Эми Тинтера - Перезагрузка
Вода, омывшая мои пальцы, покраснела; я сжала губы и отвернулась. Меня никогда не мутило от вида крови, но сейчас все изменилось. Его окровавленное лицо никак не выходило у меня из головы.
Я вымыла руки четыре раза. Закончив, посмотрелась в зеркало. Не помню, когда я делала это в последний раз. Наверное, много лет назад.
Чем моложе был рибут, тем быстрее угасали человеческие воспоминания. Я помнила целые периоды из своей жизни до двенадцати лет, но детали смазались. Однако я не забыла своих глаз. Я считала их такими же светло-голубыми, какими они были до смерти.
В зеркале отразилось иное. Синева была яркой, жгучей, неестественной. Нечеловеческой. Я думала, что мои глаза будут страшнее. Холодными и бесстрастными. Но они были… красивыми? Показалось странным размышлять о себе в таких выражениях. Однако глаза были большими и печальными, а насыщенный синий цвет смотрелся и правда неплохо.
На первый взгляд – ничего ужасного. Меня можно было даже назвать симпатичной. Я была невысокой – ниже многих тринадцати– и четырнадцатилетних салаг. «Хвост» распушился щеткой белокурых волос – я обрезала их сама чуть выше плеч.
Я была не такой страшной, как воображала. Если честно, то и вообще не страшной.
И уж точно ничем не напоминала монстра, которому нравится охотиться на людей.
Глава десятая
Ночной воздух был неподвижен, когда я открыла дверь лестничной шахты и вышла на крышу. Люди ждали меня на краю, и я зашагала к ним, поправляя шлем.
– Я доверяю тебе, Сто семьдесят восемь. – Офицер Майер поставил руки на широкие бедра и посмотрел на меня в ожидании ответа.
– Спасибо, – произнесла я машинально. Офицер Майер повторял это при каждой нашей встрече, как будто старался себя убедить. Я была единственным рибутом, который поддерживал постоянную связь с начальником.
Вряд ли мне кто-то завидовал.
Я виделась с ним часто, потому что Роза была самой крупной базой и здесь находился его офис. Рядом стояла женщина по имени Сюзанна Палм, она появлялась очень редко. Она была президентом КРВЧ, я понятия не имела, чем она занималась, но ее нынешнее присутствие не предвещало ничего хорошего.
– Я полагаю, тебе сказали, что это секретная миссия? – спросила Сюзанна.
Она с прищуром смотрела на меня, и я уловила неодобрение. Возможно, ей было просто неудобно на ее нелепых каблуках. Или ей досаждали постоянно выбивавшиеся из прически завитки каштановых волос, тронутых серебром. Меня бы они точно достали.
Я кивнула, и на крышу тотчас же приземлился челнок. Дверь открылась, офицер Майер отступил, послав мне ободряющий взгляд. Я не приободрилась. Срочная одиночная миссия была последним, чего мне сегодня хотелось. Но мне пришлось признать, что я надеялась на погоню. Пусть мне достанется бегун. Уж такой выдался день, что я была готова не задумываясь расплющить человеческое лицо.
Перед глазами снова возник окровавленный Двадцать два, и я отогнала навязчивый образ. Правда, вряд ли надолго. Он маячил перед моим мысленным взором весь день и отзывался тяжестью в груди. Мне хотелось приказать мозгу, чтобы перестал валять дурака. Двадцать два очухается за считаные часы, никакого непоправимого вреда я ему не причинила.
Когда я вошла в маленький челнок, Леб сцепил руки и едва ли взглянул на меня. Из-за его почти осязаемой неловкости я разнервничалась. Офицер Майер редко поручал мне что-то приятное, но отвечал за выполнение задания, как правило, Леб. Очевидно, ему тоже «доверяли».
Челнок был всего один – значит пленник полетит с нами. Я села на одно из четырех небольших сидений напротив Леба и пристегнула ремни, стараясь не обращать внимания на его встревоженный вид. Мне он не понравился. Я предпочла сосредоточиться на предписании, которое лаконично гласило: «Майло, старше тридцати, рост от пяти футов и десять дюймов до шести, волосы каштановые». О причинах задержания не было сказано ничего. Они знали, что я не спрошу.
В голове промелькнули слова моего стажера о том, что мы не ведали вины людей, которых отлавливали. Эту мысль я тоже отогнала. Я могла сколько угодно интересоваться человеческими преступлениями, но корпорация ни за что не предоставила бы мне таких сведений.
Над Розой мы пролетели в молчании; наконец челнок пошел на снижение и приземлился. Дверь открылась – передо мной было самое сердце трущоб. Я отстегнула ремни и встала. Грунтовая дорога вилась меж деревянных домиков, темных и притихших: действовал комендантский час.
Мы находились очень близко от дома объекта. Офицер Майер не любил рисковать и в отличие от меня не находил ничего приятного в погоне.
Дом был такой же развалюхой, как все остальные, – с одним немаловажным исключением: окна. Два прямоугольных окна в передней стене зияли, ничем не прикрытые. Любой мог войти туда и взять что угодно. У большинства домов в Розе окон не было, а если имелись, то небольшие и наглухо задраенные. В трущобах процветало воровство, а окна словно приглашали поживиться.
Этот человек был полным идиотом.
Я выпрыгнула из челнока и затрусила по грязи к крыльцу. Поднявшись по ветхим ступеням, я подошла к двери, остановилась и чутко прислушалась. Тишину нарушал только шум листвы на деревьях.
При выполнении спецзаданий офицера Майера стучать было не обязательно. Я пнула дверь со всей мочи, и та распахнулась во тьму.
Я вошла и взглянула налево, где во мраке угадывались очертания дивана и нескольких стульев. Сразу за гостиной начинался коридор, но я не заметила никаких признаков жизни в остальных комнатах. Возможно, мне повезло, и человек этот спал без задних ног.
Почти беззвучно я прокралась мимо дивана и дальше по коридору. Дверь в комнату слева была открыта: ванная. Еще одна, последняя, находилась прямо напротив. Я приложила к ней кончики пальцев, другой рукой взялась за ручку и повернула. Та скрипнула, и я досадливо скривилась.
Толкнув дверь, я глянула в темноту на постель. Пустая.
Краем глаза я уловила движение и вцепилась обеими руками в косяки. Окон в спальне не было. Он очутился в ловушке.
Вспыхнул свет, и я удивленно заморгала. Человек – очевидно, тот самый Майло – стоял у кровати в одних трусах, носках и футболке.
И ухмылялся.
Я склонила голову набок, удивившись такой реакции. Он окинул меня взглядом и улыбнулся шире, сжимая что-то в руке. Эта была металлическая трубка длиною примерно два дюйма.
– Сто семьдесят восемь, в наручники его! – гаркнул в коммуникатор офицер Майер.
У меня чуть не лопнула барабанная перепонка, и я быстро выдернула устройство. Потирая ухо, мрачно уставилась на Майло.
– Кто командует твоим челноком?
Он подался ко мне. Я отступила на шаг и предупреждающе выставила руки. Он раздосадованно крякнул.
– Может, хватит? Я на твоей стороне.
На моей? Что еще за сторона?
Я обернулась на звук шагов: из-за угла появился Леб, в его расширенных глазах застыла паника. Он посмотрел на меня, затем на Майло, и я быстро потянулась за браслетами, не понимая, почему до сих пор не обездвижила объект.
Майло направил на Леба какую-то серебряную штуковину, и паника на лице офицера сменилась гневом.
– Что скажешь, Леб? Твой тоже сдох? – осведомился Майло.
Я застыла. Этот человек знал Леба.
Леб открыл было рот, но сразу захлопнул и повернулся ко мне. Он был встревожен. Напуган. Мною? Но Леб никогда не боялся меня.
Он выдохнул и ущипнул себя за переносицу:
– Ты вырубил связь. Даже на челноке.
– Замечательно, – изрек Майло и бросил свое устройство на постель. – Ты зря не предупредил, я был бы признателен.
– У меня не было времени, – ответил Леб. – Я получил задание полчаса назад.
– Умно с их стороны, – вздохнул Майло. – Может, исправишься и дашь мне уйти? Скажешь, что я смылся.
– Она не дает людям смыться, – возразил Леб.
Это была правда. И с чего Лебу его отпускать?
– О чем ты думал, черт тебя подери? – сердито продолжил Леб. – Они выяснят, зачем ты заблокировал связь. Потом убьют ее, а может быть, и меня.
Я моргнула, выронив коммуникатор, и Леб виновато взглянул на меня, когда я поспешно подняла прибор. За что меня убивать? Я выполняла приказы.
– Ступай в челнок, – приказал Леб Майло. – Сто семьдесят восемь, надень на него наручники.
– Что?! – воскликнул Майло, когда я шагнула к нему. – Да ладно тебе, старина, ты же не выдашь меня им!
– У меня нет выбора, – ответил Леб и подал нам знак следовать за ним. – Если мы сейчас же не сядем в челнок и не вернемся в корпорацию, они убьют меня и ее, а тебя все равно возьмут через несколько дней.
– Но… – Взгляд Майло заметался от меня к Лебу, неизменно притягиваясь к браслетам в моей руке.
Вдруг он бросился в коридор, оттолкнув Леба. Я хотела поймать его запястье, но ухватила только за футболку. Он вырвался и кинулся в дверь, поскальзываясь в носках на полу.
– О да, Майло, это удачная мысль, – сухо заметил Леб. – Бежать от номера Сто семьдесят восемь.
