к четвёртому — Но к тебе же она клинья тоже подбивала. Да и ты к ней, вроде бы, дышал неровно. Как же так? Она подстилка обычная, получается? И ты чего такой спокойный? Я же видел, ты точно глаз на неё положил.

Волк действительно был само спокойствие. По внешнему виду и не понял, шевельнулось ли у него в душе хоть что-то, когда он слушал исповедь Амрена.

— Что вам сказать? Тянуло ли меня к ней? Конечно. Есть в ней что-то особое, что-то магическое. Вы и сами заметили. Думаю, видел бы её каждый день, так и остался бы полностью в её власти. А так… было время подумать.

Все присутствующие согласно покивали. Но Амрен, с затаённой ревностью посмотревший вдруг на Волка, всё же спросил:

— И что надумал, Волк?

— Что надумал? Ну, во-первых, я бы не стал её осуждать. Она тебе, Амрен, честно сказала, что искала защитника. И нашла его. Не знаю, пробовала ли она свои чары на Гролаге или Торгваре. Но после этих двух и, может быть, Лоббота, который скорее всего просто по другую сторону баррикад, Стержень и впрямь лучший для неё вариант. Самая надёжная скала здесь, за которой можно переждать бурю. На сколько она здесь? На год, если правильно разговор с Торгваром помню. И что ей делать? Молиться, чтобы все беды сами собой мимо прошли? Я думаю, она из тех, кто вечно в поисках надёжной опоры. Пришла сюда с Лендом. Это для нас он непойми кто. А в том мире, что привычен Аммир, он наверняка был лучшим из доступных вариантов. Раз уж даже её родители, влиятельные люди, не видели в их связи никакого мезальянса. Что дальше? Попав сюда, она сперва заинтересовалась Хугом, как главным с виду в нашей тройке.

Мунин на эту фразу насупился. Хугин понимающе улыбнулся. А Амрен, наконец расслабившись, буквально растёкся в кресле. Волк же, тем временем, продолжал:

— Потом, на фоне ваших басенок, да после нападения переключила внимание на меня. Вроде как нашла кого-то более влиятельного. Ленд ей, как вы понимаете, был уже неинтересен. Я был далековато, а вот Амрен, могущественный, но малознакомый с лагерем брат Меруды, рядом. И вот она тянется к нему. Но, знакомясь со здешними реалиями, выстраивает иерархию и находит наиболее подходящую для себя кандидатуру. И это Стержень. Человек, который в ближайший год точно защитит её от всех бед. Пройдёт этот год, она уедет и даже не вспомнит о нём. Смекаете? Я даже не уверен, что она всё это осознанно делает. Тут, скорее, развитая интуиция и инстинкты.

Тут уж надолго замолчали все. Открыли очередную бутылку, пустили её по кругу, помянули хорошим словом Питча. И лишь затем Мунин вернулся к разговору.

— Ну ладно. Почему она предпочла Стержня вам троим, ребятки, я понял. Причину буйства Амрена тоже. Но ты то Волк чего такой спокойный? Неужели так легко отступишь от желанной цели? На тебя это совсем не похоже.

— А желанна ли она, эта цель, Мун? Знаете, Фаллстар многому учил меня. А ещё давал почитать умные книги. И, понимаете, есть такое понятие — внутренняя красота. Это то, что делает человека по настоящему нужным нам. Да, красота внешняя очень манит, очень привлекает. И, не обладая ей, не стремясь к ней, женщина, скорее всего, и свою внутреннюю красоту растеряет. Со временем, по крайней мере. Но речь не об этом. Меня тянуло к внешней красоте. Внутреннюю же я разглядеть попросту не успел. Есть ли она там или нет. Это не любовь, понимаете? Поэтому спусти время, когда наваждение схлынуло, осталось только чувство чего-то незавершённого. А потом пропало и оно. Такие, как Аммир, дарят много наслаждения. Но дарят ли они счастье? Я такой человек, которому, видно, на роду написано быть одиноким. Но если уж и бороться за что-то такое, то пусть это будет счастье.