Йен Дуглас - Боевой Космос
Теперь Ли мог запрограммировать зонд, направляя серию молниеносных слабых электрошоков прямо в синусный узел, упорядочивая ритм. Он наблюдал за показаниями прибора, пока компьютер зонда продолжал посылать электрические импульсы в сердце пациента. Фибрилляция прекратилась, пульс замедлился и хотя оставался быстрым, но все же приемлемым — 112 ударов в минуту.
Дыхание пациента по-прежнему было затрудненным. Ли не мог сказать точно, но подозревал, что что-то случилось с левым легким. Конечно, оно страшно повреждено в результате ранения и вакуумной травмы. Рана уже закрыта, и лучшее, что теперь мог сделать для пациента Ли, это эвакуировать его.
— Соловей! Соловей! — вышел он на связь. — Горная Лиса-Один! Требуется эвакуация раненого в критическом состоянии. Раненый перенес тяжелое внутреннее вакуумное ранение. Утечка скафандра перекрыта, и рана стабильна. Кардиомонитор установлен и работает. Конец связи!
Мгновение спустя в его имплантате раздался голос:
— Горная Лиса, вас понял. Это — Альфа-Три-Один, прибываю в ваше расположение, расчетное время прибытия — два точка пять. Готовьте раненого к погрузке и передайте данные скафандра. Конец связи.
— Мы готовы к вылету. Загружаю данные в компьютер.
Ли проверил другие раны, осуществив мониторинг сердца и важнейших органов раненого, и ввел систему команд, которая фиксировала положение человека в скафандре во избежание дальнейших повреждений. Состояние раненого продолжало ухудшаться, и Л и подумал, что неправильно поставил диагноз и неправильно действовал.
Раненый умирал.
Две с половиной минуты спустя легкое завихрение лунной пыли обозначило прибытие «Альфа 3/1», универсального боевого транспорта, переделанного в медицинский. Формой напоминающий луковицу, а всем обликом насекомое, он опустился на лунный реголит на веретенообразных ногах. Пара человек в скафандрах сошли с грузовой палубы и трусцой побежали к Ли и раненому.
Ли отступил, когда они стали присоединять провода к броне. Он уже просматривал информацию о другом раненом. Сканеры его скафандра выдавали данные о следующей цели, азимут один-один-семь, дальность два километра…
— Отставить, Ли! — произнес голос комендор-сержанта Экхарта. — Учение закончено.
— Но, комендор-сержант…
— Отставить! Садитесь в транспорт и возвращайтесь домой!
— Слушаюсь, комендор-сержант, — отозвался он. Голос Экхарта действовал на него угнетающе. Он посмотрел через плечо одного из морпехов и увидел прощальное мигание красной надписи на дисплее: «РАНЕНЫЙ УМЕР».
Проклятие, что он упустил? Он выполнял все процедуры по списку.
Ли сел в универсальный транспорт 40, обычно называемый «средний жук» или для краткости просто «жук». Пассажирский отсек был чуть больше открытой люльки на поперечных балках, с небольшим пространством для ног. Два морских пехотинца привязали раненого к носилкам, закрепленным снаружи по левому борту, не подключив, как обычно, к аппаратам по поддержанию жизни и мониторам, контролирующим состояние больного. Учение было закончено.
Конечно, на самом деле раненый не умер, потому что и не был живым человеком в традиционном смысле этого слова. Он представлял собой высокотехнологичную куклу или, Другими словами, довольно сложного робота, с очень высоким встроенным искусственным интеллектом, позволяющим ему реалистично моделировать широкий диапазон боевых ранений, повреждений, травм, различных болезней и Даже потенциально летальных состояний, как, например, вызванную тяжелой болезнью рвоту, а вслед за тем удушье в герметичном шлеме. Его называли «Страдалец Майк»; он и его братья помогли обучить многих санитаров военно-морского флота. В действительности он не мог умереть от пневмоторакса, потому что не был живым изначально, но оттого, как Ли лечил его, зависела мечта первого отправиться в космос вместе с морскими пехотинцами.
Стартовые плазменные двигатели универсального транспорта 40 выпустили невидимые в лунном вакууме реактивные струи. Из-под брюха «жука» взметнулась пыль, когда маленький уродец-транспорт взмыл в чернильно-черное небо. После ускорения стартовые двигатели выключаются, и «жук» на высоте в сотни метров по тщательно рассчитанной суборбитальной траектории проплывает над испещренным кратерами и покрытым пылью лунным ландшафтом.
Во время полета Ли все время думал о своих попытках спасти последнего раненого. Он знал, что должен был крайне осторожно двигать раненого. Оставь он рану в тени, держа ее в зоне температур ниже точки замерзания, ему, возможно, удалось бы избежать сильных повреждений легких пациента. Впрочем, его легкие и без того уже были повреждены пневмотораксом. Проклятие, что же он сделал не так?
Несколько минут спустя «жук» опустился в пыльной пустыне Фра Мауро. Перед ними в ярком свете раннего утреннего солнца предстала лунная военно-морская база, мачты ее антенн, купола и цилиндры куонсетских ангаров, отбрасывающие на поверхность Луны длинные тени.
База «Фра Мауро» с прилегающим космодромом была построена полтора столетия назад как база Организации Объединенных Наций. Захваченная у Организации Объединенных Наций американскими морскими пехотинцами во время войны 2042 года, она была преобразована в объединенную лунную базу военно-морского флота и морской пехоты США. В настоящий момент она состояла из более сотни жилых отсеков и складских модулей, сгруппированных около посадочной площадки космодрома, расположенной под поверхностью. Здесь же находилась горящая огнями ступенчатая пирамида военно-морского госпиталя. Вспомогательный купол над посадочной площадкой в госпитале был уже открыт, чтобы принять «жука», который в такой же полной тишине совершил еще пару маневров при заходе на посадку.
Двадцать минут спустя Ли, сняв с себя бронированный скафандр, но по-прежнему оставаясь в одеваемой под скафандр форме с теплопередающими шлангами и шунтами нанотерапии, дотронулся ладонью до панели доступа на двери с табличкой «КОМЕНДОР-СЕРЖАНТ ЭКХАРТ».
— Войдите! — прозвучало в сознании Ли через его имплантат, и дверь распахнулась.
Комната была маленькой и с хорошо продуманным интерьером, как любое производственное помещение в старой части здания. Стол и два стула занимали почти все пространство. Хотя большая часть перегородок была отдана под съемные панели для хранения информации, на них все еще оставалось место для голографических портретов президента Коннорса и командующего Маршака, а также заключенной в рамку фотографии транспорта 90 на низкой орбите, с великолепной кривой линией горизонта Земли под его сверкающим корпусом.
— Комендор-сержант, санитар второго класса Ли по вашему приказанию явился.
— Вольно. — Экхарт указал на стул. — Я не офицер, и все эти дерьмовые формальности не нужны. Понял?
— М-м… конечно, комендор-сержант. Понял. — Ли сел на предложенный стул. Что это — прелюдия к выговору? Или к тому, что его выгонят из программы?
— Расслабься, сынок, — сказал Экхарт. — И зови меня просто Ком.
— Хорошо, Ком. М-м, послушайте. Я обдумал свои действия по лечению того последнего раненого и вижу, что пошло не так, как надо. Мне не нужно было помещать рану на солнечный свет.
Экхарт только махнул рукой.
— Все прошло нормально, сынок. И твой экзамен по выполнению учебного задания будет проведен позже, вместе с остальной частью класса. А сейчас я хочу рассмотреть твой рапорт на включение в межзвездную экспедицию.
Ли прошиб озноб, холодный, как тень на лунной поверхности.
— Есть какие-то проблемы?
— На самом деле, нет. Только я думаю, что тебе не мешало бы проверить голову. Что, черт возьми, ты и вправду хочешь отправиться за пределы Солнечной системы?
Ли глубоко вдохнул, задержал дыхание, а потом выдохнул. Как отвечать на подобный вопрос?
— Ком… Я просто хочу и… и все. А если я мечтал о космосе с детства? «Вступи во Флот и увидишь звезды!».
— Ты и так в космосе. Напоминаю на тот случай, если еще не заметил. Большинство детей, мечтающих о космосе, никогда не добираются не то что до Луны, но даже околоземной орбиты. И ты это знаешь. — Экхарт подался вперед, сжав перед собой руки на рабочем столе. — Ты добился этого! Ты в космосе. Почему ты так стремишься к Большому Прыжку?
— Я не назвал бы Луну космосом, Ком. — Ли указал наверх. — Я имею в виду, что Земля все тут же, рядом, в пределах видимости.
— Всегда есть вакансии на Марсе. Или на Европе. Или во флотском космическом патруле. Я хочу знать, почему ты хочешь лететь на другую звезду, черт побери. Именно в этом твоя мечта, угадал?
Ли вздохнул.
— Да, Ком, правда.
— Ты хочешь завербоваться в экспедицию, которая может продлиться двадцать-тридцать лет. Ты вернешься домой, став старше, возможно, всего на четыре года, и полностью разойдешься во времени со всеми остальными. Все, кого ты знал, состарятся на тридцать лет. Твой имплантат безнадежно устареет. Ты перестанешь понимать язык землян. Черт, культура может показаться тебе куда более чуждой, чем все, с чем ты столкнешься в космосе. Ты больше не сможешь ни с кем сойтись.
